Кто-то висел на люстре, кто-то ел липовые почки, а кто-то бежал домой, чтобы переобуться в мамины туфли на танкетке. Кто-то списывал домашку, кто-то играл в «слона», а кто-то бил Васю, потому что Вася был гaдeныш. Мы с нашими партнерами, фондом «Большая перемена«, который помогает ребятам с опытом сиротства (воспитанникам и выпускникам интернатов, приемным детям, подопечным ПНИ) научиться учиться, взаимодействовать с другими людьми, отвечать за свои решения и поступки, — попросили наших читателей к Дню учителя и дню рождения рассказать истории про переменки — и про то, что они значили в нашей жизни. Огромное спасибо всем, кто поделился с нами своими историями!
Играли в «теннис» дневниками и шариком для пинг-понга. После окончания уроков по пустой школе гонялись, играли в «сифака» с какой-нибудь тряпкой. Бегали в любую погоду в «Домовую кухню» на соседней улице — там по 13 копеек продавали роскошные свежие коврижки. Притаскивали тяжеленные наковальни из кабинетов труда и засовывали одноклассникам в портфели, лежавшие вдоль стен в коридорах перед уроком. В младших классах съезжали на задницах по лестницам, как с горки. Брызгались водой из одноразовых шприцев, которые тогда только-только появились в аптеках. В общем, развлекались как могли. (Valery Gv)
Типичная девочка с книжкой в углу (это не я, это стресс). Вообще я всех ненавидела, но иногда случались просветления. Тогда я: а) много играла в странные игры с другими странными детьми, б) дралась. (Volftsun Olga)
В начальной школе — кажется, просто бегали по рекреации и играли в детсадовские игры, вроде «море волнуется раз» или «испорченный телефон». А вот в средней мы стали придумывать свои, совершенно уникальные игры. Например, брали желтые контейнеры из киндер-сюрпризов и запускали их крутиться волчком. У каждого контейнера было имя и дневник, в который мы ставили оценки за кружение. Или вот еще играли в «фотографа». Ведущий должен был поставить остальных участников в какую-то смешную позу, не объясняя, зачем. «Вот ты стой тут, ты сделай испуганное лицо, а ты закрой глаза и вытяни вперед руки». Потом ведущий щелкал воображаемым фотоаппаратом и говорил «Это была фотография того, как археологи открыли гробницу фараона!» (Daria Amirkhanova)
Я был мальчик с книжкой и оставался в классе «читать». На самом деле я собирался стать шпионом и вел досье на всех своих одноклассников: у меня в книжке лежала тщательно расчерченная тетрадка, и я заполнял ее по результатам «собранной информации». Я был чудовище. (ТТ)
С жуткой скоростью списывала домашку к следующему уроку. (Катя Шольц)
Оставалась в классе, когда все выходили, чтоб побыть в тишине, насколько это возможно. (Lola Gilbo)
В младших классах осваивали разные хобби. Сначала это была филателия, все менялись марками. Я немножко пособирала марки, но мне это быстро надоело, в какой-то момент все раздарила одноклассникам. Тем более что в спину этому почтенному увлечению дышало новое: все мальчики как-то внезапно зафанатели от вкладышей. Вкладыши от жвачек — это была целая эпоха, на переменах играли во вкладыши, победитель загребал их в огромных количествах, окружающие завидовали. Девочки иногда прыгали в резиночку, но против этого увлечения были учителя. Меня резиночка догнала вообще в старших классах, и прыгала я не столько в школе, сколько у себя во дворе. Еще были какие-то подвижные игры, перемещения с этажа на этаж, завтраки, разумеется. В старших классах у меня сложилась теплая компания, так что мы в основном болтали. Ну и дописывали или списывали домашку, кто дома не успел. (Ольга Дернова)
Я была скучная — читала, рисовала, дралась с кем попало. А однажды, классе в шестом, было так. Всех выгнали из класса, потому что надо проветривать, а я спряталась под стол и осталась, коридор тесный, толкаться неохота, а тут в тишине посидеть. Все ушли, историк дверь снаружи запер, тут из-под другой парты вылезает двоечник Костюков (земля ему пухом), в которого я была влюблена. Двоечник Костюков залезает на свою парту, не глядя в мою сторону с такой силой, что у меня аж уши покраснели. Со своей парты перешагивает на чужую парту, оттуда на окно, оттуда за окно, на карниз. Третий этаж, школа-сталинка. По карнизу проходит до второго окна, заходит в него, продолжая смотреть куда угодно, кроме как на меня, опять заходит в первое окно и возвращается из второго. Звонок. В класс, сметя учителя, вламываются мальчишки из класса с криками: «Санек, ты конченый ваще!» — и трясущимися руками закрывают окна. Учитель в недоумении. Девчонки заходят, спрашивают, что тут было. Ничего, говорю, не было, Костюков как обычно. (Ася Михеева)
Если была возможность, быстро делала/списывала домашку или к следующему уроку, или от прошедшего урока. Школа была через дорогу. Поэтому когда появилась собака и щенка надо было часто выводить, гуляла на большой перемене с ней. Жалею современных детей: пешеходный переход от школы до дома прямой убрали и загородили все заборами, деткам приходится делать нехилый крюк. (Евгения Чикурова)
Курила и целовалась в подъездах рядом со школой. (Нелли Шульман)
Бегали, прыгали и орали. (Лана Шкурская)
В первом классе переменка была временем дикости, буйства, беготни и драк (ну таких, понарошку). Был энергичным первоклашкой, поэтому учительница выводила целые петиции в дневнике: «Бегал по коридорам. Толкнул одноклассника. Громко кричал. Плохо вел себя на перемене». Вот нескучно ей было писать! Потом школы сменялись одна за одной, в итоге я стал тихоней-аутсайдером, так что сидел на подоконнике, читал или писал в блокноте стишата. Впрочем, был один эпизод, когда мы играли в марки и вкладыши, после чего началось мое увлечение филателией. (Павел Часовских)
Бегал в школьную библиотеку. (Константин Орлов)
У нас было большое окно после шестого урока, на седьмом. Потом до девятого учились. И вот в этот час мы ходили в подвальный магаз и покупали там маринованные огурцы в банке и свежий белый хлеб. И все это ели на улице зимой. Было ужасно вкусно. (Catherine Tortunova)
Прыгала в резиночку, играла на марки и вкладыши от жвачки. В старшей школе — оставалась в классе и ждала конца перемены. (Anna Lamin)
Носились по коридорам, сбивали с ног учителей. (Анна Берг)
Бегала в соседнюю булочную покупать 100 грамм карамели (помню «Мечту» — очень забавляло говорить: «Взвесьте мне 100 грамм «Мечты», пожалуйста», — и «Золотистая» потом появилась, очень была миленькая) и рогалики по 5 копеек. Иногда на переменах уроки делала на потом или те, что задолжала. (Elena Fursova)
Бегала по коридорам, случалось, дралась с мальчишками в младших классах. В результате — все пятерки и удовлетворительное поведение, и доказывай родителям, что это нормальная оценка, «удовлетворительное» ведь. Потом как-то остепенилась. (Tatiana Bonch)
Ели принесенное из дома и читали. (Елена Прудовская)
Обыгрывала всех во «вкладыши». Так наловчилась переворачивать ладошку, что загребала даже «Финалы», а это было непросто, скажу вам! (Марина Тихонова)
Читал, писал, делал уроки (чит сделать уроки на перемене и не делать их дома я успешно исполнял класса до седьмого, дома не делал почти ничего), дрался, искал свои вещи (меня подтравливали, иногда раскидывали вещи из моего ранца). Позже: занимался боевыми искусствами, дрался, провожал девушек в медпункт. В последних двух классах: курил, делал разминку, обсуждал с одноклассниками изученный материал, чтобы лучше его понять, программировал, троллил с товарищами физика/информатика (однажды мы вшестером перевернули его «Запорожец» колесами кверху… После уроков — обратно). Троллинг был взаимный и совместный, в смысле препод был не против. (Кирилл Кулаков)
В младшей школе — баловалась, класса с восьмого — делала домашнюю работу (не дома же ее делать, там книжки интересные — некогда), даром что с 1 класса была отличницей. (Nadia Starodoubtseva)
Мы бегали, как сумасшедшие, в салки-стенки или прыгали в резиночку. (Ирина Катин-Ярцева)
Делала домашние задания. (Leah Borovoi)
Помню вечное скольжение на подошвах по гладеньким, почти как лед, полированным доскам пола школьного коридора. И дежурных, задачей которых было хватать за локти и останавливать скользящих в полете. Еще помню пятиклассника Владика Петренко, который приходил ко мне, первоклашке, со второго взрослого этажа на первый младшешкольный. Возился со мной, говорил душевно и всегда кружил, когда я просила — держа за запястья, мои ноги в воздухе, визг и восторг. А потом нас разлучили: кто-то в мамско-учительском совете вознегодовал, мол, «такой взрослый мальчик», и ему запретили ко мне приходить на переменках. До сих пор не знаю, чье было решение, надо у мамы спросить. (Оля Ко)
В 5 классе была потрясающая радость — мы создали организацию наружного наблюдения и следили за одним парнем из 10 класса и молодым учителем физики. Мы были первый, второй и так далее. Объекты слежки заметили и очень злились, иногда переходили в атаку в соответствии со статусом. Какой шок я пережил, когда два года спустя старшеклассник поступил в мед и стал бойфрендом моей старшей сестры. (Anton Karpov)
Играла в резиночку. (Ася Штейн)
Ходила в школьный зубной кабинет. Не каждый день, конечно, но очень часто. Боялась кариеса. (Snejana Hill)
А у меня по поведению было «четыре», возможно, потому, что я дралась только в младших классах, потом уже нет, а плохое поведение заключалось в том, что я вступала с учителями в дискуссию. Родители были страшно озабочены моей успеваемостью, поэтому остальные пятерки, кроме НВП (начальной военной подготовки) и физкультуры. (Anna Mostovaia)
Пил из фонтанчика и хотел, чтобы все это поскорее нафиг прошло: и уроки, и перемены. Домой, домой. (Michael Y. Medvedev)
У нас были сдвоенные уроки литературы в средней школе, и хороших девочек на перемене между ними запирали в классе. Такая странная привилегия, но нам нравилось, как любой знак Избранности. Мальчики подглядывали за нами в замочную скважину, так я одному плюнула в глаз прямо через скважину. До сих пор не знаю, кому. А так в разное время читала, дралась, колдовала, прокалывала ухо (точнее, мне прокалывали). (Evguenia Lanyaguina)
Например, рисовали с Лизой Колоновой в «Тетрадях для улиточных работ». Жизнь, путешествия, любовь, дети, музыкальные пристрастия, новинки моды, путешествия московских улиток. Комиксы про них, разные типы улиток, улитки-звезды рок- и поп-музыки, духи, косметика, украшения, одежда для улиток разных возрастов. Живые герои, то есть настоящие улитки, жили у каждой из нас дома. Ну а в тетрадях был просто безудержный фонтан улиткомании. Однажды географичка отняла у Лизы эту тетрадь. Если не ошибаюсь, в школу пришла бабушка и имела с географичкой разговор, та тетрадку вернула. (Ривка Беларева)
В 9-м классе на перемене перед НВП я бежала домой, чтобы переобуться в мамины туфли на танкетке. Не хотела в строю быть сильно ниже всех. (Ирина Лащивер)
Мы (мальчики) играли в Слона. Человек 20 становятся в рекреации, чуть согнувшись и обняв друг друга (представляя таким образом Слона), а другие человек 20, один за другим, с разбега запрыгивают Слону сверху на плечи. Если кто-то из образующих тело Слона упал, не выдержав тяжести, — все сначала. Если Слон выдержал вес всех, то он распадается на 20 запрыгивателей. Увлекательно, хотя и небезопасно. (Олег Лекманов)
Рисовала комиксы, читала, делала другие уроки, сидела в пионерской комнате и рисовала всякую фигню для стенгазет, торчала в радиорубке, мешала делать передачи. У нас была компания, занимавшаяся всякими газетно-радио делами школьными, в ней и общалась. (Соня Карамелькина)
Я билa Васю, потому что Вася был гaдeныш. (Eleonora Balandina)
В младшей школе следила, чтобы один мальчик-садист не заходил в женский туалет и не бил девочек. Пытался делать это постоянно. Пару раз оказывала ему сопротивление. В итоге мама мальчика нажаловалась на меня директору (обижала ее деточку), и меня перевели в другую школу. (Валерия Гриневич)
Я нашла в кабинете английского, году примерно в 90-м, исповедь немецкой девушки-наркомана, этим я зачитывалась на переменах. Подошла к учительнице спросить, нет ли продолжения, и на следующий день журнал, конечно же, исчез. Тогда это считалось чуть ли не запрещенной литературой. Непонятно, как это вообще оказалось в школе. Но было очень интересно читать — про социальные отношения подростков и т.п. А еще я, поскольку хорошо рисовала, рисовала так называемые «вкладыши» — в них тогда все играли, и обменивала одноклассникам на другие какие-то полезные вещи. (Shulamis Elena Vilensky)
Совсем в детстве мы всей толпой играли в уголки и пятнашки. А подростками писали фанфики по Гарри Поттеру с подругой. (Мария Кочакова)
Я висела на люстре. Как оказалось, с молчаливого благословения моей учительницы, которая сказала маме, что если мне не дать отвисеться на люстре, то следующего урока не будет. А в старших классах мы дико играли «в слона» и любили запирать моего соседа по парте, Иванова по кличке Вано, между дверями класса. Раз Вано, то и место между дверями называлось Грузией. Затолкать долговязого Иванова-Вано в Грузию перед самым приходом училки было самым кайфом. Однажды, спускаясь по лестнице к дверям нашего класса, ненавистная русичка-доносчица услышала дикий шум между дверями, на вопрос о его происхождении она получила кроткий ответ от самой хулиганской физиономии класса, что это всего лишь революция в Тбилиси… А рванув дверь в стадии крайнего раздражения, она чуть не получила по голове портфелем главного революционера, вырывающегося из темницы… (Sveta L’nyavskiy)
Делала домашнее задание. А потом у меня списывали. (Kraina Kraina)
Пятый и шестой класс я проводила практически все перемены напролет, играя с маленьким резиновым прыгучим шариком. Подкидывала и ловила, училась это делать ловчее. Все перемены. Каждую. Еще я тогда прочла «Гарри Поттера» и представляла, что это снитч и я тренируюсь к квиддичу. Это была новая школа, плюс первый год средней школы, и я была младше всех на год. Друзей у меня там не было и ПОЧЕМУ-ТО так и не образовалось за это время (а потом школа опять поменялась).
Еще я читала, конечно, не только на переменах, но и на уроках под партой, а все старшие классы еще и писала (фанфикшн). (Анна Синяткина)
А я правда читала. На уроках тоже. (Евгения Риц)
Иногда и не замечала, что перемена, как читала под партой книжку, так и продолжала, иногда одноклассники кричали: большая перемена, пора перекусить, но и это меня не всегда отвлекало. (Natalia Khmy)
Однажды в первом классе мы играли в вампиров, и я укусила подругу Катю до синяка на шее. Она ко мне претензий не имела, а вот учительница испугалась и вызвала родителей. Мама моя так и не поняла, в чем проблема, но попросила реализма поубавить в играх. А позже — как-то обычно все, болтали, ели, музыку слушали… (Софья Печальнова)
Мы с одноклассниками бегали в музыкальные классы, чтобы посмотреть, как занимаются другие. Подглядывали, а потом искали свободные классы (тогда их еще не закрывали) и садились играть на фортепиано, пока не приходила вахтер и не выгоняла нас. Любили музыку и считали, что мы — избранные и крутые, потому что учились в музыкальном классе «И»! (Анна Пасютина)
Привычка читать на переменах и на уроках сопровождала меня даже на первых курсах юрфака… «Собачье сердце» в журнале под партой в старших классах, «Здравствуй, грусть» под столом во время лекций по уголовному праву… которое я так и не стала в дальнейшем практиковать. (Yulia Shevchenko)
Директор школы был молодец. Все ходили в свободной форме, и на переменах можно было поиграть в баскетбол в спортзале или в настольный теннис, столы стояли в коридорах. (Тимур Казыханов)
Мы играли в марки. На подоконниках. У всех были самодельные бумажные конвертики, в которых хранились марки. Марки раскладывались лицом вниз, а игроки складывали ладонь лодочкой и били по подоконнику над маркой противника — чтобы воздушной тягой ее перевернуть. У кого марка переворачивалась, тот марку присваивал. Это был конец 80-х в Кузбассе. (Екатерина Заломова)
В младших классах (середина 80-х) играли в фантики и вкладыши, прыгали через скакалку, в резиночку. Зимой прыгали со школьного крыльца в сугроб (метров с двух). Еще у нашей компании была секретная игра «в бандитов». Подробностей уже не помню, но мы рисовали какие-то карты, кого-то (воображаемого) выслеживали и раскрывали злодейские замыслы. Пару лет так играли на переменах и продленке. Еще делали человечков из цветной проволоки и играли с ними. И тайно бегали в пирожковую через дорогу, хотя это было строго запрещено. В старших классах делали домашку на коленке и просто болтали. А, еще в 7-8 классах двое мальчишек приносили в школу гитары, и на переменах мы пели песни. Особо запомнилась проникновенная песня «Анаша — жизнь моя». Надо учесть, что все мы были исключительно благополучные культурные дети и учились в гуманитарной гимназии, не хухры-мухры. (Алина Позина)
Рисовал. А в старших классах, бывало, и в сифу играли. Я промахнулся в одноклассника тряпкой с доски, но попал во внезапно вошедшего директора. Было неудобно. (Ян Яршоў)
Мы играли в коней! Это когда один другому на спину заскакивает, нижний держит верхнего за ноги, и начинаются рыцарские турниры — кто кого стянет с коня! В классах, в коридорах! Было весело! Еще играли в ловитки и в сифу. А, еще была веселая игра в бабуту — подойти неожиданно сзади к сверстнику мужского пола и сымитировать половой акт с ним. Кого отбабутили, у того -1. Да и просто по коридорам носились. А, еще в слона! В слона играют настоящие мужчины, трус не играет в слона! (Михаил Котляр)
Списывала, рассматривала ноги одноклассниц, они почему-то всегда первыми бросались в глаза, упражнялась в gossips, лакомилась глазированным сырком и мечтала об одиночестве. (Catherine Nepomnyashaya)
Делала домашку на следующий урок. Особенно стихи: выучил/рассказал/забыл. (Анна Рубцова)
Стояли с подружкой у окна и представляли себя героинями фильма «Не бойся, я с тобой!». Где-то там внизу, под окнами второго этажа, были наши спасители. 2-й класс, 1982 год. (Мария Кригер)
Разбегались и катались по линолеуму в войлочных тапках. (Tatyjana Meny)
Класса до 5-го мы играли в божественную игру «хоккей линейками и ластиками»:
в рекреации, на линолеуме, на коленках (о, что было со старого образца формой), линейками вместо клюшек и ластиком вместо шайбы — с воротами, обозначенными стопками учебников. Никакой гольф в окрестностях Голливуда не может сравниться с этим наслаждением. С 5-го по 9-й каждую свободную минуту играли в баскетбол в школьном зале — был в команде, играли на первенство города. А в 10-м — всячески задирали (скажем так в рамках приличия) созревших девочек, гормон играл свой хард-рок внутри. (Гамид Костоев)
Читала. (Вика Рябова)
В принципе ничего интересного на переменах я не делала, но классе в 8-м у нас случилась какая-то эпидемия: мы каждую перемену играли в «ножки» (это когда нужно прыгнуть на ногу товарищу и не убить никого при этом). Просто в какой-то момент мы все стали выходить из класса и играть. Потом так же внезапно перестали. (Anna Yastrebova)
Я была изгоем, и на переменках меня часто п***ли, особенно если не давала накануне на контрольной списать. А чего ж я должна была, если пару уроков назад вы меня п***ли? (Yaroslava Bagriy)
Читала книжки. Особенно во время «дежурства по школе». Особенно в больших помещениях типа «рекреация» (аж дрожь пробирает от одного слова). Помню, как с одноклассником мы рядышком сидели на подоконнике и читали «Хоббита», трогательно сблизив головы. Влетело потом, конечно. Мы, оказывается, должны были всех останавливать, чтобы не бегали! (Marisanna Shteynman)
Ждала следующего урока. Стояла одна у окна. Читала книжку. Быстро делала домашку к предстоящему уроку. Бежала в туалет и потом в столовку за булочкой и обратно. В 10-11 классе все изменилось. Бежала с двумя сообщниками в школьную радиорубку, запирались там и крутили музон из всех динамиков по школе. (Янина Коновалова)
Сперва играли в стенки, а потом, классе во втором, придумали невероятно сюжетную игру про кроликов-революционеров, пытающихся посадить на трон похищенную наследницу вместо ужасного президента. (Neanna Neruss)
Для меня перемены были невыносимым временем: много шума, все носятся, толкаются и вот это вот все. Я знала одно тихое местечко в здании школы, аппендикс на первом этаже за столовой, у бокового неработающего входа в школу. Уж не знаю, почему, но оно пустовало, хоть там и были кабинеты. Я о об этом месте знала, потому что в первом классе у меня там была продленка с дневным сном, в одном из этих кабинетов стояли кровати, как в детском садике, а в других мы с учительницей сидели ждали родителей, делали какие-то прописи и т.п. В общем, я шла туда и отдыхала хотя бы 4-5-6 минут (перемена минус время на дорогу) от шума и взаимодействий, которые оставались общим глухим звуком где-то там вдалеке. Я, наверное, единственная в школе, кто знал с точностью до нескольких секунд время, необходимое, чтобы вернуться оттуда ровно по звонку в нужный кабинет. И не опоздать к уроку, и не проводить в шуме лишние мучительные 10-20-30 секунд — было моей задачей на переменку. (Яна Грин)
Домашние задания делала, помимо прочего. Забыла как-то в седьмом классе написать сочинение про Звенигород (тема была «Истоки названий городов Подмосковья»), и на ходу придумала и записала на подоконнике туалета историю про мифическую речку Звеньку, по которой купцы возили товар и в честь нее назвали место своего привала Звенигород. Учительница знатно обалдела, но поставила мне «четыре». (Дарья Богданова)
Классе в 4-5 выходили втроем с подружками и ходили вокруг школы, взяв друг друга под руки, кругами, «гуляли». Классе в 8-9 у нас было по 8 уроков, каждую перемену у меня просто сильно болела голова и я медленно ходила по коридору одна. Пожаловаться родителям не головную боль я не догадывалась. (Елена Надеева)
Дралась с мальчишками. Которым нравилась, как выяснил пубертат. Летали портфели, иногда и в окно, парты приподнимались, меловые тряпки совершали головокружительные пируэты, оседая со всем содержимым на одежду, потом те, кто дети учителей в той же школе, включая меня, уходили чистить испачканную форму. Одноклассницы шипели, не одобряли. А больше ничего не помню про перемены. Такое ощущение, что стадами ходили из класса в класс на другой урок. И слишком много шума. Чтоб не сбили — тоже важно. А главное, я никогда не ходила в туалет на переменках. Эти адские открытые туалеты в советских школах, мало чем отличающиеся от вокзальных, которые произвели неизгладимое впечатление на Марину Влади. Я вообще редко ходила в школьные туалеты, разве что после всех занятий, когда никого не было. По сильной необходимости. Если подумать сегодня про те туалеты — отдельная тема. Перемены, особенно большие, — нет, не вспомню, кроме драк, ничего. (Inna Kulishova)
Носилась как сумасшедшая с мелкими. Один раз за такого мелкого дала в глаз старшекласснику (слегка подпрыгнув). Они его обижали: мелкий был полноватым еврейским мальчиком. (Julia Trubikhina)
Фланировала по коридорам под ручку с мальчиком и девочками, пели под гитару, разговаривали и читали стихи, выходила гулять на длинной перемене. Делала или списывала домашнее задание на сегодня и на завтра. Читала. Обедала. Музыку слушала… Да много дел на перемене у человека. (Дарья Михайлова)
Угрюмый, продрогший, улиткой заползал в угол лестницы, прислонялся к батарее — и, пока школьники с дикими визгами носились мимо (в столовку, буфет или туалет), писал стихи или обдумывал роман из жизни вентиляционных шахт и городских кладбищ. Был и другой способ пережить перемены: разговориться со школьным охранником, гардеробщицей или уборщицами. У нас были взаимопонимание и любовь: мало о ком из школьных лет вспоминаю с таким теплом. В 9 из 10 случаев, когда ровесники хотели меня отдубасить, им мешали сделать это мои старшие собеседники. За других обиженных пытался заступаться я сам. Легко и приятно было делать это со знанием, что на твоей стороне школьная охрана. После воспитательной беседы нас никто и пальцем трогать не смел. Жить было грустно и смешно, весело и печально. (Ростислав Ярцев)
Сидели на подоконниках и получали от проходящих нянечек и прочих вспомогательных сотрудников угрозы вроде: «Будешь сидеть на камне — не родишь!» (Анна Файн)
Играли в инопланетянина. Суть игры была в том, чтобы с визгом поймать кого-то в коридоре и пихнуть в угол у директорского кабинета. Прошедший это боевое крещение автоматически становился инопланетянином. Почему так — я уже не помню. (Мария Дюверлен)
Почему-то про переменки в младших классах ярко вспоминается только толкотня в буфете. Пять копеек в день хватало на стакан компота и пирожок или бутерброд с баклажанной икрой. Мне нравился сам процесс покупки, это вот новое для меня социальное взаимодействие. А класса с шестого я перестала делать уроки, соответственно, на переменке успевала только нацарапать домашку или просмотреть нужный параграф. Книги я читала не на переменках, а на уроках. (Мири Цук)
Я выходила на перемене в центр коридора и начинала громко читать свои стихи. Вокруг меня собирались дети и слушали. Мне очень нравилось. Стихи начала писать в 8 лет. (Maria Vihrova)
Классе в третьем надевали по очереди с подружкой скакалку как сбрую, носились и ржали как лошадки. (Ekaterina Suptelya)
На переменках чаще всего делал домашку. «Режим обучения» включился, знания «свежие», плюс потом вся вторая половина дня свободна. (Дмитрий Овдиенко)
Играли в «квача» (догонялки) класса до шестого. (Marie Khazanovsky)
О! Вспомнил! Во втором классе я проповедовал! Вообще вышло забавно. Я год начал в первом классе, потом мы вернулись в Союз, и доучивался я уже во втором классе, потому что в первом было невыносимо скучно. И как раз в тот момент я обчитался «Вавилонской башни» — это издание под редакцией Чуковского. Меня так впечатлили те библейские истории, что я вдохновленно их и пересказывал одноклассникам. (Ян Яршоў)
В 5-6 классах всем коллективом играли в рекреациях в «салки-стенки», «летел лебедь» и другие игры. А в 7 классе начались туалетные тусовки: мы там постоянно сидели, и между уроками, и после. Не курили, просто сплетничали. Почему это надо было делать в туалете, мне до сих пор непонятно, но почему-то больше некуда было деться. Плохо было в 90-е с общественными пространствами! (Катя Гольдовская)
Мы с девочками в начальной школе играли, как будто переходим оживленную трассу. Рекреация была большая, все носились, как угорелые. (Ирина Шминке)
Стыдно признаться, но первое, что вспомнилось: на перемене мы дразнили девочку Веру (это было в 1 и 2 классе деревенской средней школы). Вера была выше на голову и в два раза сильнее любого мальчика не только из нашего, но и из более старших классов, и довольно агрессивна. Тот, кто попадал ей в руки, рисковал быть сильно побит; тем острее было удовольствие убегать от нее… Сейчас тошно вспоминать и этот, и многие другие эпизоды, и вообще все эти детства чистые глазенки. (Сергей Круглов)
Я тогда прочла книгу «Пиппа бросает вызов». Про приручение гепардов. И мы играли в гепардов. А потом в Изауру еще. У нас в классе была фантастически красивая девочка. Но Изаурой выбрали меня. Никогда больше так не чувствовала свою исключительность! А гепардом я была обычным, без имени. (Лиза Лосева)
По классике: ничего, колдунчики, резиночка, вкладыши, трепотня с подружками, курение за углом, списывала домашку, не помню. Все это было отвратительно и утомительно. (Варя Хайтина)
Я в школе на перемене подорвал туалет после урока химии, где изучался едкий натр — хотел проверить свойства натрия, украв пластинку из банки с керосином и бросив его в унитаз, который раскололся, и дым из туалета заполонил второй этаж школы. Кто-то из младшеклассников настучал на меня, и меня вызвали к директору школы.Чуть не исключили. (Юрий Абазов)
Уроки делала… дома жаль было времени. (Tetyana Mykhaylyshyna)
В младшей школе тихо играла с подругой и другом во всякие выдуманные миры, дралась, когда нам мешали. Спасали Канатоходца от Злого Фокусника (я каждый день придумывала сюжет, ну и бегали спасали втроем). Еще у нас были срисованные из энциклопедии и затем вырезанные динозавры. В альбомах склеивались страницы, на верхней рисовались джунгли и пещеры, делались прорези и туда вставлялись наши герои. Птеродактиль друга все время говорил своему сыну: «Учись проигрывать, сынок». На улице лазили на деревья, терли кирпич об асфальт, чтоб из пыли и растительного масла сделать краску. В средней школе наша компашка распалась, подруга ушла в маткласс, друга отправили в школу для трудных — а я осталась и читала как не в себя, сидела в библиотеке, иногда меня там забывали между полок и я опаздывала на уроки. В старшей — рисовала на полях всех тетрадей эльфов из Elf Quest, писала стихи и рассказы, читала, делала домашку, тусила с ребятами из выпускного класса — мы сидели на полу в коридоре, играли на гитаре, фенечки плели и сплетничали про Арбат и Нескучный сад, менялись номерами журнала «Забриски райдер». Еще одноклассница, отличница и заучка, оказалась большой поклонницей БГ и Майка и вообще классной девицей, играла нам на пианино Цоя, а мы пели. А, ну и целовалась еще на чердачной лестнице, пока нас не накрыли. (Алена Кондюрина)
Читал, забившись в уголок. (Владимир Нимлас)
На большой перемене я выходил в коридор, взяв с собой два стула из соседнего кабинета. На один садился сам — с тетрадкой и ручкой, а на второй садились девочки. Я присматривался и быстро писал коротенький стишок, 4-8 строчек, описывавший и «воспевавший» эту девочку. То есть типа как художники на улице рисуют портреты за деньги, только я писал стишки и чисто за интерес. (Иван Клиновой)
Было многое из описанного выше, в том числе игра в «Бациллу» — (продвинутый вариант салочек) в школьном дворе весной. Но, пожалуй, одним из самых смешных развлечений для всей школы в мае был день 1988-го или 89-го (да укрепите, святые силы, мою память), когда старшеклассники каждую перемену выкидывали из окон школы презервативы, наполненные водой. Вся школа высовывалась на переменах из окон, хохот стоял невероятный. (Надя Купряшина)
У нас был учитель — очевидно умный и необычный, но издерганный, легко смущавшийся и приходивший в ярость; относились к нему неплохо, но и посмеивались. Как-то на перемене классе в восьмом я принял участие в конном сражении: сидя верхом на приятеле, пытался сбить с ног другую такую же пару. Вдруг запертая изнутри дверь кабинета распахнулась, он выскочил весь красный, сверкая глазами, чуть не за шкирку стащил меня вниз и силой увел за собой в пустой класс. Я замер в ожидании скандала с вызовом родителей. Он между тем схватил со стола раскрытую французскую книгу и со словами: «Зельченко! Послушай, как это хорошо», — стал, упиваясь звуком, декламировать тот кусок бодлеровского «Плаванья», который начинается с «Ô Mort, vieux capitaine!» (я, естественно, слышал его впервые, но от испуга запомнил). «Да, хорошо,» — туповато сказал я. «Ну ладно, ты иди». Как я теперь понимаю, он, запершись от всех, читал Бодлера и, дойдя до волнующего места, выскочил наружу в поисках хоть кого-нибудь, с кем можно этим поделиться, а я оказался первым, попавшимся на глаза: он по случайности знал, что мы со старшей сестрой немного занимаемся французским. (Всеволод Зельченко)
Читала в основном. Иногда домашку доделывала. (Marina Shemyakina)
Играли в футбол в холле (было неодобряемо учителями) или в модные в данный момент игры на подоконниках (на это закрывали глаза). В старших классах, когда начал учиться и давалось все легко, делал домашку (обычно как раз хватало больших перемен, чтобы решить все заданное накануне по алгебре, физике или химии). (Леонид Зубарев)
Весной ела липовые почки. Наш физрук по кличке Колобок вызвал маму в школу.
Что случилось? «Ваша дочка почки ест…» — «Что поделаешь, — ответила моя мама, — я тоже…» (Lena Liachenko)
На переменах в старших классах встречалась с бойфрендом из параллельного класса и целовалась. (Евгения Грищенко)
Играли в номерки от гардероба, запуская их щелчком на парте или скамейке так, чтобы сбить номерки партнеров (грустный мир без смартфонов бгг). (Masha Voronova)
Рисовала в блокноте (напротив каждого числа был маленький зверек-талисман), читала вперед учебники по чтению. В ход шло все, включая рассказы о Ленине из советских хрестоматий. Писала стихи. Еще почему-то любила играть в прятки, в основном с мальчишками. (Надежда Шмулевич)
Никогда не играла в резиночки и шумные игры в коридорах. Сидела и смотрела в окно. В средней и старшей школе уже просто в коридоре общалась. Всю среднюю школу оборонялась от Пучкова с Луковенко, они дергали, дразнили, отбирали вещи и таким вот образом всячески ухаживали. (Наташа Малыш)
У нас мальчишки играли в рекреации (холле) между двумя туалетами в куббол. Это когда с железного школьного стула снимался пластиковый кубик, закрывавший железную оконечность трубы, из которой был сварен стул. Двое стояли в дверях туалетов на воротах, девочкам писать ходить было проблематично. (Ninkin Matvey)
Дрались, шутили. Однажды на меня напали все мальчики, 11 человек, хотели затолкнуть в женский туалет, но я был сильнее, в итоге к концу перемены я в девочкинский туалет затолкнул одного из них. Так он стал считаться девочкой. Еще однажды мальчик таскал девочку на перемене за волосы. Я подошел и, грассируя, сказал: «Оставь ее, мерзавец! Я буду драться!» Оба расхохотались. (Василий Львов)
Все силы уходили на флирт в старших классах. Надо было держать в тонусе будущего мужа, он был любимец женщин в своем А классе. Флирт был невинный и оттого очень затратный. Взбодрить интересного поклонника случайным жестом, договориться о вечерней репетиции, случайно коснувшись локтем. Спортивные наши парни уже познали разные виды греха, вернувшись из спортивных лагерей с упругими тренерицами и малодоступными в городской среде ровесницами, так неосторожно разомлевшими на природе, и от прикосновения вспыхивали и пылали потом весь урок — так их можно было попросить купить заварное пирожное с томатным соком или занять очередь. Очень, очень утомительная стрельба глазами. Много энергии уходило на рано развившегося здоровенного блондина, будущего телеакадемика и телеведущего, измученного собственным окаянством. Его буквально разрывало от полового энтузиазма, и он никак не мог поверить, что причина моих интриг — не он.
В общем, все трещало и дымилось. (Alena Shwarz)
Курил за школой, конечно (а до этого не помню). (Дмитрий Аношин)
Помнится мне,как ходили с одноклассницами типа по коридору и рассказывали друг другу про свои сны. (Inna Ginzburg)
Мы курили. (Natalja Galtsova)
Фантики! От жвачек (импортные — дефицит!), какая-то была система их сбивать с края парты. Еще игра в «точки» в тетрадке в клетку, надо было своими точками «поймать» чужую, обведя вокруг соединяющую линию. Естественно, захватывали урок. Одно время все перемены был пионербол в спортзале. На улицу не выпускали никогда почему-то. (Инна Лахманлос)
Курили за школой. (Галина Шаховская)
Общались с подругой! Делились впечатлениями, ну просто обо всем друг другу рассказывали. Потом после уроков гуляли вокруг школы (разъезжаться по домам нам надо было в разные стороны, на разном транспорте, а расставаться не хотелось, вот мы и наматывали круги. Покупали булочки, есть хотелось же. И придумывали бесконечные «сериалы» из жизни любимых и нелюбимых учителей. Портфели и мешки со сменной обувью оставляли в школе. Иногда, вернувшись за ними, не находили там, где оставили… Но все это только пока тепло, конечно. А зимой оставались для общения только перемены… (Ирина Луговая)
Ненавидела перемены. Старалась максимально углубиться в книги, лишь бы одноклассников не видеть. (Анна Петрович)
Чего только не делали мы на переменах: играли, дрались, бегали по коридору, списывали домашку, жевали бутерброды, заполняли тетради-анкеты про подружек, хвастались кто чем, сплетничали. Бегали в булочную на углу, покупали «тошнотики» — пирожки с повидлом за 5 копеек. В старших классах что-то все время рисовали и сочиняли, что не успели на уроках. Курили, конечно, и постоянно что-то обсуждали, планировали, фантазировали. Насыщенно очень все было, ни минуты покоя. (Елена Львова)
Надо было первой занять подоконник в коридоре, чтобы на нем сидеть всю перемену (обхватив колени руками), загадочно смотреть в окно и думать, что мальчики смотрят. Если занять первой не удавалось, то надо было смотреть на ту, которой удалось, и шушукаться, что она выпендривается. (Diana Surikova)
В младших классах садились на перила лестницы на втором этаже школы и катались, как с горки. Бесились в школьном дворе. Единственное, что помню из этого времени. В старших мы, девочки, флиртовали с мальчиками из еще более старших классов, смотрели последние номера журнала «Burda» (если кому-то удавалось надыбать). Вели ожесточенные литературные и политические дебаты постоянно. Чуть до драк не доходило (а иногда и доходило). У нас конец школы совпал с перестройкой-гласностью. Стали доступны вещи, которые раньше только в самиздате были. Обсуждали последние выпуски «Взгляда» и хит-парада MTV. Кассетами с записями русского и западного рока и попсы обменивались. Раздолбаи списывали домашку у отличниц и отличников. Мальчишки и пара девочек-оторв еще покуривали на заднем дворе. Но вообще школьные воспоминания в дымке какой-то уже. Потом все было гораздо интереснее, честно говоря. (Нина Шулякова)
Пару лет, если не больше, вся школа от мала до велика одурело билась о стены теннисными шариками. Можно забыть дома дневник, сменку, голову, но прийти в школу без ракетки и пары шариков в портфеле — немыслимо! (Юлия Смирнова)
О, я на переменах читала — пряталась от школы в разные необозримые, но собственные миры, и однокласснички надо мной за это смеялись. Но по мере привыкания к школе я даже научилась понемногу на переменах разговаривать и вообще неформально общаться — поначалу это было очень трудно. (Olga Balla)
Интриговали. (Anastasia Balinova)
Бегал в кинобудку и учился у школьного киномеханика работать с проектором, клеить пленку. А еще он меня учил собирать приемники. Надо ли говорить, что иногда перемены затягивались… (Анатолий Левской)