Самое-пресамое безопасное место на свете, а еще — место, где сбываются любые мечты: о королевском замке и индейском вигваме, об эльфийской крепости — и просто о собственном домике, — таком, в котором все будет только по-твоему, таком, в котором мир взрослых с его требованиями и правилами не может до тебя дотянуться. Мы строили эти «халабуды» из стульев, и пледов, и диванных подушек, и тумбочек, и покрывал, и всего, до чего только могли добраться, — и теперь очень благодарны всем, кто поделился с нами своими историями о «халабудах». Наш партнер IKEA отберет некоторые истории в рамках конкурса «HӒLӒBUDA: Дом из твоего детства», чтобы они поучаствовали в выставке. Сама выставка откроется 25 октября в Музее Совестких Игровых Автоматов в Петербурге. Нам кажется, это прекрасная идея.
Мы с двоюродной сестрой строили трехкомнатный дом — из стола, кучи покрывал и 4-6 стульев. На столе прижимали покрывала книгами, а за спинки стульев и друг за друга цепляли те же покрывала прищепками. Внутри «дома» у нас был «диван» из диванных подушек — наверное, даже не один. Дом занимал полкомнаты, и в этой же комнате спал наш старший брат Миша. Однажды он пошел ночью в туалет и эпически наткнулся на нашу халабуду. Мама рассказывала потом, как подскочила от грохота, пошла смотреть — а там на полу сидит Миша со стулом на голове и продолжает спать. (Ирина Шминке)
Мы с братом строили из стульев и покрывал огромный танк. Или бронепоезд. С пулеметной башней. (Artem Chernov)
У меня был диван системы «пианино»: это когда все барахло убирается в спинку. Я там, в спинке, периодически жила. Уютный такой гробик. (Светлана Орлова)
Все детство строили домики из мебели, конечно. Особенно запомнился день, когда мы с подружкой (дочкой воспитательницы) сбежали из детского сада ко мне в гости. Мой папа сходил предупредил ее маму, и мы остались до вечера у нас дома. Накинули на два стула какое-то покрывало, стали играть, хоть и было тесновато, и конструкция была хлипкая. Потом папа заглянул нас проведать, сказал, что так играть несерьезно и что надо на большой круглый обеденный стол поставить стул и рядом стулья, но другие, и покрывал надо больше — какой же это дом из одного покрывала? В итоге у нас получился прекрасный дом — вход, коридор, комната из междустулья, комната под столом и на столе… И обучающий мастер-класс по игре в морской бой бонусом. (Софья Печальнова)
Я строила дома из подушек, на которые разбирался матрас мамино-папиной кровати, дома из коробок и свежескошенного сена, которое всегда можно было добыть на улице, дома из кустов, дома под столами и стульями, укрытыми покрывалами, одеждой, шторами. Но лучший дом был прост, уютен и, главное, он был всегда со мной. Для него просто было нужно лечь в кровать. Я ложилась на живот, укрывалась одеялом, и с этого момента я была птица, а вокруг меня было гнездо. Многокомнатное. Там, где одна ладонь, — гостиная, там, где живот, — спальня, ноги лежали по кладовкам, а голова, конечно, на балконе. Из «балкона» можно было «вылететь» на улицу и летать. На улице, то есть без одеяла, быстро становилось холодно и я возвращалась в теплое и уютное «гнездо». И сразу засыпала, согревшись. Потому что уставала летать-то. (Яна Кучина)
Дома была антикварная мебель, ее фиг подвинешь! Я уходила строить домик к подружке. У домика даже было название — «халабуда». В ход шли подушки, одеяла, пледы. Особым шиком было затащить туда посуду, вазу с цветами и лампу. (Pearl Morgovsky)
В построении «дома» восхитительно помогала большая решетчатая деревянная заслонка для радиаторов. Она становилась то террасой в шале, то воротами готического замка (в зависимости от того, какой главой книги про архитектуру я была увлечена). У дедушки таких заслонок было две, и можно было построить обсерваторию. (Se Alexandra)
С бабушкиного кресла снимались две подушки (мягкие части спинки и сидения) и ставились: одна боком, параллельно оставшейся жесткой спинке, а вторая превращалась в крышу. Мне там было очень уютно. (Анастасия Данелянц)
У меня был экспресс-вариант: в традиционную мебельную «стенку» был встроен секретер — открываешь его, получаешь готовую «крышу». Остается только накинуть покрывало, и можно заседать. Должна признать, что когда теперь вижу в музеях какие-нибудь роскошные секретеры с инкрустацией, принадлежавшие Людовикам, то прикидываю, получилось бы из них домик сделать или нет. (Дарья Алюкова)
Нам с сестрой для халабуды (она же вигвам), нужно было три покрывала и десять прищепок. Жили мы в селе, в частном доме, и халабуду делали на лужайке, вешая два покрывала на бельевую веревку. Потом мы полотнища разводили, закрепляли на земле, а внутри рассаживали всех своих кукол на третьем покрывале. Дом получался отличный — жалко только, что мама заставляла на ночь его разбирать зачем-то. Лужайка была только наша, за забором, вигвам мог бы целое лето стоять. (Halyna Kovalchuk)
Хорошо помню первый день на новой квартире из детства — мне пять лет, вещи еще не все привезли, но уже есть стол и покрывала — и наш с сестрой дом под столом. Наверху покрывала держатся стопками упакованных книг. Мы так делали потом постоянно — на старой маленькой квартире для этого не было места. (Александра Щапова)
Из перевернутых стульев мы с братом строили поезд: получались отличные вагоны между ножками стула. Подушки от дивана шли на построение крепости (это понятно), а из парты мы делали космический корабль, работающий при помощи пылесоса. Пылесос должен был всасывать листья с деревьев, а тем предстояло служить топливом для нашей ракеты… Но что-то там пошло не так, не знаю почему, и корабль не полетел. (Tamilla Gamza)
Я строила коня из приставленных друг к другу табуретки и стула и наваленных сверху подушек. Брала в руки линейку-меч и залезала на «коня», аки воительница (где-то подсмотрела, что дамы сидели ногами на одну сторону). Иногда я представляла себе, что приезжаю на этом коне в свой двор и милостиво разрешаю детям бесплатно покататься у себя за спиной. Что важно, в моем воображении лошадь скакала галопом, а не так, как те, на которых мне к тому моменту доводилось кататься. (Екатерина Мартынова)
У нас было роскошное кресло-качалка, привезенное из Германии. Я его переворачивала вверх полозьями, прикручивала к ним веревкой швабру, растягивала покрывала, брала дедушкин бинокль и кричала: «Капитан! Земля! Земля!» (Нелли Шульман)
Все стулья, которые были в доме, составлялись вместе, под ними помещались маленькие диванные подушки, они обозначали льдины. На одной из подушек-льдин лежала я и подтягивала к себе другие или ползла к ним — это я спасала челюскинцев (или не челюскинцев, уже не помню, но кого-то спасала — видимо, вплавь). (Галина Ельшевская)
Мы с сестрой складывали стулья ножками друг к другу и на всю большую комнату строили халабуду из стульев и одеял. Сверху все это накрывалось пледиками, мы притаскивали внутрь подушки и играли там в карты. В центре комнаты стоял стол, под ним у нас, кажется, было спальное место. Когда-то я жутко поцарапала спину (царапина шла вдоль позвоночника), пытаясь быстро вылезти из под стола. А иногда мы строили двухэтажные халабуды, но это было сложно. На втором этаже обычно можно было только лежать. (Олександра Ткаченко)
Я спал на тахте, которая состояла из основания, трех больших подушек и трех маленьких. Из этих подушек зеленого цвета и пары коричневых пледов получалась отличная партизанская землянка-ДЗОТ. Обязательно надо было принести в нее металлическую кружку, горбушку хлеба, катушку ниток, фонарик и кусок хозяйственного мыла из кухни. Почему-то именно так я представлял себе необходимый минимальный вещевой набор партизана. Антураж дополнялся игрушечным ППШ, громкий механический «тр-р-р-р-р-р» которого заставлял подпрыгивать проходящих мимо амбразуры родителей. (Антон Денисенко)
После просмотра фильма «Цыган» мы с сестрой строили цыганскую кибитку, а после «Свинарки и пастуха» — искусственную свиноматку из табуретки и бутылок. Домик — это было слишком просто и буднично. (Eugenia Vodolazhskaya)
Мы строили не из мебели. Мы рисовали на… ковре. Ковер был грязно-бежевого цвета (детской неожиданности который). И ворс такой, что если пальцем проводишь, остается линия. Так вот, мы «рисовали» себе квартиру (выглядело это как план-схема квартиры): тут комната, тут туалет и ванная, тут кухня и т.д. Только линии. Может, поэтому у меня в жизни до сих пор нет своих «стен». (Наташа Шойхет)
Мой двоюродный брат фанател от поездов, поэтому каждые каникулы, когда мы собирались у бабушки, он строил купе. Самые яркие получались из моей бывшей детской кроватки и одеял — потом кроватку можно было раскачивать и «стучать колесами». Были еще домики из перевернутого кресла-качалки, из раскладного кресла-кровати (там подушки были очень удобные для строительства) и из полудетского-полужурнального столика. А у меня была скромная пещера ведьмы под обеденным столом. (Tonya Nikishyna)
У меня роль «домика» выполнял рояль, дореволюционный комнатный «Мюльбах». Он стоял так удобно, что если ты забирался в самую глубину, то баррикадировать нужно было только одну сторону. Выцарапывали меня оттуда очень долго, с визгом, воплями и применением грубой силы. Самое смешное, что чаще всего выцарапывали, чтобы за тот же рояль и усадить заниматься. (Lala Greengoltz)
К дивану приставлялись стулья, табуретки, жесткие диванные подушки. Все это застилалось покрывалами, одеялами и пледами, и получался домик, иногда даже двухкомнатный. Всю эту радость мне с сестрой строил папа. Играли втроем, ржач и визг стояли на всю квартиру. через некоторое время строгая мама приходила и говорила прекратить это безобразие. Папа горестно вздыхал — не дали наиграться! — и разбирал все обратно. (Маша Николаенко)
Для меня «строить халабуду» было запретным удовольствием, потому что стулья из комнаты в комнату таскать возбранялось — в процессе царапался пол и оббивалась краска с дверных косяков. Но иногда я все-таки тайком приносила в комнату четыре кухонных табуретки, накрывала стареньким верблюжьим одеялом, залезала под него и сидела, обмирая от кайфа и ожидая возмездия. Можно было и на кухню покрывало притащить, но не то: места мало, дай бог две табуретки рядом составить получится, а это разве халабуда? Так, смех один. Да и потом, когда можно — не так интересно. Но этого мне все же хватало, пока папа не взял меня в гости к своему другу. У друга был сын Сашка, мой ровесник. Я зашла в Сашкину комнату и обалдела.
Значит, так. Шкаф. Пустой. Дверцы распахнуты.
Напротив шкафа стоит разложенная стремянка.
На шкаф и стремянку наброшено здоровенное покрывало.
Получается натуральный дом с сенями в виде вигвама! Размером с полкомнаты! Высотой под потолок!!!
Вот это была всем халабудам халабуда. Помню, стояла, смотрела на нее разинув рот и думала: боже, как же Сашку родители любят!
Впрочем, когда я устроила себе халабуду в диване (натурально в диване: залезла в отдел для подушек и закрыла его за собой), меня всей семьей искали полдня и только чудом нашли, я решила, что мой домик не хуже. (Darina Sunstream)
Во-первых, можно было просто прятаться под столом, потому что он был накрыт покрывалом с шелковистой желтой бахромой. Можно было залезть за вертикальную сторону дивана-книжки и обследовать короб для белья. Можно было придвинуть к тому самому столу пару стульев и накрыть их скатертью — тогда площадь «дома» увеличивалась. В комнате у нас стоял изогнутый кусок дерева (когда он был живым деревом, то это было что-то экзотическое японское, оно росло в ботаническом саду). Это дерево легко превращалось в двухэтажный дом с верандой или в машину — все зависело от того, что необходимо в игре. Папа рассказывал, что делал мне дом из коробки от телевизора, но я этого не помню. Зато потом, когда моему сыну было года три, я из коробки сделала ему дом с дверьми и окнами, мы его раскрасили и оклеили коллажем из обоев и журналов. Когда сын стал постарше, то сам строил роскошные халабуды из стульев, дивана и диванных подушек дома у моей свекрови. Потом радостно устраивал землетрясения и приход Кинг-Конга для всей этой конструкции. Признаюсь честно, ему это больше нравилось, чем дом из коробки. (Николь Толкачева)
Однажды я построила посреди комнаты на третьем этаже обычной московской хрущевки курятник. Фото не сохранилось, а жаль. Мне было лет десять, наверное. В упор не помню, где я раздобыла цыплят, но факт остается фактом: я пришла домой с цыплятами в руках и только дома поняла, что мама меня убьет. Тогда я решила цыплят спрятать. На самом видном месте, конечно. Для этого я натаскала коробок, поставила в центр комнаты два стула, по бокам большие коробки, в центре — маленькие. Сверху настелила пледов, углы пледов привязала шарфами. И в одну из маленьких коробок поселила цыплят. Это удивительно, но мама заметила курятник и цыплят спалила в первый же вечер. (Юлия Гадас)
Чего мы только с сестрой не строили! Поражаюсь выдержке родителей — иногда строительство было не «скатерть+стол», а капитальное. Дом на шкафу, например. Трехдверный шифоньер в родительской спальне скрипел, но выдерживал нас, стену из табурета, наши игрушки и подушки. К шкафу еще можно было приставить матрас и скатываться вниз. От шкафа же натягивалась нитка, по которой пускались письма на фольге, свернутые трубкой. Другой дом был за креслами в гостиной, отодвинутыми от стены на расстояние, равное ширине стула. Потолок из покрывала крепился на спинках стульев и кресел, внутри подушечный уют и красота. Все это существовало в разное время, но точно не день и не два, а гораздо дольше. В гостях у бабушки дом мгновенно организовывался под кроватью, стена строилась из швейной машины, чемодана и табуреток. Сквозь вязаный крючком подзор можно было следить, не несут ли сладкое. (александра пилецких)
Мы с сестрой насмотрелись «Форт Байрда» и построили лабиринт. Собрали диванные подушки, табуретки, все это разложили и накрыли одеялами. Самое обидное, что в итоге строить все это оказалось веселее, чем ползать внутри. (Евгения Шальнова)
Когда мы с родителями жили втроем в одной комнате двухкомнатной квартиры (это называлось «с подселением»), мне очень не хватало личного пространства. Однажды родители купили огромный телевизор (а телевизоры тогда были большие во всех проекциях), и у меня появилась Коробка. В Коробке устроился самый лучший и уютный дом, какой я могла представить. Много в него не влезало, но самое нужное вполне, а через дырочку поступал свет, при котором можно было читать. Я была очень счастлива, пока однажды не вернулась в квартиру, в которой Коробки больше не было. Увы. (Oshka Pashigorova)
Самый любимый вариант домика был — затащить кресло верхом на диван (состоявший из двух кушеток, составленных под прямым углом), причем кресло ставилось поближе к окну, а сверху натягивались шторы и занавески. Получался совершенно царский шатер-балдахин. И вот там мы с подружкой могли сидеть часами, играя в греческих богинь, составляя свой личный алфавит-тайнопись… В общем, в таком дворце всегда найдется чем заняться. (Nataliya Khomenko)
Строил домики из диванных подушек с трех лет. Но когда я стал постарше, у меня появилась младшая сестра, а потом и собака — и стало существенно веселей. И однажды, когда родителей не было дома, мы составили диванные подушки под стол — это были стены, а торцы затянули пледами. Дом был славный. Но нам этого показалось мало, и мы решили поиграть во что-то более серьезное. Собаку дом и наша возня в нем очень заинтересовали, она стала туда ломиться. А мы стали ее отпихивать и петь песню: «Нам не страшен черный волк!» Черный — потому что собака была русский черный терьер. Тогда собака стала гавкать и шатать наш дом. Но мы были не промах, укрепили домик оставшимися подушками и стали петь песню ГРОМЧЕ. Тогда собака стала выть в голос, иногда даже попадая в ноты нашей песни. А потом пришла мама и очень ругалась, потому что когда собака воет — это к покойнику. (Константин Ефимов)
Всю жизнь мечтала о собственном частном доме, поэтому домики были одержимостью. У нас в квартире — из подушек, прикрытых одеялом. Конструкция закономерно валилась на голову при малейшем резком жесте. Под столом. Из финского гарнитура, который можно видеть в начальственном кабинете «Служебного романа». С о-остренькими такими углами ящиков и ручками. Так себе вариант. За раскладным креслом. Кресло длинное, отсекает изрядный кусок пространства, с другой стороны греет батарея (для комнаты над аркой и без ковра — существенный бонус), а между ними вешался шерстяной платок неописуемого ядовито-зеленого цвета. (Вру. Правильный оттенок – зеленый лайм, но в то время я еще не читала карты оттенков для вышивок.) Но самый козырный домик был у моего приятеля. ВСТРОЕННЫЙ ШКАФ. Или мини-кладовка. Пол у него/нее был на общеквартирном уровне, а дверца открывалась на уровне спинки дивана, и с этой высоты надо было запрыгивать внутрь, а потом — выбираться, подавая друг другу руку. Романтика! (Александра Калиновская)
Я строила в гостиной дом с мощными стенами и крышей: два опрокинутых кресла и обеденный стол, плюс все пледы и одеяла, которые можно было брать. Внутрь проводила электричество (то есть ставила лампу) и сидела там с книгой по несколько часов. Полный гедонизм и изоляция от внешних раздражителей. Могла и чай там попить, и поспать. Запрещала разбирать по несколько дней! Так и стоял мой дом — моя крепость в почти голой из-за экспроприированных кресел комнате. Сейчас читаю про традиции праздника Суккот и думаю: это же был идеальный шалаш! (Анна Горчакова)
У школьного друга был диван такой, с пустой спинкой — мы в ней десантировались на опасные планеты, полеживали в анабиозе и стартовали при высоких перегрузках. Нормально, короче, проводили время. (Анастасия Воскресенская)
Я ничего более выдающегося, чем домик на двух сдвинутых старых платяных шкафах, не строила. А вот мои дети наделены богатым воображением. Строят логово тирексов на кровати, тащат туда все подушки в доме. Потом зовут играть с ними, но важно не ошибиться — одни подушки символизируют мясо убитых динозавров, другие — какая-то динозавровая мебель, третьи — и вовсе невылупившиеся яйца. Наволочки зачастую на подушках одинаковые, поэтому игра все время сопровождается криками — «Зачем ты ешь мое яйцо!» или «Мама, ты сидишь на туше дилофозавра!» (Liza Miller)
Раньше были отличные диваны с тремя подушками-параллелепипедами (когда диван раскладывался, они превращались в матрас). Из них выходил прекрасный дом — причем очень быстро. Специально для своей дочери искала сейчас такой диван — нет их. Есть специальные мягкие кубики. Есть маты. А современные диванные подушки закругленные, и из них нельзя строить! Строим из спортивных матов — дочери нравится, но я точно знаю, что это не то. (Евгения Чикурова)
У тети был прекрасный диван из кресел. Если эти кресла поставить спиной к спине и между ними навесить плед, получался прекрасный дом. (Евгения Чикурова)
Домики мы строили всегда, но самый лучший был, когда родители купили каркас для огуречной теплицы. Младшему брату достались две секции, а я отжала три. Накрыли простынями и резвились целых две недели! Правда, «домиком» в моем случае это дело уже сложно было назвать, я к тому времени была девятилетней коровой… (Евгения демьяненко)
У нас в комнате пару недель стояла новая кухня — ящики друг на друге. Нижний был ящик для мойки, без задней стенки — она как раз у балкона стояла. Можно было забраться внутрь и читать книжку — и из комнаты меня видно не было, и света хватало. Идеальный домик! (Катерина Войлова)
Я строила из стульев, диванных подушек и пледа «волшебное облако» — такой перемещающийся дом, который мог ездить, летать, плавать и мгновенно переноситься из точки в точку, причем как в пространстве, так и во времени, а в нем самом времени не было: пока ты в нем, у тебя «всегда», ты никуда не опоздаешь, никогда не постареешь… А извне его видят как облако. Основная игра состояла в том, чтобы забраться внутрь и воображать себе разные перемещения. (Olga Balla)
Я строила из стульев, составленных один на другой, многоэтажные дома — на одном одна кукла жила, на другом другая. Это очень рано было, до пяти лет, и, возможно, даже до трех. (Евгения Риц)
У мамы вместо кровати был сколоченный подиум с диванным подушками. Из этих подушек я выстраивала трехкомнатные малогабаритные квартиры, в каждой комнате рассаживала зверей и ходила к ним в гости. Каждый раз было переживание, что дом надо разобрать, потому что маме надо где-то спать. Однажды вернулась с дачи, а в квартире сделали ремонт, родительскую комнату переделали в мою, а подиум с подушками снесли. Я еще долго удивлялась бестолковости своих родителей: если они хотели добра и из взрослой комнаты сделали детскую, то как они могли выкинуть прекрасные красные подушки?! (Анна Качуровская)
Я строила не просто домик, а конкретно домик поросенка Ниф-Нифа: два стула спинкой к спинке, сверху навешивался «ветхий» (он и правда был старенький) бабушкин плед в роли соломы. Внутри обязательно хозяйство Ниф-Нифа — все самое любимое: мои книжки, рисунки и мамины духи почему-то; так получалось жальче. А потом я становилась ВОЛКОМ. Вы поняли, чем это все заканчивалось. (Alabaika)
Я построил Стену Плача. Для этого потребовались шесть огромных диванных подушек, коробки из-под книг и табуретка, чтобы с нее эту стену оборонять. Это был 1983 год. О Стене Плача шепотом говорили планировавшие эмиграцию взрослые. Папу чуть удар не хватил. (Alex Koretski)
Какой там домик — стоило родителям уйти, как я на всю гостиную выстраивал дворец. Я помню, что у дедушки было такое приспособление для того, чтобы вешать пиджак и брюки, высокое. Если к нему приставить табуретку, получался трон. Так вот, трон должен был быть внутри дворца, а дворец выше трона. Как мне это удавалось вообще? (К.Т.)
Комнатные домики строились главным образом из комнатного же стола. Старого, деревянного, раскладного — он раздвигается и в середину вставляются четыре доски, которые соединяются шипами и потом разъединяются. А пока не нужны, лежат под крышкой стола в собранном состоянии. А если вокруг навешать одеял, или покрывал, или хоть старую бабушкину кофту, вот тебе и домик! И даже можно «полочки« сделать как раз там, где доски эти вставные лежат. Как-то я слишком увлеклась этой игрой и доски упали: то ли нагрузила сильно, то ли кто-то сложил стол после последнего использования не слишком старательно. Я не травмировалась, но испугалась. Впрочем, домостроение не прекратила — за что многократно слышала от бабушки: «У тебя домов, как у зайца теремов». (Оксана Савельева)
Домик в детской надолго уводил нас от взрослого стола с разговорами и танцами, так что нам никто не мешал. В ход шла вся доступная мебель, только из-под гостей не позволялось утаскивать стулья — и уж конечно, запоздалый гость часто бывал причиной детских слез. У нас было зеленое кресло, которому можно было задрать одну секцию с ножками на пружине: это был корабль; чемоданы — шлюпки, их содержимое вываливалось, и получалось море. Перемещаться можно было или в чемоданах, или по табуреткам, занавески почему-то не выдерживали наш цыплячий вес. Портом и вообще большой землей была крепость под столом, и туда же верные мамы доставляли добытый провиант. (Solmaz Guseynova)
Сестра на 10 лет меня старше, она строила мне вигвам, взамен получая пару часов свободы. Полом служила мамина каракулевая шуба, перевернутые кресла и стулья накрывались пледами. С журнального столика дотягивалась лампа, так что в вигваме можно было читать. Перо павлина, привезенное из Сочи, вставлялось в волосы; пара набегов на «поселение бледнолицых, что живут в большой белой горе» (то есть на холодильник) — и можно пировать, читать и мечтать в настоящем вигваме. (Elina Enkin)
Строили такое вдвоем с сестрой — у нас это называлось «юрта». Обычно в дело шел стоящий посреди комнаты круглый стол, несколько облезлых венских стульев, кресло и — в качестве крыши — пледы, сколько их удавалось реквизировать у всего семейства на строительные нужды. Пару стульев, кажется, оставляли для «охраны«: ставили их у входа в юрту, перевернув вниз верхом спинки и передним краем сиденья, так, что ножки торчали вверх под углом, а на обратную сторону сиденья как раз можно было, ухватившись за ножки, примоститься. Это была зенитная артиллерия, из которой мы обороняли свое обиталище от налетов вражеской авиации. А еще в юрте была печка, роль которой исполнял старинный угольный утюг с трубой — «топили» мы ее, запихивая внутрь карандаши, ручки и фломастеры. (Кантемир Творогов)
Мои бабушка с дедом жили в собственном доме — не в квартире, не в бараке, а в отдельном доме, который сами же и построили. Бревенчатом, с голубой крышей. Время от времени я до сих пор вижу его во сне. Я очень любила у них гостить. У бабушки был большой стол со скатертью. Я эту скатерть спускала до пола с одной стороны, а с другой — занавешивала стол покрывалом. Натаскивала внутрь подушек, книжек, игрушек или приводила младшую сестру, обязательно брала фонарик. И вот там, при свете фонарика, сочиняла сама себе истории своей жизни. Мечтала построить шалаш в заброшенном сквере недалеко от этого дома и жить там. Зимой топить его углями в жаровне. Угли просить у деда из печки. И тащить до шалаша в этой пылающей жаровне на саночках. Главное, надо было незаметно умыкнуть у папы его пишмашинку — это был предмет моего вожделения. Сидела под столом в натопленной избе и мечтала о шалаше, где стоит жаровня с углями и пишмашинка. А за окошком февраль, вьюга, -35 и весны не обещают никогда. (Yelena Yakovleva)
Однажды, когда мне было уже лет 25, мы с мужем построили палатку из покрывал на балконе и жили в ней до холодов. Помню, как в октябре утепляли стену пледами. Потом выстроили палатку уже в спальне, повесили внутри гирлянды и еще пару месяцев жили в ней. (Ирина Шминке)
У бабушки и дедушки был обеденный стол — готовый домик: ножки были попарно соединены брусками, а под серединой стола эти бруски были соединены еще парой брусков так, что получалась готовая лавочка. На ней маленькой девочке, уже ничего не добавляя, можно было уютненько сидеть, нянчить своих кукол, думать свои мысли. Все это за глухими стенами тяжелой скатерти, достававшей почти, но не совсем до полу — свет проникает, видно, кто мимо шаркает, а меня не видно. (Анна Шапиро)
Тонкое одеяло зацеплялось сверху за ковер, а снизу за покрывало на кровати с помощью прищепок, и получался отличный домик! Еще можно было залезть под стол, стоящий у стены, а другую сторону закрыть двумя стульями и сверху покрывалом. (Anna Shadrina)
Строили с двоюродным братом скромную лачужку на двоих под письменным столом. Два стула в качестве прихожей обвешивали по сторонам тряпками, а сверху и стулья, и стол накрывали одеялом. Вход был шикарный, лазутческий: ползком, да с поворотом вбок. Все это кончилось, когда попы между изогнутыми ножками стульев пролезать перестали. (Alexandra Rezaykina)
Круглый обеденный стол в бабушкиной квартире накрывался помимо и так свисавшей низко скатерти еще каким-нибудь покрывалом с дивана. На двоих (я — первоклашка плюс кузен на 5 лет младше) как раз хватало отлично. А еще был эксклюзив в виде «мотоцикла с коляской» — деревянный стул со спинкой укладывался набок, и я управляла мотоциклом, сидя на нем сверху; мелкий же был пассажиром, сидевшим в этой люльке (между ножек стула, пока помещался). (Eugénia Shtukert)
Как-то сестра мне устроила невероятное. Пока я сидела закрытой в ванной, она во всей (!) квартире понастроила мне каких-то катакомб из мебели, дорожек, каких-то вещей, одежды. Что-то висело сверху, что-то было навалено… В итоге я с завязанными глазами ходила по квартире и параллельно сестра мне рассказывала историю, где я, что вокруг. А вокруг «были» и реки с водой, и горы, и падала я в какую-то пропасть (в гору подушек), и какие-то скелеты были (на вешалках). До сих пор помню свой восторг. Мне было лет семь-восемь, а сестре — одиннадцать-двенадцать. Такое себе 5D в девяностых. (Oksana Pustovaya)
Мы оборудовали себе домик в сарае, на куче зерна: у нас была кровать с балдахином из тюля, кругом зеркала, ковры, красота, в общем. Правда, из этой кучи собака периодически доставала расплющенных мышей. Нам было лет по 11 или 12. (Ирина Шминке)
Мы с сестрой строили дом из разобранного стола-книжки: c обеих сторон по «квартире«, и мы ходили друг к другу в гости. А из кресел и покрывал делали самолет. (Ekaterina Malysheva)
Мы с сестрой у бабушки регулярно строили «поезд» из стульев. Не помню уже точно технологию, но как-то так ставился стул на стул, а сверху все покрывалось пледом, чтобы можно было пролезть в «вагон» и в скрюченном виде там внутри посидеть. Получалось, по-моему, три «вагона» из шести стульев ровно посредине комнаты. (Oksana Pustovaya)
Все, что было выше, чем я, и что при этом можно было накрыть покрывалом, превращалось в дом. Самое чудесное было, конечно, утащить подушки с диванов, собрать между этими диванами уютное пространство, накрыть чем-нибудь плотным сверху и сидеть внутри, читать. Кажется, большую часть детства я пыталась проводить именно так. (Лина Абрис)
У меня про это стишок:
Спать и домой никогда не пора
Ты тут меня не учи
Видишь подушек и сумок гора
Это мои кирпичи
Плед моя крыша сапог дымоход
Лунным бетоном залит
Там у меня никогда не пройдет
Здесь ничего не болит (Neanna Neruss)