Первый митинг в жизни может стать для кого-то событием, навсегда определяющим политическую идентичность, вдохновляющим шагом к активной жизненной позиции и поводом для ошеломляющих знакомств — или глубоким разочарованием, сопровождающимся чувством бесполезности любых усилий. Но второе, к счастью, происходит гораздо, гораздо реже. Огромное спасибо всем, кто поделился своими историями про первый митинг с нами — и с нашими партнерами, потрясающим проектом ОВД-инфо, поддерживающим политзаключенных (в том числе тех, кто задержан на митингах). Помочь ОВД-инфо деньгами можно прямо сейчас.
Свой первый митинг 7 ноября 1970 года я провел у своего папы на плечах. Как гласит семейная легенда, я папе написал за шиворот, и ему было холодно. (Max Signae)
Мой первый митинг — декабрь 2011; дико холодно было, но очень воодушевляло количество вышедших. Была с друзьями, обсуждали, как нас много, говорили, что вот на следующий миллион выйдет… С тех пор кто-то сел, большинство уехали. Сейчас занимаюсь наблюдением на выборах. Хочу уехать тоже, не вижу поддержки особой в кругах соотечественников. Думаю, надолго смена власти затянется. (Luba Eliseeva)
2004 год, Оранжевая революция в Харькове, на огромнейшей нашей Площади Свободы — прямо под окнами университета. Нам по 19, майданим всей группой, кроме двух идейных противниц и одной воздержавшейся, преподаватели не против, они бы и сами с радостью. Площадь забита, вокруг люди, кажется, каждую минуту встречают знакомых: «Ооо, и ты тоже тут!» — объятия и улыбки. Возле небольшого палаточного городка любимый поэт и писатель Сергей Жадан, он комендант. Вокруг радость и ощущение, что, кажется, впервые что-то в этом болоте сдвинулось в правильном направлении. Вечером дома смотрим прямые включения из Киева и хором с родителями поем гимн — первое за много лет, и наверное, последнее, что мы делали всей семьей. (Оля Ко)
Моим первым митингом был чужой митинг: я просто шел по улице и врезался в сборище людей с плакатами. Это были ДРУГГ — добровольные распространители учения Григория Грабового. Был такой самоназванный мессия, который выманивал у бесланских матерей деньги в обмен на обещание воскресить их детей. Грабового как раз посадили за мошенничество, и ДРУГГи призывали его выпустить. Я как-то огрызнулся, спросил у одной из них — мол, не понимают они, что ли, за кого заступаются; они начали на меня орать, и какой-то полицейский задержал меня, отвез в отделение. Там я просидел с какими-то гопниками пару часов, да и был отпущен без протокола. Грабовой, говорят, откинулся и учит где-то в Сербии новых друзей вечной жизни. (Егор Михайлов)
1989 год, моим первым митингом стал митинг за самоопределение Нагорного Карабаха. Я была старостой курса. Вся такая правильная девочка, одета с иголочки. Движение набирало обороты. Студенты убегали с пар и ходили на митинги. Утром я пришла с опозданием — уже были проблемы с транспортом. В дверях стоял вахтер: что-то типа «всех впускать, никого не выпускать». Первая пара была на первом этаже, но достаточно высоко. Мне однокурсницы сказали, что парни из нашего курса сбежали и администрация сказала, что их отчислят. Почувствовала вину, так как из всего курса карабахская армянка была только я. Предложила уйти всем, и пускай всех тогда отчислят. Надо было прыгнуть из окна, через двери нас не выпустили бы. Девочки сказали —только после тебя! Никто не поверил, что я спрыгну! Пришлось! В юбочке, на каблучочках. А за мной и все оставшиеся 24 человека. (Марине Азизбекян)
1979 год. Нас в школе всех собрали привели в спортзал. Учительница сказала: «Дети, вчера социалистический Китай напал на социалистический Вьетнам! Митинг «Руки прочь от Вьетнама» считаю открытым!» После чего поставила пластинку (наверное, их в политотделе оперативно размножали) с песней «Руки прочь от Вьетнама!» На припеве игла перескакивала… Учительница ее пару раз сдвигала к концу… После чего объявила: «Митинг считаю закрытым!» (Зигмунд Шнобель)
1985, мой первый митинг. Я прочитала про 10 декабря — День прав человека — и почувствовала острую необходимость выйти на Пушкинскую площадь. Незадолго до этого умерла правозащитница и мамина подруга Лина Туманова. Она была арестована, но поскольку болела раком, ее выпустили из тюрьмы домой умирать. Мама пыталась меня отговорить. Когда не получилось, попросила поговорить со мной своих друзей, к мнению которых я прислушивалась. Одна из ее приятельниц решила просто пригласить меня в гости и не выпускать. Пришлось выбивать дверь (замок был совсем хлипкий) и убегать. (Ирина Лащивер)
1989, перестройка, в Харьков приехал Евтушенко, который куда-то там от Харькова баллотировался. Мы с ребятами ушли с уроков (9 класс, весна), приехали на площадь Поэзии. Много людей, в толпе знакомые лица, Евтушенко читает стихи возле памятника Пушкину. Потом к нему поднимается Чичибабин, в руках у которого авоська с продуктами, Чичибабин читает: «Красные помидоры кушайте без меня!» Романтика, много надежд, бешеное ощущение свободы. После этого ни на митинги, ни на демонстрации никогда не ходил. (Pavel Bernshtam)
Мой первый митинг был, конечно, в 1990-м. Запомнилось шествие по Кутузовскому. Когда демонстрация проходила мимо известного роддома, и нянечки и роженицы вышли на балкон в халатах и приветливо махали руками, толпа скандировала: «НЕ РОЖАЙТЕ КОММУНИСТОВ». (Oleg Dranitskiy)
В 2001 году ходила на свой первый митинг — в поддержку НТВ. При том, что даже мне было понятно, что изменить уже ничего не получится. Выступающие — из них запомнился Евгений Киселев — демонстрировали какое-то вымученное воодушевление. Шел дождь, все стояли с зонтами, под моим зонтом образовались парни, которые вообще не знали, по какому поводу движуха. Они меня начали раздражать, и я закрыла зонт, окатив их водой. В конце митинга хором спели песню «Не спеши ты нас хоронить», но воспринималась она как призыв хоронить с чувством, с толком, с расстановкой. (Irina Gritsenko)
Выборы народных депутатов СССР, митинг некоего Лемешева — фашиствующего эколога («евреи убили русскую природу») — был для меня первым. Лемешев избирался от моего района, хотелось понимать, что можно сделать. На митинге было стремно, но не слишком. Я потом распечатал параллельные цитаты из его кандидатской (про химизацию народного хозяйства) и из его предвыборной программы (см. выше) и развешивал по району. Он не прошел, хотя набрал много (эколог!); сыграли ли роль эти листовки — как узнать? А первый настоящий митинг — 1991, зима, Манежная, полмиллиона человек. (Михаил Гельфанд)
В 1991 году мы с бывшим мужем кубарем помчались с дачи защищать Белый дом. С детьми были оставлены няня Наташа, которая обещала в случае нашей гибели удочерить детей, и дедушка детей, готовый тоже. В городе Зеленограде мы познакомились на остановке с известным скульптором по имени, кажется, Паша, который ехал туда же. Вместе с Пашей мы приехали на Кропоткинскую, купили много алкоголя и положили его в рюкзак к Паше. Но, поднимаясь по склону, Паша упал и разбил все бутылки. Это не охладило наш порыв, но зато я могу честно сказать, что в эту ночь мы были трезвы. В некоторый момент речь зашла о танках, и нас с подругой прогнали домой. По дороге над нашими головами стреляли, и мы видели страшных солдат в камуфляже, которые, впрочем, не обратили на нас внимания. Мы решили зайти спрятаться к приятелю-художнику, который жил на Новом Арбате. Он нас пустил, но они с его девушкой собирались как раз смотреть порнофильм. Мы были возмущены их аморфной гражданской позицией, а они просто ждали, когда мы уйдем. На следующий день муж пришел под утро и лег спать, а мы с подругой пришли к оставшимся защитникам с ведром вареных горячих сосисок, и нам дали справку, что мы — тоже защитницы Белого дома. Справку я потеряла по причине неаккуратности, о чем жалею. (Брагинская Елена)
Несли российский флаг по Тверской. Длиннющий триколор, метров шесть шириной и сотню метров длиной (рекорд на тот момент был). Гайдар прочитал нам речь, и мы понесли. Это был 1998 или 1999. А первый собственно митинг — первый в защиту НТВ на Пушкинской. (Евгений Лысенко)
Мой первый митинг был перед мамой в 1954 году. Я митинговал перед мамой, мне было без малого 16. Я заканчивал 9 класс. Нам то ли для 1 мая, то ли для Дня победы для демонстрации в школе выдали военную форму. Мама приходит с работы, а я в военной форме. Она побледнела и говорит: «Это что такое?» Я говорю: «Я записался добровольцем воевать в Корею!» — хотя война уже год как закончилась, но она могла и не знать, газеты ей читать было некогда, радио слушать тоже… Какая-то палка ей попалась под руку, и она меня ею так огрела, что я до сих пор помню. Вот таким был мой первый митинг за право уйти добровольцем. (Георгий Пустовой)
Мой первый митинг был в 1990 году. Вышло очень много людей — вся Москва, за свою свободу и честь. А потом был ещё август 1991-го. (Anna Grinyuk)
Мой первый митинг был в 2011-м. Смотрели дома ТВ, возмущались на каждое их «выбор москвичей…», тут я вспомнила, что в ФБ видела анонс про митинг на Тургеневской на эту тему и предложила: пойдем, хоть поорем громко, а не на кухне, может, полегчает. Собрались, пошли. В метро, уже на Тургеневской, страшно было подниматься наверх: люди едут на эскалаторе вполне обычные, на митинг? нет? «Неужели мы одни сюда приперлись?» Зато на выходе уже поняли: мы не то что «не одни», а нас таких сотни! Митинг был зимним вечером, практически в темноте: стояли люди, много людей, в грязи перекопанного за памятником бульвара, куда толкали-«строили» пришедших омоновцы, — вот это помню. И еще помню огромное облегчение, камень с души, от того, что таких людей, как мы — думающих так же, возмущенных так же, — оказалось с полгорода. Вот с тех пор хожу. (Майя Повиненко)
Первый мой митинг был в конце 1980-х. Ездила в Лужники. В основном там собирались группками и дискутировали. А в нынешней истории — митинг у Останкино в защиту НТВ. Потом уже на Триумфальной по 31-м числам. А в декабре 2011 года мы с друзьями сделали свой небольшой митинг на Пушкинской: после митинга был открытый микрофон и волонтеры, которые делали чай и кофе. А в 13-01-13 мы с друзьями организовали Марш против подлецов. Короче, не жизнь, а сплошной протест. (Маруся Орловская)
Первый мой митинг — это, кажется, 1990 год на Манежной за отмену КПСС. Народищу было! Но лучше помню следующий — 14 января 1991 — в защиту Литвы, когда был танковый расстрел в Вильнюсе. Тоже были толпы, и под конец нас помесил ОМОН на ступеньках Большого театра (или спецназ? они тогда еще в совковой форме ходили, цвета хаки и с алюминиевыми щитами). А уже следующей осенью (после августа 1991-го! — и там, у Белого дома, я тоже, конечно, все три ночи была) людей приглашали на Петровку писать заявы о том январском избиении. Так странно это было — года не прошло, и как все изменилось. Тогда казалось — изменилось навсегда. (Мария Ремизова)
Моим первым был митинг в защиту НТВ, 2001. Не защитили, с тех пор все пошло-поехало. (Vera Tsukanova)
Февраль или март 1989 — митинг в поддержку Ельцина стал моим первым. Я была в десятом классе, лежала в больнице с глазами, но сбежала на этот митинг. Была там с папой. От мамы потом досталось на орехи — ей из больницы позвонили, меня искали… Потом уже была 19-22 августа 1991 у Белого дома. Потом был 2011 год. Потом 2014. Далее поезд проследует со всеми остановками. (Анна Бочкова)
Митинг в 1991 году, 1 мая. В одной толпе — анархи, коммунисты, панки, хиппи, эсеры и все-все-все. Было здорово. (Irina Sisseikina)
О, мой первый митинг был в 1988 году и был одним из первых разрешенных митингов в Ленинграде, проходил он на стадионе Локомотив на улице Марата. Все было необычно и непонятно; тогда я впервые увидел будущих звезд Перестройки. Точно уже не помню, но, кажется, видел Салье, Куркову, Старовойтову, Чубайса, Собчака и других. Мы были полны надежд, но Макаревич уже тогда пел: «И в загадочной этой стране никогда ничего не изменится». (Maikl Parshakov)
В 2007-2009 ходила на митинги Бориса Немцова в Новопушкинском. (Нина Ессина)
Мой первый митинг случился 20 июля этого года. Я получил от этого митинга неописуемое удовольствие. Все эти уничижительные кричалки про воров и плитку, свист вволю (свисток выдали на входе), энергия 20-тысячной толпы. Теперь я представляю себе, что испытывают болельщики на финале Лиги чемпионов. Это было потрясающе. Воспоминания на всю жизнь (сколько ее там осталось). (Сергей Куок)
Моим первым митингом был митинг в защиту НТВ в 2001 году! Потом перерыв, и в 2004 — акция солидарности с Оранжевой революцией. (Валентина Чубарова)
Для меня митинги начались 14.05.2017. Реновации. До этого поддерживала митинги только морально, сама не выбиралась. (Nadya Chizhova)
Самый первый не помню, но один из первых — год 1987-88, Тверская, тротуар в районе первой Пиццы-Хат, митинг Демократического Союза, трехцветный флаг, Новодворская в круге пацанов-соратников. Слышу ее спокойный голос: «А теперь кричите «Долой Горбачева!», нестройные крики — «Долой!» Менты ходят туда-сюда по тротуару, сцепившись за руки. Среди них один — ярко выраженной семитской внешности, что нас с моим другом очень веселит. Потом Новодворскую задерживает ОМОН. Мы идем к суду на Лесную улицу и там продолжаем митинг. (Andrew Tam Eye)
Выходил на митинги в 1989-90 годах, а потом сказал: «Баста», — особенно после 1991-го у Белого дома. (Юрий Викторович Гапоненко)
Для меня все началось с Белой ленты. (Дмитрий Постнов)
Мой первый митинг был во время выборов на Съезд народных депутатов. Тогда от Академии наук начальство назначило академиков, сколько было положено, а институты взбунтовались и требовали провести выборы от всех научных сотрудников институтов, а не только от академиков. Собралось довольно много народу, некоторые пришли группами от институтов и держали на палках над головой таблички с названиями институтов. А я пришла одна, ни с кем не сговариваясь. Прибилась к Институту славяноведения и балканистики. Я немного боялась, но считала, что это мой долг перед детьми. Я всю жизнь ставила себе в пример тех ребят, которые вышли на Красную площадь в 1968-м. Помню, что на этот митинг пришёл Сахаров. Он шёл, и все расступались перед ним. В результате в Академии наук были проведены выборы делегатов на съезд. И выбрали хороших людей, они потом все ( или многие) вошли в межрегиональную депутатскую группу. Так что митинговали мы не напрасно. (Nataliya Feygelson)
2012 год — моим первым митингом стал митинг против то ли вырубки парка в центре города, то ли против строительства ТЭС (не помню очередность). (Светлана Саградова)
Весна 1989-го — локальный митинг против нерегистрации кандидатом в депутаты по нашему округу Коротича, главреда Огонька. Митинг был около СК Олимпийский. (Борис Овчинников)
Первый мой митинг был банален — 1988, ДС, Пушка, ОМОН, сто рублей штрафа от судьи Головановой, — а вот первое пикетирование было куда интереснее. К нам на областную партконференцию весной 1989-го приехал Лигачев. Что-то предпринимать с непогашенной административкой было, разумеется, страшно, но нечаянно сочинился лозунг «EGOR HOME» c крупными G и О, а оставлять его без употребления было еще жальче. Так что мы с приятелем (он потом дорос до крупного менеджера в одной из дочек Газпрома) взяли два листа ватмана, исполнили два плаката (у него был банальный — «Лигачев, кто вас звал?«) да вышли утром к Филармонии, где все и происходило. Ничего страшнее не слишком оживленной пикировки с возмущенными делегатами не случилось, в момент прохода Егора Кузьмича нас довольно технично взяли в плотное кольцо, а поднять плакаты над головой, честно признаюсь, духу не хватило. Запомнилась разве что гневная реплика одного быстро скрывшегося молодого человека: дескать, такие как вы в тридцать седьмом людей расстреливали, — да небольшое происшествие с нашим старшим товарищем, который снимал всё это для истории. Подходит к нему неприметный и незнакомый дяденька в штатском, называет по имени-отчеству и совсем собирается было завести разговор, но вдруг быстро и громко шепчет «Фотографируйте скорее, это же замначальника областного УВД!» Помянутый шарообразный замначальника (тоже в штатском) в тот момент, стоя между нами, искоса изучал плакат и при некоторой натяжке вполне мог сойти за третьего участника пикета. (Константин Орлов)
В декабре 2010 ходила на свой первый митинг — митинг против ксенофобии. Потому что перед этим были как раз активные выступления националистов. На площади было 2-3 тысячи людей, огромное количество очень милых и добрых плакатов. Например, была серия: «Мы любим хачапури», «Мы любим долму», «Мы любим плов» и так далее. (Оксана Омарова)
Меня родители брали с собой на митинги в конце 1980-х. Мне было лет 14, наверное. Тематику не помню, помню ощущения: весна, надежда. Но это я сейчас могу сформулировать. А потом: 2017, «Он вам не Димон», потом митинг против реновации, два митинга против цензуры в интернете, и все летние, и осень. (Мария Гуренко)
Мой первый митинг случился во время первого съезда нардепов СССР в 1989 году, когда менты оцепили весь центр и не пускали на Манежку большое шествие, возглавляемое депутатами МГД. Что самое интересное, в Москве мало что поменялось с тех пор в отношении демонстраций и митингов. А ведь прошло 30 лет. (Dmitry Dulepov)
Мой первый митинг был санкционированным — 16 июня 2010 года на Триумфальной площади. Потом долго ходил на все крупные, санкционированные и несанкционированные. (Vladimir Stroganov)
1993 год — мой первый митинг. Сначала у нас была лекция в МГУ, и окна аудитории выходили как раз на Белый дом. Мы все смотрели, как его обстреливают. А после занятий мы с однокурсниками пошли сначала ко мне (недалеко), а позже — к Белому дому. На подходе нас, сопляков, поймала милиция, сказала, что нефиг там делать, опасно, и сопроводила меня домой, а остальных к метро. (Катерина Орелович)
«Революция на граните» была моими первыми митингами. В институте тогда объявили, что отчислят сразу всех, кого увидят на майдане. Конечно, мы все туда сразу поперли. (Elena Fadeeva)
1991 год, мы с папой сказали маме, что в магазин поедем, а потом передумали и поехали в центр. Дошли до Ленинки, там оцепление стояло, отец стыдил солдат. Потом прошли по Калининскому, у Белого дома был митинг. Кстати, надпись «Вобьем снаряд мы в тушку Пуго» я помню где-то на набережной, но не помню, плакат это был или листовка, потом все эти креативные перлы встретились мне в романе Аксенова. Вообще дневники того времени я выкинула, что было глупо. Теперь мне интересно, что я тогда думала. Ну, я боялась запретов, о которых вещало ГКЧП, это помню. Остальные соображения и чувства забыты, все ж мне было лет 13-14. (Ирина Кудина)
1989. Моим первым митингом стал митинг в защиту Гдляна и Иванова. Мы студентами были, ходили компаниями. (Ольга Вайсберг)
Мой первый митинг состоялся в 1999 году. В 1997 мы вернулись из Сербии, а в 1999 ее бомбили, и вся сербская диаспора вместе с неравнодушными «местными» собралась у Посольства США в Москве. Мне было 13, и я сказала маме, что не пойти не могу. Она ответила: «Согласна. Но одна ты не поедешь». Вряд ли тот факт, что мы там вместе кричали и стучали в кастрюльки, мог повлиять на исход или срок войны, но нас это сблизило — факт! (Виктория Мартынова)
Мой первый и единственный митинг был перед ГПНТБ, и я даже повода не помню. Был адский дубак. А у меня как раз была дырка в одну пару. Я сварила двухлитровый термос какао, взяла стопку одноразовых стаканчиков и поехала. Заняло пять минут, какао кончился, поехала назад. (Ася Михеева)
Мой первый митинг был летом 1988 года. Неразрешенный митинг партии Демократический союз, у Казанского собора. Первое впечатление, когда я подошла на место от метро (как мне свойственно, с опозданием), — менты тащат за руки и за ноги человека. Человеком был такой Саша Богданов, который ухитрялся повязаться на всех митингах, даже на тех, где никого не вязали. А толпа не разбегается! Я постояла у кромки событий, познакомилась с какими-то активистами, поспорила о политике, узнала, где собирается «Вахта мира» — был в Питере такой гайд-парк по субботам, — набрала листовок и пошла домой с чувством, что на ближайшие годы смысл жизни найден. Так, собственно, и случилось. (Элла Панеях)
Мой первый митинг был в июне 2016 в Тбилиси и посвящался декриминализации марихуаны (время было мирное). Очень понравились атмосфера и яркие люди. Кстати, буквально утром минувшего вторника мои митинги вышли на качественно новый уровень — впервые смотрела, как нас пытаются разогнать спецназом и водомётами. (Катя Островская)
Мой первый митинг был в 2004 году — Киев, Оранжевая революция. Помню ощущение, что более безопасного места в городе не было. Одноклассник тогда учился в академии МВД (или похожем вузе, не помню), звонил и просил уходить с Майдана, ибо будут зачищать. А я ему в ответ рассказывала свои околохипповские оды о человеколюбии и фантастической атмосфере единения. Зачисток тогда так и не было, да и не верилось тогда, что это возможно в Украине. (Masha Solomina)
Был 2012 год, мне было 14 лет, и я пошла на «контрольную прогулку» по Чистым, которую организовали Акунин, Макаревич и другие. Для нас это было семейное мероприятие. Со мной пошел мой папа, моя взрослая сестра пришла с племянницей, еще и другие родственники пошли, и друзья, и учителя и многие-многие знакомые. Я мчалась и скакала вдоль бульваров, с разбегу обнималась с друзьями, знакомилась с друзьями сестры, которые мне тогда казались безумно крутыми (и сейчас кажутся), встречала учителей и родственников. Эта прогулка стала одним из самых замечательных подростковых воспоминаний. Когда ты неуверенный в себе, тревожный девочка-подросток, которой неуютно в своей голове и своем теле, понимаешь, что вот эти все люди однозначно принимают тебя, что ты для этих людей «своя» — это важно. Я тогда чувствовала, что я, моя семья, моя школа, мои друзья, что мы все ужасно крутые, дружные и дерзкие, что во всем мире мы самые-самые лучшие! Тот митинг сформировал мою идентичность на годы вперед, хотя я уверена, что мало понимала, зачем и почему я туда пошла. И я сильно разочаровалась во многом и во многих впоследствии. Однако тогда казалось, что все хорошо. (Ревекка Гершович)
Я на свой первый митинг пошла не как участник, а уже как журналист. Сначала это было вроде свадьбы — правозащитные «мафиози» узнавали друг друга, здоровались. Все были веселые и возбужденные. Потом участники побежали в разные стороны с плакатами. Было очень неудобно, потому что никто не знал, где именно на круглой площади сейчас начнут митинговать, гонять и винтить. Тощие и длинноногие журналисты все время успевали раньше меня. Самым эпичным моментом было появление водомета. Видели, как в фэнтези у одной из армий вдруг оказываются огромные боевые мамонты, и все охреневают? Вот так появился водомет — торжественно выехал на площадь. Все журналюги рванули к нему. Митингующие сели на пол. Водомет для начала выпустил воду веером. Думаю, если бы снять сверху, было бы очень красиво. (Алия Хагверди)
В августе 1991-го я слонялась по центру Москвы, разговаривала и кормила парней-срочников из оцепления (на Новый Арбат было не пройти) пряниками. Было острое чувство, что мы все — на одной стороне, и это мои одноклассники, которых ситуация поставила за барьер. Они были вежливы и растеряны не менее моего. Мои одноклассники вообще попали кто в Прибалтику, кто в Тбилиси, и рассказывали потом, как братались там с местными (это про Тбилиси. Про Прибалтику подробностей не помню). Союз рушился, это было радостно и страшно. Всем хотелось свободы и не хотелось войны. По их рассказам, у них тоже было чувство единения со всеми. А они как будто охраняли порядок. У меня опыт митингов нажился с тех пор. Сейчас все не так, конечно. (Julia Gavrilova)
Весной 2014, когда случился «Крымнаш» и еще не случился пожар в Доме профсоюзов, вышла стоять в цепи единства. Страшно было все равно, мимо ехали машины, кто-то из них ругался, кто-то сигналил в поддержку. Одна женщина вышла из машины и пошла обниматься с нами… (Николь Толкачева)
Первый митинг был в защиту Музея кино. Забавно то, что это был первый митинг и для годовалого сына поэта Кирилла Медведева. (Andrei Sen-Senkov)
Никогда не ходила на митинги и думала, что не хожу, потому что они бессмысленны и безрезультатны. А в этом октябре в немецком Галле на Йом Кипур обстреляли синагогу. В ней при этом находились знакомые знакомых… очень близко, в общем. В то воскресенье пошла на берлинский митинг с картонкой «Против любого антисемитизма». 13 тысяч человек тогда вышло на Унтер ден Линден. Постеров в толпе было мало, поэтому нас все газеты сфотографировали и опубликовали. Позже я узнала, что папа с дядей на эту тему разругались ужасно, потому что волновались за мою безопасность. Но помню отчетливо, что во время митинга меня (наконец-то) покинуло гнетущее чувство одиночества, которое не отпускало со времени атаки. (Елизавета Зайдман)
В 1988 году впервые пошла на митинг — он был напротив Кнессета, с призывом выпустить отказников в Израиль. Один из тех, с кем мы стояли рядом, теперь спикер этого Кнессета. Всех выпустили уже, конечно. (Miriam BenSander)
2017 — моим первым митингом стал митинг против реновации. (Евгения Чикурова)
Мой первый и пока единственный митинг был против опытов над обезьянами, в Израиле. Нарисовала плакатик, пришла, встала со всеми слушать про то, что эта организация делает, какие у них успехи и планы. Поскандировала. Маленький и приятный акт помощи. Я была рада, что нахожусь среди таких же неравнодушных. То, что в авторитарных странах происходит — конечно, совсем другая история. (Anna Kortukova)
Летом 1985 года у памятника Грибоедову собрались хиппи, панки, художники с картинами и устроили несанкционированную выставку за свободное искусство. Всего человек пятьдесят. Через 15 минут мы были аккуратно упакованы в стоящие рядом автобусы. (Max Levin)
Я была всего на двух-трех митингах, а первый мой митинг был, наверное, в 2011 году — прогулка у фонтана на площади Труда в Екатеринбурге, против его сноса и строительства храма. Это тот же храм, с которым через восемь лет произошла «скверная история» в Екб, но во время этих протестов нас в городе не было. А тогда у фонтана мы должны были встретиться с подругой по другому совершенно делу. По телефону объясняли, что стоим «у Ройзмана». А что, он высокий и приметный, зато сразу нашлись. Было душевно и очень тихо, даже тише, чем обычно бывает при таких больших скоплениях людей. (Ирина Шминке)
Революция на граните. В институте пригрозили выгнать всех, кто будет там, и я, конечно же, поперла на майдан (тогда еще площадь Октябрьской революции). (Elena Fadeeva)
Один из первых моих митингов был в Лужниках. Когда я возвращался к метро «Спортивная», увидел со спины Боннер с Сахаровым. У Боннер фигура была совершенно как у девочки (или мне так тогда показалось). Ужасно хотелось к ним подойти, и я даже подошел со словами «Спасибо за всё!» (Олег Лекманов)
22 августа 1991 года был митинг на главной площади Новосибирска. Это был митинг радостный и гордый, все плохое уже закончилось. Мы специально поехали туда с подругой из Академгородка. Вернулись буквально с магнитиками: всем раздавали значки с новым тогда триколором и факсимильные копии телеграммы (?) Ельцина. У меня долго такая лежала. (Ася Анистратенко)
2017 год — моим первым митингом стал митинг против реновации. Мы с соседями нарисовали плакаты, собрались вместе и пошли. Меня там поразили атмосфера и люди. Было много красивых, интересных, приятно было там стоять и ходить. (Анна Филиппова)
В 1989 году моим первым митингом стал митинг в поддержку Коротича — главный редактор Огонька баллотировался от Харьковский области. Помню весну, первое тепло, огромные ожидания, свою радость и ощущение собственной силы. Это было мощно. (Ольга Виниковецкая)
Мой первый митинг пока не случился — за исключением советского первомайского 1986 года в Гомеле, после чего я потеряла половину волос из-за радиации. Но 19 августа 1991 года я ехала на автобусе с другими чернобыльскими детьми и моей мамой в качестве сопровождающей через забаррикадированную Москву — мы вылетали оттуда в Германию. В силу полного отсутствия связи за последние сутки (мы ехали автобусом из Гомеля до Москвы, мобильников не было, радио тоже) мы понятия не имели, что происходит. Единственные в Москве ничего не знали! Откуда мы поняли, что воздух пахнет свободой? Ума не приложу. Но помню отчетливо — страх+возбуждение, нездешний свет. (Светлана Бодрунова)