Кто-то пошел в медицину, потому что его мама посмотрела фильм про болгарских врачей. Кто-то закончил историко-филологический и в итоге стал ювелиром. Кто-то отучился на физика, но пришел на местное ТВ и заболел новостями. Кто-то определился с профессией еще в детском саду, а кто-то еще до конца не знает, кем хочет стать. Мы попросили наших читателей рассказать о том, как они пришли к своей профессии. Огромное спасибо всем, кто поделился с нами историями.
1996-й, мне 18. Журнал «ТВ Парк», я работаю у мамы в отделе чем-то вроде экспедитора. Вдруг выясняется, что в компьютерах во всем издательстве разбираются всего два человека — Андрюха из рекламного и я. Директор приводит внешнего консультанта Сашу, покупает технику на $400к и поручает нам создать свой отдел верстки, чтобы не платить за эту работу соседям — «Коммерсанту». В детстве я мечтал быть космонавтом ну или хотя бы следователем по особо важным, подростком колебался между религиозной философией и строительством финансовых пирамид, но вот уже 25 лет занимаюсь дизайном, версткой, обработкой фотографий, и у меня, похоже, неплохо получается. (Модест Осипов)
По образованию — учитель зарубежной литературы, английского языка и практический психолог в школе. В школе, кроме институтской практики, не работала ни дня. Потом знакомая помогла устроиться в государственный орган, связанный с юриспруденцией (в пресс-службу, правда). Друзья очень многие удивляются, как меня туда вообще занесло. После увольнения закончила курсы SEO, еще там удаленно работала почти год. Ну а в данный момент работаю вообще аккаунт-менеджером в негосударственной организации. Как говорится, шамо приполжло. (Maria Balitska)
Закончил истфак МГУ, попал в армию еще в момент учебы, затем был редактором программы «Жди меня», затем педагогом в Московской международной киношколе, с 2009 свой бизнес и деятельность в общественном поле. Но все всегда было связано с историей. Прикол в том, что истории на факультете я почти и не научился, в основном пили, тусовали, учиться пришлось потом. А МГУ очень помогло только в ЧСВ. (Виталий Викторович Семенов)
Ну, я знала, что я в вуз иду не за профессией, а за умением использовать мозги и за людьми (мехмат). Отучилась 4 курса без бакалавриата, забила и не жалею. Несколько позже случайно оказалась в айти, в саппорте, много позже определилась, чем хочу заниматься. Сейчас it project manager и счастлива. Не было этой специальности в мои школьные годы, нет ни к кому претензий. Все прекрасно! (Elena Artemyda)
В школе был учитель биологии, благодаря которому почему-то решила, что мне надо именно туда. Не поступила с первого раза, год проработала лаборантом на кафедре микробиологии, наконец поступила, отучилась пять лет, поругалась с научным руководителем накануне защиты диплома, ушла, гордо хлопнув дверью, защищалась через год, на сносях. После получения диплома ни дня не работала по специальности, ушла в журналистику, где счастлива по сей день. (Мария Кигель)
По образованию — менеджер по персоналу. Красный диплом. Никогда не работал по специальности, но иногда консультирую родственников, друзей и знакомых. На 4 курсе университета пошел на стажировку в отдел закупок в иностранный концерн в надежде потом перейти в HR. Перейти не получилось. Так и остался в закупках. (Sergey Malakhov)
Имела диплом, потому что больше никуда не могла поступить. Всю жизнь работала переводчиком, администратором, Трэвел координатором, да и кем только не! Подруга поставила мое педагогическое резюме на канадском сайте, и меня пригласили преподавать в Москву. (Leya Tia)
А я в профессии примерно лет с восьми. Была горда собой, когда научила шестилетнюю подружку читать. Советский(!) диплом учителя русского языка(!) и литературы конвертировала в Америке, где преподаю английский(!). Вывод: диплом не важен, важно призвание. (Natalia Kuhn)
Отучился на дирижера, закончил консерваторию с красным дипломом, просунул его ночью родителям под дверь спальни. В родительской квартире больше не бывал, за палочку не брался. С 1998 года развожу племенных лошадей. (ИК)
Училась на математика-экономиста на вечернем. По этому поводу решила поработать. Устроилась секретарем. Работаю на того человека, у кого была секретарем, уже 16 лет. Сейчас в должности генерального директора. Станки продаю. (Ольга Серова)
Я хотела стать актрисой, потому что мне казалось это единственной возможностью прожить несколько (много) жизней за одну. Но у меня не хватило веры в себя и духу взбунтоваться против родительского протеста… Короче, на актерский я даже не пыталась поступать. Потом хотела стать психологом. Не поступила. Поступила, куда хватило баллов, потому что очень боялась «потерять год» (сейчас это смешно). Баллов хватило на политологию. Поступила на бюджет (о платном речь не шла вообще, финансовой возможности не было у семьи), начала учиться, стало очень интересно. Со второго курса работала на выборах и социолого-политических исследованиях. К диплому разочаровалась в профессии целиком и полностью. Хотя защитилась хорошо (по истории госбезопасности диплом был). В науку не хотелось. После вуза больше девяти лет работала в политической журналистике. Выгорела полностью эмоционально, из профессии ушла. Моталась где придется (в смысле работы) несколько лет, теперь работаю в сфере некоммерческого PR в сфере образования… Что имеем на сегодняшний день? Кучу обширного и разнообразного опыта, который я без понятия, как можно применять, малодоходную работу в довольно бедном регионе и ощущение, что ничего востребованного рынком толком не умею. На вопрос «А кто вы по профессии?» коротко и однозначно ответить затрудняюсь. Застряла где-то на перепутье… (Анна Земцова)
Всю жизнь любил философию, хотя в университете специализировался на экономике. Думал, что она нужнее. Но и философию не бросал, она шла задним планом. В конечном итоге, когда стал преподавать, выяснилось, что здесь экономика никому не нужна, а философия нарасхват, преподавателей не хватает. Почему? Логика! Логика в Штатах — часть обязательной программы первого курса почти для любого направления, а логика — это подраздел философии. Экономика же обязательной не является. В результате логики каждый семестр по 40 классов, а экономики — 3-4. Даже сама философия больше преподается, потому что требуется для некоторых популярных направлений, для психологии, например. Так что философия нашла меня сама. (Yan Mikhaylov)
Довыступалась в защиту архитектурных памятников, однажды достучалась до первых лиц и из журналиста и экскурсовода резко стала чиновником по вопросам наследия и почти сразу же магистром архитектуры, прошло десять лет, и скоро кандидатская по кафедре градостроительства. Родители и другие родственники-архитекторы пребывают в удивлении, так как единственный гуманитарий в семье в среднем возрасте внезапно прибился к профессии с неожиданной стороны. (Олеся Балтусова)
Я поступила в мединститут по желанию мамы. Особо не сопротивлялась. Учиться было интересно, но не было вдохновения. Была в аспирантуре — ушла. Жалею, что не довела научную работу до конца. Стала врачом-психотерапевтом в 1998 после завершения интернатуры и первичной специализации. По сей день в этой профессии. Соединила в ней желание мамы сделать меня врачом и свою любовь к психологии. (Елена Карпинская)
Закончила МГУ, факультет психологии, с полным разочарованием в людях, которые обучали. Год была в поисках, пробовала ассессмент, работала в страховой компании, параллельно получила свою дозу пинков от разных компаний, куда предлагала себя как специалиста. Потом решила продолжить путь в науке, вспомнив, что оппонент на защите диплома был из Академии наук со знаковой фамилией. И да, там я встретила потрясающих людей, тех, кто выстроил и воспитал меня профессионалом своего дела! Защитила кандидатскую по психологии развития и акмеологии, параллельно занимаясь с маленькими детьми, вкладываясь в каждого, с кем работала. Потом невероятно выросла как нейропсихолог и детский психолог, работая со сложными детьми и их родителями. Сложный жизненный этап закинул меня в фонд, где я проработала психологом-экспертом, внедряя программы по эмоциональному интеллекту, очень популярному и востребованному в нашу эпоху. Но жажда практики и непосредственной работы с детьми взяла верх. Продолжаю работать с детьми, подростками и родителями. Невероятно люблю свою профессию и горжусь, когда вижу свои результаты, понимаю, что жизнь живу не зря. (Наталья Таланова)
Принесла своего пятимесячного сына на массаж и влюбилась в профессию. Через три месяца поступила в медицинский колледж на массаж с целью массировать грудничков. В процессе поняла, что дети мне не заходят (возможно, пока что), а вот взрослых мять, давить и делать их мягонькими — самое оно! Мое! (Erika Krauze)
Думала от противного. Физика — не, математика — не, история — ну, такое, иностранные языки — почему бы нет, приличной девушке не повредит пара-тройка языков, стрелять из всего, что стреляет и водить все, что передвигается. Так и пошло — романо-германская филология, всякие машины побольше и поменьше, ну и со стрельбой вполне сладилось — сначала военная кафедра универа, потом стрельбища минобороны в рамках всяких проектов мирового и европейского банка. Так и живем. (Julia Piaskovskaya)
В детстве хотел быть историком, но понял, что и жизнь впроголодь, и «чего изволите-с» не для меня. Пришлось поступить на физмат и уже на первом курсе открыть для себя программирование. (Александр Рудницкий)
Я хотела быть физиком-ядерщиком. Как Мария Кюри. Окончила политех, сдала диплом… и пошла на рынок торговать турецкими носками. Затем построила карьеру — стала аналитиком. Выгорела, уехала дауншифтить… и превратилась в гида на райском острове! Вышла замуж, родила ребенка, начала работать учителем английского в монастыре — учила малышей в Мьянме. Сейчас там война… а я в Швейцарии и как раз вот думаю — кем тут стать? (Ирина Глушкова)
Я еще в младшие школьные годы хотел стать историком и стал им. Интереснее судьба у моей супруги: с пятилетнего возраста — десятилетка при консерватории и собственно консерватория. Потом переход в аспирантуру на музыкальном факультете педуниверситета. После его слияния с большим Казанским университетом оказалось, что жизнь и здоровье были загублены зря, а стихийный талант историка непобедим, и годы сидения в архивах и общегуманитарная подготовка куда как полезнее для жизни и даже заработка. В итоге мы защищались дуэтом: Юлия Александровна в ноябре кандидатскую (24.00.01), а я в декабре докторскую (07.00.03). Было это в 2013 году. Так по сю пору на одной кафедре и работаем: я профессором, жена доцентом. (Дмитрий Мартынов)
Так получилось, что в 2014 как бы сбежала из России, без денег от слова совсем (1000 евро в кармане лежало, когда еще по 46 рублей стоили, и все). Без работы. Просто уехала в страну, которая позволяла первое время вот так прожить. За это время пришлось учиться по 10-15 часов в день верстке, веб-девелопменту, причем я на 100% самоучка. Сейчас разработчик онлайн-школ и клубов с геймификацией и прочими фишками. А, да, закончила регионоведение, со знанием китайского. (Ирина Левит)
А я хотела в детстве стать учительницей английского! Но к концу школы от моего желания не осталось и следа, да и смешно казалось идти работать в школу — так в полной бессознанке по настоянию родителей я и отучилась пять лет на менеджера государственного и муниципального управления. Потом годами долгими я искала себя: меня кидало из логистики в дизайн, из типографии в айти. И вспомнила я свою детскую мечту — работать в школе. Но даже тогда мне эта затея казалась смешной и невозможной. Прошло несколько лет, я закончила магистратуру иняза, поработала в гимназии и сейчас с удовольствием преподаю сама. (Ольга Блохинова)
Я не мечтала дарить английский детям. Закончила истфак, хотя зазывали при поступлении на ФРГФ. По стечению обстоятельств попробовала. Получилось! Не просто так, всегда была лучшей по части английского — в школе, в университете. Вот и привела меня жизнь именно к этой деятельности. По сей день удивляюсь и благодарю Бога, что привел меня к тому, что я люблю и что, само собой, умею и могу дать! Почти 20 лет учу детей английскому, не имея диплома учителя английского. Но главное — я учитель (люблю, понимаю, играю) и знаю теперь уже столько, сколько нужно дать моим ученикам. Пути Господни неисповедимы. (Изольда Лыжина)
Я в годы перестройки ходила в экономико-математическую школу, поступила на экономический МГУ в лихие девяностые, но решила, что etiam si omnes, ego non, — и ушла на истфак, имея крайне дырявую башку. Из всего высокого и прекрасного в ней задержался только итальянский язык, взятый вторым-третьим, чтобы читать монографии о гуманистах… В итоге я, с переменным успехом гася в себе комплекс самозванки, за минувшие два десятка лет работала гидом, организатором семейных лагерей, перевела пару десятков книжек, а сейчас учу детей и взрослых. Как и загадывала, впрочем, 30 лет назад, когда на другие профессии просто не хватало фантазии. (Ольга Уварова)
Я сначала поступала на филфак, а очутилась на истфаке, к счастью, итальянский был третьим языком, и в итоге муж-итальянец, Тоскана, занятия по искусству для местных младшеклассников и погружение с головой в ренессансную и прочую историческую реконструкцию. (Екатерина Ескина)
Приехала в США филологом, молодым завучем одной из центральных школ Баку. Язык был, но слабенький. Пошла на первые работы низкой квалификации: хаускипер в отеле, потом «ланч-леди» в колледже… В том же колледже бесплатно училась языку, а через три года начала (параллельно с работой в столовой) преподавать курс русской культуры (местный профессор Кравченик выпал из строя по болезни, и я оказалась под рукой). Потом сыну в 2,5 года поставили диагноз аутизм, о котором я тогда ничего не знала. Когда разобралась, хотела с моста съехать в местную речку с ним в машине. Но, собравши свои депрессивные, мокрые от слез кусочки самой себя в кучу, вернулась в американскую аспирантуру за новой профессией, а потом добавила post-graduate studies at Penn State, сдала с первой попытки Board Certification Exam. С 2001 я ВСВА (Board Certified Behavior Analyst). Пошла в профессию, чтобы грамотно сыну помогать. Оказалось, это было мое призвание. Не представляю себя в любом другом качестве, ни в какой другой специальности. (Марина Азимова)
В нынешней профессии я оказался из-за обмана старших товарищей, за что им и благодарен. После окончания педвуза я не знал, куда податься, и меня соблазнили на занятие машинным переводом. На самом деле им нужен был простой и сермяжный перевод с помощью ручки и бумаги формата А4 доков по ДОС 3.0, но переводить я успевал не слишком много, потому что программеры постоянно дергали на перевод системных сообщений в своих простынях. И курить я любил: день бы курил, два бы курил, неделю бы курил, ну вы поняли. Главное — чтоб не работать. Потом братья-болгары подогнали полный комплект документации на русском, и в моих услугах необходимость отпала, но за время чтения литературы и общения со специально обученными людьми я ухитрился неплохо выучить PL/I. Настолько, что хватало всякие календари на любой год считать и картинки к ним рисовать, насколько это позволяло АЦПУ. То есть там на самом деле графики никакой не было, но кое-какие картинки в тенях можно было буковками рисовать. Потом мне Ассемблер понравился, и я его тоже выучил на всякий случай. А там уже автоматом Кобол, потому что он был как бы основным в той конторе. Затем девочки-студентки начали просить помочь с курсовыми на Фортране, который тоже пришлось осилить: сначала из любви к студенткам, а потом из-за большого количества халтур. А в один прекрасный день босс меня пальчиком поманил и проникновенно пожаловался: мол, сидишь ты здесь, пользуясь тем, что уволить тебя мы не можем (на самом деле не хотели, конечно, по каким-то причинам, а могли таки вполне себе), дурью мaeшься, а ребята все в мыле. Помог бы, типа. Ну, я один раз помог. Потом второй, а потом и сам не заметил, как с меня уже и требовать стали в полный рост, и про мое лингвистическое прошлое забыли. И понеслась душа по кочкам. Короче, в Канаду я уже приехал состоявшимся программером, хотя переучиваться пришлось в достаточно сжатые сроки, ибо кушать всегда хотелось, но худо-бедно получилось кое-как до пенсионного возраста дотянуть. Такая вот исповедь пловца по течению, не любившего напрягаться. (Michael Chernenko)
Хотела стать биологом, но по нелепому стечению обстоятельств и из-за аллергии выучилась на врача. Поработала полгода в тюрьме, захотела здоровую психику и переехала в Москву учиться на музыканта. Параллельно работала редактором. После музыкального колледжа отучилась в Гнесинке на композитора. Переехала продолжать учебу в Новую Зеландию. По окончании сертифицировалась как учитель музыки для подростков. Ищу работу. Пока в поиске, работаю частным преподом и еще caregiver’ом в доме престарелых. (Татьяна Рябинкина)
В детстве играла с мягкими игрушками в учителя-учеников, так что, наверное, преподавать хотела всегда. Мама моя тоже университетский преподаватель, то есть это семейное. Закончила иняз (английский), поехала в лондонскую магистратуру и стала медиевистом. После защиты докторской (сравнительное литературоведение) осталась работать в Латвийском университете. Наряду с преподаванием писала там разные европроекты. Недавно ушла из ЛУ, делаю свой онлайн-проект, так как это показалось возможностью объединить и применить все мои разные образования и навыки. (Anastasija Vedela)
Хотела быть журналистом, но не решилась идти против воли родителей. Отучилась на инженера сварочных технологий. Неожиданно выяснилось, что я женщина, а это изъян для профессии — не видать крупных проектов. Намаялась по стройкам и портам до депрессии. Фейсбук подкинул пост о рекламном агентстве, так я узнала о копирайтерстве. Это разорвало шаблон — деньги за базовый навык, простейшие шутки и рифмы, не надо быть толстоевским, не нужна корочка журфака! Мне отказало 99 агентств города. Но одно отписало, что искало меня годами, и выходить завтра в 10 утра (не в 7:00!!). Теперь я работаю с мировыми брендами, софтверк-продуктами и гейм-индустрией. До сих пор не верю, что мне платят просто за тексты. (Мария Полищук)
Училась в художке, готовилась в архитектурный (живопись не давалась), из лицейского химического класса ушла в обычный — зачем мне химия? Между 10 и 11 классами захотела на геофак МГУ (такая у нас была географичка в десятом, все перевернула), поступила со второго раза, ради экономической и социальной географии зарубежных стран. Между 1 и 2 курсом могла пойти на любую экономическую кафедру, но выбирала между ландшафтоведением и геохимией и географией и почв, выбрала вторую (зачем мне химия). Диплом был на стыке географии, почвоведения и археологии. С небольшими временными отступлениями работала в проектной археологии (это изыскания под строительство), от частных компаний до ИА РАН. Разочаровалась страшно, но уже начинала учиться на психолога. Учебный путь был тернист, в том числе ради сохранения учебы работала няней (очень любила эту работу, детей, но все же не мое, с семьей дружу до сих пор и дружбой дорожу). Параллельно была мечта стать приемной мамой, стала, не мое. Эта история чуть не перекрыла возможность практики, но все же я начала работать, нравится, чувствую, что это мое, трепещу… (Александра Орешенкова)
Учила английский с детства, но евреев плохо брали на английский, жутко престижный факультет. Поэтому выучила за полтора года испанский, поступила в МГПИ на лучшую в мире испанскую кафедру, где работаю 30 лет. Счастлива с этим всем безмерно. (Anna Shkolnik)
Закончил с красным дипломом физфак (лазеры и все такое), но на 5 курсе пришел на местное Саратовское ТВ и заболел новостями. Потом работал на НТВ, потом понял что НТВ — зло, ушел, ничего не делал, построил арт-проект на Burning Man. Работал в Яндексе, не понравилось, открыл свое дело — не получилось, работал в бизнес-школе Сколково — не понравилось, уехал из России, стал программистом. Писал код с детства, но несистемно и просто так. Поработал в одной компании, второй, сейчас снова ищу работу. Все не то и не так всю жизнь. Жутко завидую людям, которые знают, что хотят. (Владислав Сорокин)
В детстве мечтала стать журналистом или переводчиком. На худой конец пиарщиком. Закончила медицинский, как хотела семья. Но мне не хотелось никого трогать руками и смотреть на всякое фу — пошла в психиатрию. Чтобы подзаработать во время интернатуры, работала журналистом. Потом стала редактором. Когда пришло время выбирать что-то одно, попрощалась с медициной (в дурдоме стало скучно), осталась в СМИ. Доработалась до главреда с залетом в продюсеры на ТВ. Со временем стало неинтересно. Сейчас учусь на ландшафтника. (Настя Касьян)
Имела диплом истфила, захотела походить на вечерние курсы какого-то крафта для успокоения души после тяжелого трудового дня переводчика/редактора. Записалась на ювелирные курсы в Израиле, несколько удивилась количеству экзаменов для вечерних курсов (например экзамен по английскому!), но мало ли, как у них принято, в Израиле я на тот момент жила месяцев пять. Вскоре выяснилось, что случайно, не зная языка, я перепутала и поступила на полноценный четырехлетний бакалавриат по дизайну. Плюнула, отучилась четыре года на незнакомом языке, выпустилась с красным дипломом, теперь ювелир. (Катя Рабей)
Я почему-то решила поступать на кореистику в Вышку — от непонимания жизни и отсутствия каких-то целей в ней. Окей, закончила бакалавриат. И я, и преподаватели были уверены, что работа по специальности мне не светит, уж слишком я не вписываюсь в культуру. Через год после окончания университета пришла работать в новый R&D-центр одной крупной корейской корпорации помощником директора. Еще через год из помощников переквалифицировалась в не то координатора, не то менеджера проектов. Нервно смеюсь, вспоминая, как в детстве родители рассказывали про бесполезность менеджеров и психологов, а в юности настаивали, чтобы я шла в науку. Сейчас я менеджер все в том же научном центре и хочу поучиться организационной психологии. (Юлия Чуркина)
Закончила экономический факультет, работать по специальности не хотела, помыкалась по левым работам, из интереса монтировала всякую ерунду в — о ужас! — муви-мейкере. После увольнения с очередной из дурацких работ уехала в отпуск, а когда вернулась, встретила знакомого, и он сказал: «Тут канал новый монтажеров ищет, ты же любишь монтировать, позвони им», — и дал мне телефон чуть ли не директора компании. Я долго сомневалась, стоит ли ему звонить с таким вопросом, но все же рискнула. Он, конечно, ответил, что этот вопрос не к нему, но обещал передать мой номер кому надо. Вскоре мне позвонили, позвали на собеседование, потом на стажировку. Месяц стажировалась, а по факту училась всему, я ж самоучка, мало что знала. В итоге взяли, так и работаю тут. (Наталья Бондаренко)
После защиты диссертации по микроэлектронике череда случайных встреч привела в ритейл на должность, которую можно охарактеризовать «специалист по феншую торговых точек», на которой сначала стал дата-аналитиком, а из него уже трансформировался в текущего bi девелопера (Леонид Белкин)
Мама сказала: поступи в мед, а дальше делай что хочешь. А я хотела петь и танцевать. Видимо, недостаточно сильно хотела. Но мне моя профессия нравится, я люблю хирургию. Она выматывает, но… это ощущение предельной концентрации и… осознание помощи другому. Представить себя могу практически на любой другой работе, кроме как за компом. И почти везде буду хорошо работать, у меня в руках спорится. Где только и кем только не работала! (Natalia Vachnadze)
После школы зачем-то пошла на философский, ушла из-за беременности и поступила на культурологию. Однажды из зависти к знакомой тоже написала рецензию в неформальное СМИ про культуру, и понеслось: стала писать репортажи, взяли редактором на портал про танцы, отучилась в Школе культурной журналистики, стала писать статьи и интервью в разные СМИ, организовывать танцевальные мастер-классы и публичные программы, и в итоге пишущий редактор. (Нина Кудякова)
Мечтал быть врачом, но учился на дизайнера и много лет им работал, а потом достало. Ушел в повара. А в какой-то момент одной знакомой некрасиво спротезировали передние зубы. Я подумал, что у меня могло бы получиться делать красиво, и почти к 40 выучился на зубного техника. Очень рад чувствовать себя на своем месте. (Ваня-Ваня Дубровский)
Поступила на астрономическое отделение физфака МГУ, потому что «комсомолка-красавица-отличница» после школы должна учиться в вузе. Закончила, потосковала пару лет в закрытом НИИ. Взвыла, бросила и устроилась в газету репортером. (Убила редактора желанием быть Хемингуэем в юбке!) Самое счастливое было время. С тех пор много чем занималась, но репортерство — самое любимое! (Tania Tomer)
Закончил Физтех. Работал в известном институте АН СССР около 10 лет. Физикой занимался. Когда начались кооперативы в начале 90-х, поучаствовал — работал в кооперативе. Ремонт компьютеров. Затем попытался свое частное предприятие запустить, но не пошло. Стал работать в других странах на мелких компаниях — ремонт компьютеров и программирование. Уехал в Канаду. Сейчас уже больше 20 лет в IT области. (Андрей Романов)
В школе очень хотела быть учителем математики и даже поступила в пед. Отец сказал: «Только через мой труп!» — и велел идти на экономиста. Тоже поступила, но сказала, что это уже через мой труп (о чем до сих пор жалею), и пошла на психолога. В итоге 15 лет занимаюсь продвижением сайтов в интернете — области, где все кардинально меняется примерно раз в полгода и надо соревноваться с разработчиками Яндекса и Гугла (не имея даже технического образования). На данный момент переехала в другую страну и хочу сменить направление на что-нибудь более стабильное и предсказуемое. Никак не решу, на что именно. (Елизавета Мормыло)
Сперва пошел учиться в МГУ на геолога, просто потому, что все предки до прадедов — геологи. Заскучал и сбежал с первого курса, но тут пришли дядьки в форме и сказали: «Тебе через два месяца в армию, раз ты бросил учебу». Чтобы пару месяцев перекантоваться, устроился на работу и проработал там двенадцать лет: художник-декоратор-бутафор в театре. До того я об этой профессии и не знал. Потом случился общедоступный интернет, я сделал сайт из говна и палок, возомнил себя веб-мастером и пошел искать работу. Меня почему-то взяли, и разработкой сайтов я занимался еще 12 лет. Потом стало скучно, и вот уже почти два года я редактор в Яндексе (случайно так вышло, что это у меня получается). Заранее выучиться хоть на одну из этих специальностей мне бы и в голову не пришло. (Степан Яковлев)
Последний раз я отвечал на вопрос «Как вы оказались в нынешней профессии?» в ульпане. Я ответил примерно так: «Программистом я стал из-за мамы», на большее иврита тогда не хватило. Наша прекрасная преподавательница Юдит понимающе улыбнулась — «аидише мама», все понятно. Сама история, правда, немного сложней. Когда мне было 16 лет, в 1976 году, моя мама однажды утром мне сказала: «Сыночек, я скоро умру, твой отец алкоголик, на него надежды нет, ты должен получить хорошую профессию. Знающие люди мне сказали, что очень скоро стране будут очень нужны программисты, поэтому ты должен поступить в техникум, я скажу в какой». Мама прожила потом до 2010 года, царство ей небесное, а я надолго стал программистом, а не тем, кем мечтал. (Sergey Trubkin)
По первому диплому 1994 года я учитель русского и, предсказуемо, литературы. В нулевые торговала днем на рынке, продавая родителям своих учеников виноград. Ночью мыла за ними посуду в ресторане. Устала и перековалась в рекламу и PR. Долезла до высот и оттуда в 40 лет шагнула в декрет. Осознанным, мягко говоря, материнством меня так шандарахнуло, что вскоре я получила еще два высших в психологии и психотерапии. А чтоб наверняка. Вот, практикую теперь, что ж делать. Должна же быть от моего детства какая-то польза. (Анна Бондаренко)
Хотела учиться на врача. Отец сказал, что у меня нет сострадания к людям. Мать сказала, что раз я разбираюсь в химии, значит, надо пойти на химфак. Ну, я пошла. Где-то к концу бакалавриата я решила, что пора бы найти работу. В суде нужен был переводчик, пошла туда. Ничего не умела, но знала терминологию (мама — юрист). Сказали: «Надо переводить быстро и слово в слово», — стала делать, как сказали. Уроки синхронного и последовательного перевода я стала посещать заметно позже, чем научилась этому самостоятельно. Так с тех пор я переводами в области юриспруденции и занимаюсь, больше десяти лет уже. Магистр естественных наук в области физической и аналитической химии. Ни дня по специальности не работала. (Mervyn Quant)
В школе мечтала быть учителем литературы, но, имея маму учителя математики и наблюдая, сколько времени и сил отдает она школе, в 10 классе резко передумала, сказала, что лучше буду воспитывать своих детей, и поступила в один из ближайших институтов. Между МАИ и Пищевым выбор пал на второй, всегда любила химию. Получила специальность инженера-технолога бродильных производств, семь лет отработала в НИИ пиво-безалкогольной промышленности, потом еще десять лет в биохимической промышленности. В конце 80-х директор школы, где работала мама и я училась когда-то, приглашал меня работать учителем естествознания, я только посмеялась, мол одного педагога в нашей семье хватает. Но недаром говорят — не зарекайся! Моя работа на тот момент мне нравилась и был прекрасный коллектив, хорошая зарплата, меня все устраивало и я ничего не хотела менять, но начались 90-е, договоров и заказов было все меньше, зарплату выплачивали нерегулярно. Пытались налаживать на оборудовании лаборатории выпуск косметических средств, но препятствием стали большие проблемы с рынком сбыта. Потом какое-то время в своей же лаборатории, сданной в аренду, фасовали сухофрукты. Потом и этот источник иссяк. Нас не увольняли, просто зарплата была от случая к случаю. Подрабатывала, устроившись в швейную артель, шила ночные рубашки, фартуки и платья самого большого размера с воротником, карманами и отделкой кантом, из обрезков еще шила декоративные наволочки. Платили , конечно, крохи, но хоть что-то. Мыла полы в своей лаборатории 400 кв.м и столько же в соседней лаборатории. Уборщицам, в отличие от прочих сотрудников, платили регулярно. Даже две недели торговала юбками, предложил приятель помочь своему другу, у меня хорошо получалось, и заплатил он мне хорошо, но надо было искать стабильный заработок. Потыркалась туда-сюда, швеей брали на фабрику, на конвейер часового завода и т.д. А потом учительница дочки предложила мне подойти к директору школы. И вот в последних числах августа 1994 года я пришла в кабинет директора с вопросом, нет ли для меня работы в школе. Надо заметить, что моя дочь, на тот момент без пяти минут восьмиклассница, была отличницей и победительницей всяческих олимпиад. Видимо, директор рассудила, что мама такой ученицы — то, что надо школе. Так я стала учителем географии и классным руководителем и через два дня, 1 сентября, уже стояла на линейке с табличкой 5 «Д». Так как я не имела педобразования, мне был положен только 8 разряд с соответствующей зарплатой, но выплаты были регулярные, а экономить и рассчитывать, будучи одинокой мамой, я умела хорошо. Сразу пошла учиться, было все непросто на первых порах, не было знаний методики преподавания, дисциплина на уроках не всегда была, недоверие со стороны коллег — «набрали с улицы», и много, очень много работы. Как говорится, назвался груздем… Географию полюбила всей душой, коллеги-географы из округа, методисты в округе и городе помогали и очень поддерживали. Тогда много переучивалось технарей. Через два года получила первую категорию — 12 разряд, через несколько лет — первую, Грант Москвы, конкурс «Учитель года», диплом о втором высшем образовании, высшая категория. Через девять лет работы в школе стала заместителем директора по учебно-методической работе. С учениками выполнили несколько очень больших и интересных проектов, работа над которыми очень много дала всем участникам. И оказалось, что это и было моим истинным призванием, и моя детская мечта вот так стала реальностью. (Галина Дубакина)
Мама посмотрела какой-то болгарский фильм про врачей. Вот тебе и пожалуйста. (Andrei Sen-Senkov)
«Родился капитаном, хотел быть им и стал им». В четыре узнала буквы на баночке польского конфитюра и сказала: «Ну вот, теперь я знаю многостранный язык и буду переводчиком». (Екатерина Ракитина)
Папа хотел, чтобы я был физиком, как он, а я в старших классах увлекся компьютерами и хотел быть программистом. Мое увлечение началось со статей в «Науке и жизни» — о программируемых калькуляторах, потом о Бейсике и т.д. После школы колебался, куда идти. Папа организовал встречу со своим другом, зав кафедрой робототехники, который подтвердил, что у профессии программиста нет будущего. Ну я и пошел на физику, о чем не жалею — получил какую-то картину мира, а главное — Дни Физика, студенческий театр, поездки на выступления в другие города. А через четыре года, по приезде в Израиль, поступил-таки на программирование, которым с тех пор счастливо занимаюсь. (Pavel Bernshtam)
С горя. Пошла страдать в интернетики, да как понеслась, как понеслась писанина… А потом один дяденька, видать, поглядел и подумал: «Чего она зря пишет? Надо ее к динамо-машине подключить, пусть электричество вырабатывает». (Al Jentarix)
У меня скучно, работаю тем, чему не надо учиться — стендапером (гуманитарные предметы в вузах). А вот у сестры была смешная история. Она закончила архитектурный по ландшафтному дизайну, стала работать и поняла, что ей не хватает знаний о больших растениях и их жизни, и поступила на второе высшее в Томск на заочку на лесное дело. Поехала на первую сессию с подругой, у которой тоже было какое-то дело в Томске. Тут надо знать, что сестра у меня модница и чикуля на 300%, а подруги у нее все сплошь язвы и панкушки. Короче, мир обогатился очень красивой очень фэшн фоточкой, где моя сестрица на таааких каблах с таааааакой сумочкой победительно взирает на город, а внизу надпись: «Вот Инна. Она приехала в Томск, чтобы исполнить свою мечту — стать лесником». (Ася Михеева)
Я выбрала свою профессию в 15 лет. Вот просто проснулась утром и поняла, что должна посвятить жизнь кельтским языкам и спасать их от исчезновения. Учитывая то, что в семье отца говорили на редком языке нацменьшинства, эта идея была не совсем взятой с потолка. Почему меня качнуло именно в сторону кельтов, не знаю. Это было в 1988 году, тогда о кельтах практически никто не слышал. Человек я упертый, и свернуть меня с пути практически невозможно. Я дошла до Института языкознания РАН и нашла там специалистов по кельтским языкам. Там мне посоветовали заняться бретонским языком, которого в России никто не знал. И вот тогда я уперлась всерьез и навсегда. С 15 лет занимаюсь этим самым бретонским. Бретонцы поначалу удивились, но дали мне стипендию на обучение у себя там в университете. В общем, за последние 33 года я со своим бретонским задолбала всех, о чем ни разу не жалею. Бретонцы меня любят, в прошлом году даже орден за вклад в их культуру дали. Только не спрашивайте, зачем мне все это. Не знаю. (Анна Мурадова)
Я — редкий человек, раритет: в моем поколении практически нет никого, кто бы работал по профессии, полученной в вузе. Это потому, что все шли сплошным потоком в инженерно-технические вузы, имя им было легион, и при соввласти инженеров было как собак нерезаных; большинство таких инженеров перекладывали в многочисленных НИИ какие-то бумажки и пили чай, вязали, курили, играли в пинг-понг, читали толстые журналы, получали 100-200 рублей и благополучно доживали до пенсии. Но этому всему пришел конец вместе с соввластью, которая закончилась аккурат в те же годы, когда мое поколение позаканчивало все эти инженерные вузы, и всем пришлось переучиваться на востребованные диким рынком профессии. А мне — нет. Тут еще семейная история. Мой папа — старший сын моих бабушки и дедушки — оказался непокорным, не пошел по стопам дедушки в инженеры (дедушка-то был хороший, настоящий инженер) за стабильным куском хлеба — папа пошел в Иняз, но и оттуда ушел, стал поэтом. Дедушка это свое педагогическое поражение возместил на младшей дочери — моей тете. Она хорошо рисовала (сам дедушка ее и учил), но, будучи тихой послушной девочкой, поступила в МАИ — и всю жизнь маялась на нелюбимой работе. И дедушка это видел и понимал. Так что меня (я выросла в семье дедушки и бабушки) он не стал уже агитировать за инженерный вуз. Я попыталась поступить в Иняз, но меня не приняли. И я вообще не знала, что делать. И тогда дедушка принес мне брошюрку «Московский полиграфический институт». Прочитав ее, я поняла, что, закончив этот институт по специальности «Редактор», буду делать книги. А что книги — самое главное на свете, я знала точно. Так что я стала редактором и всю жизнь работаю по этой специальности. (Ирина Луговая)
Году примерно в 1983, когда мне было лет шесть, я очень увлекалась передачами «Международная панорама» и «Сегодня в мире», потому что там показывали заграницу. Как-то я сообщила родителям, вызвав их замешательство (они были молодые люди пролетарского происхождения с комсомольским бэкграундом), что желаю посетить зарубежные страны. «Туда ездят только дипломаты и журналисты!» — ответил мне отец. «Я стану дипломатом!» — заявила я. «Девочек в дипломаты не берут». — «Тогда журналистом!» Прошло еще лет шесть или семь, зашел разговор о профориентации. Я повторила свое пожелание. «Ну давай, становись, будешь писать про вывоз навоза на поля Красногорского района», — обнадежил меня папа. В 2011 году я вспомнила эту фразу про навоз, впервые приехав в Базель на ювелирно-часовую выставку и направляясь на первую презентацию — Harry Winston, как сейчас помню. Но путь был извилистым, пришлось сначала положить родителям на стол красный диплом юристки и поступить в аспирантуру (и бросить ее). (Вероника Гудкова)
В семье все инженеры-связисты, а я маркетолог. С дипломом инженера-связиста. (Nadia Matukhno)
Интерес к психологии и психотерапии появился еще в одиннадцать лет — после книжки Эрика, прости господи, Берна. Потом меня помотало по копирайтингу, по организации ивентов и даже по деревообработке, но ничего из этого не взлетело как постоянный заработок — спасибо мужу-айтишнику за наше счастливое детство, можно было Искать Себя до без малого тридцатника. Все это время запоем читался всякий психотерапевтический спецлит, чисто вместо художки. И в без малого тридцатник после, как сейчас помню, МакВильямс стукнуло в голову: я же уже знаю больше среднего практикующего психолога, пора получать формальное образование, идти в практическое обучение и монетизировать. Ну и вот, как раз к разводу с айтишником стабильная практика и образовалась. (Morie Finkelshteyn)
Выгнали за пьянку из Ансамбля Александрова (и слава богу, многие из тех, кто остались, спились до смерти). Поскольку работу надо было найти за один день, пошел водятлом к знакомому. Через год там со всеми разосрался, ушел в никуда. Потом позвали знакомые же работать в прокат автомобилей. В 2008 году компания обанкротилась. Пошел по рекомендации работать в другой прокат, но из-за клинической депрессии работать там не смог. Напросился к старинному приятелю в сервис по ремонту электроники. Через год у меня умер отец, и меня за пьянку опять прогнали. И тут отклик на резюме из компании Samsung. Пошел работать в техподдержку телевизоров в сетевых магазинах. Через два года сменилось руководство подразделением (пришел человек из LG), и наш отдел разогнали.
Поскольку в 45 лет уже никуда не брали, сунулся в риелторскую контору, зацепился там, нашел новую жену заодно, и с тех пор я специалист по недвижимости. (Валѣрій Васильѣвъ)
Хотела работать в чем-то, связанном с математикой. Перед поступлением прониклась речью замдекана и поступила на прикладную с акцентом в программирование. На третьем курсе пошла подрабатывать программисткой, поняла, что терпеть не могу, и пошла в ученые. Сейчас доцентка на механическом факультете. (Рената Троян)
Диплом преподавателя философии. Долгое время шила (как конструктор больше работала), сейчас бухгалтер. Изменения в профессии из-за иммиграций в разные страны. (Natalya Zakhvatkina)
Когда я получал бакалавра социальной работы, я насмехался над выпускниками инфиза. Когда я получал специалиста психфака, я гомерически гоготал над выпускниками инфиза. Когда я работал в маркетинге, я все равно шутил на тему физкультурников. Сейчас мне 33, и я физический терапевт с дипломом инфиза.
Короче, жизнь в этом конкурсе стендапа таки победила. (Yaroslaw Denega)
В музыку пошла, потому что историю не помнила, английского не знала, математику не понимала, а уйти из школы жизненно важно было уже после восьмого класса.
Поучилась на хоровика-дирижера, влюбилась в духовика, перешла на флейту, поучилась на флейтистку. Так как высшее образование, верила я, нужно всем подряд, дуракам тоже, — поступила в университет культуры ̶и̶ ̶о̶т̶д̶ы̶х̶а̶, там опять влюбилась, и опять в духовика… мана-мана… Плюнула на музыкантов, уехала в Израиль, положила дипломы в… не знаю, кстати, куда. Музыку только слушаю теперь, с удовольствием отмечая, как постепенно стираются из памяти все теоретические знания. Работаю в самосозданной профессии — антистилистом. Музыки в этом много, и теорию я свою собственную имею теперь. (Наталья Качура)
Помню, как мальчик, с которым я гуляла за ручку в школьные времена, сказал мне: «В художку? И кем ты там будешь? Ты что! Иди в транспортный!» Отучилась в политехе пять лет, приобрела диплом инженера-электрика, двухлетний стаж курильщика и кучу знакомств, которыми очень дорожу. После универа подумала, что всякий, кто владеет компьютером и фотошопом, может зваться дизайнером, но не тут-то было. Работала в вебе, пока не поняла, что веб-дизайн — это не мое и я в него не умею. Ушла в геймдев, благодаря знакомству из политеховских времен. Собираюсь туда возвращаться после декрета — уж очень там интересно. (Алла Арифулина)
Я смотрела с ненавистью на школьных учителей, и думала — ох, я бы делала не так, не так я бы делала! Мне хотелось стать таким учителем, какой нравился бы мне. И я таки стала в конце концов. (Nika Naliota)
Страстно мечтала стать художником с первого момента, как себя помню, всегда страстно, очень сложно и уперто к этому шла, много училась и пришла. Счастье! Теперь помогаю находить свою творческую (не обязательно профессиональную, для души) дорогу другим. У меня преподавательская династия, и мне с детства говорили: «Ты станешь преподавателем». И точно, преподавателем (и арт-терапевтом) тоже стала. Тем, что очень любишь, невозможно не делиться (Olga Ornata)
Со времен солнца русской поэзии, который утверждал, что сочинениями в наших пенатах особо не прокормишься, литературные работники вынуждены как-то спасаться — большинство, конечно, остается в культуре, но случаются и более экзотические эксцессы. Так, когда происходят спорадические встречи выпускников, мы говорим о службе разного генеза: кто писатель, кто поэт, кто критик, кто переводчик, кто рецензент, кто еще где, кто в книжном работает, у кого турфирма для иностранцев, мечтающих путешествовать по России (он-то и поит нас при случае хорошим французским вином). Абырвалг. А я после институтских лет ударился в редактуру. Десять лет отслужил в новостной ленте для ученых техредом — а на самом деле расшифровщиком аудио в текст. Нынче тружусь, ткскзть, более профильно — в музейном издательстве. Вакансию нашел сам, когда она неосторожно была высунута в соцсети. Задача моя — аргументированно и с огоньком доводить научных работников, продираясь сквозь дебри норм русского языка, фактчекинга (ишь ты, иначе никак не узнал бы, гасите свет, сведения на него лезут!) и унификации — к вящему улучшению текста. Мы тут маленькие, но гордые. Покойный дед-следователь наверняка сейчас где-то беззлобно усмехается… (Ярослав Соколов)
В панике срочно искала работу, оканчивая мехмат МГУ с красным дипломом. Единственная подвернувшаяся вакансия — секретарем в банк средней руки (официально это называлось «помощник руководителя») была «завернута» их службой безопасности. От безысходности пошла дальше учиться экономике, которую держала тогда за неосмысленную идеологизированную болтологию. Ну и поехало. Подпись: профессор экономики в Швеции. Спасибо тому безопаснику. (Elena Paltseva)
Закончила факультет философии и политологии, писала диссертацию, работала в разном консалте. А потом решила, что, кажется, я маркетолог. Составила резюме с нужными акцентами, и успех — уже семь лет в профессии. Но синдром самозванца со мной, похоже, навсегда. (Nina Milman)
Я возненавидела журналистику с первого курса университета, с которого в результате сбежала. Работала много кем, от пиара до пиццайоло, открыла свое турагентство. Потом война, кризис. Внезапно стала журналисткой. Очень радовала работа возможностью раскрывать важные темы и говорить с важными людьми. Но денег там не было. Как-то я смотрела передачу по ТВ, и там была женщина-нумеролог. «А что за нумерология?» — подумала я, так начала читать, интересоваться, перешла на астрологию и через год уже забыла и о журналистике, и об отсутствии денег, и о желании искать себя. (Alina Shubska)
Выиграла грант на бесплатное обучение своей самой сильной мечте. Сейчас работаю над проектами, в которые меня сильно втянула рука судьбы, не иначе. Мы с напарницей несколько раз пытались спрыгнуть — не получилось. Не жалуемся (разве что иногда). (Ольга Гдуля)
Моя мама пришла записывать меня в девятый класс, посчитала баллы аттестата, и в компьютерных технологиях было больше всего. Записала меня туда. Из школы я пошла в армию в компьютерные части, дающие преимущество при приеме на работу.
С тех пор я программистка. Пыталась получить высшее, но это показалось бессмысленным на фоне имеющегося опыта. (Katya Perlin Eichorst)
Когда мне было два с половиной, врач посоветовал маме посадить меня за пианино, для развития мелкой моторики, потому как руки были очень проблемными. Мне 39, я пианистка. И очень хотела бы поблагодарить врача. (Dasha Moroz-Khidasheli)
Отсидела в декрете десять лет — то маленькие дети, то приемный ребенок на адаптации, то школьник с дислексией и другой школьник с проблемным поведением. За время декрета подрабатывала разово организацией лагерей и походов, рукоделием разного направления, получила второе высшее психологическое (уже с детьми поняла, что это полезно бы знать). А потом очень хотелось работать, но очень сложно выскочить психологически после стольких лет, и резюме мои все отметали, никому такой специалист и даже стажер не нужен. А потом открылся сервис нянь по работе с особыми детьми, и вот тут-то мне все часы материнства и психологические знания пригождаются каждый день. Очень счастлива. (Илария Гетьман)
Училась в пединституте. Бабушка — ректор, кандидат наук, папа — кандидат наук, мама — завкафедрой, доктор наук, профессор. Уехала в Германию, выучилась на пиарщика, 15 лет стажа. Уволилась с должности директора пиар-агентства, чтобы написать кандидатскую. У — установки. (Lina Witte)
Замуж я вышла совсем юной. Очень долго была тихой домашней женщиной. Ревнивый муж был категорически против того, чтобы я работала или училась. А потом все начало разваливаться. Безденежье. Неопределенность впереди. Муж сел дома, ругал власть и ждал, когда все будет «как раньше». Любые случайности в нашей жизни — просто цепочка закономерностей. Развод. Переезд. Учеба на курсах таможенных декларантов. Предложили работу в фирме, изготавливающей украшения из янтаря. Меньше чем за год я стала там коммерческим директором. А потом на одной из выставок встретила мужчину из Екатеринбурга. Купили в одном из небольших уральских городов помещение. Открыли ювелирно-камнерезную мастерскую. Уже 25 лет живем и работаем вместе. Дети тоже занимаются камнями. В нашей семье есть члены Союза художников. Камни — удивительный мир. Я абсолютно счастлива, что все сложилось именно так. (Марина Максимова)
Я работала пять лет сценаристом эскейп-румов. А потом записала альбом, ну и (здесь должно быть «стала музыкантом», но нет) Алисе яндексовской понравилась одна наша песня, «Черемуха», и она стала ее всем подгонять. И вот пишет мне девушка-продюсер, говорит: «Можно мы вашу песню используем в кино?» Говорю, конечно, мы за любую движуху, но все же сценарий пришлите почитать. Почитала.
Пишу, дескать, мы все еще за любую движуху, хотя скажу вам как сценарист: сценарий так себе у вас. Говорит: «А вы сценарист? Напишите нам сценарий для кино!» Ну, я и написала. (Neanna Neruss)
Мечтала стать актрисой, как бабушка, но зачем-то окончила экономфак МГУ, работала бренд-менеджером, потом дважды заболела раком и в качестве реабилитации пошла учиться фотографии. Так в 28 лет стала фотографом, как прадед. С тех пор уже 17 лет счастлива. Делаю большой проект помощи женщинам с онкодиагнозами «Химия была, но мы расстались». (Ольга Павлова)
На телек пришла на практику, да так и осталась, и выгнать не смогли. Смешно вспомнить теперь, как первое время гундела и отказывалась. Мол, зачем мне это все: новости, редакция, выезды какие-то, глупости и суета. А помогающим практиком стала потому, что мне очень хотелось развить один специфический навык, а учили ему только полевые терапевты. А дальше слово за слово и втянулась. (Алина Урникис)
Однажды увидел пост Линор Горалик с вакансией. Подался. Стал пиарщиком. Запустил свое мини-СМИ про финансы. От безысходности постоянно теребить экспертов — пошел учиться в НИУ ВШЭ на финансового аналитика. (Che Andrew)
В 17 лет села на кровати, закрыла глаза и стала думать:
— где у меня будет гибкий график и не будет офиса с 9 до 6?
— где я смогу работать с ребенком на руках?
— где будет не скучно?
— где я смогу со временем блистать в вечерних нарядах?
Папа — художник, я с рождения в музеях, так что «в музее» был одним из первых ответом. Тут и работаю уже 16 лет. (Катя Шольц)
Занимался маркетингом, мутил спецпроекты с одним там Ведомством, в мае 2009 пришел в платежную компанию продавать спонсорский пакет самого кичевого проекта в моей жизни, был с хохотом послан в *** (точнее, на. — Прим. ред.), ушел без обиды, ибо уже привык. Звонят через месяцев пару, говорят, мы тут новый платежный продукт запускаем, помоги продать. Я спрашиваю, мол, а я каким боком? Они говорят — а ты такую *** (ерунду. — Прим. ред.) стыдную продавал нам с огнем в глазах, что уж нормальный-то продукт точно продашь. Я от удивления и продал, а они не забыли поделиться. В общем, с 2009 я в финтехе на полшишечки, с 2014 — только в нем, чем и счастлив. А так-то я по образованию психиатр… (Георгий Михайлец)
В третьем классе я написала в сочинении, что хочу быть кондитером и делать красивые торты, чтобы никто не догадался, что я переписываю песни Мирей Матье русскими буквами и живу в мире языков. В 8 классе я робко попросила определить меня в класс машинописи, а не паяльников радиосхем, думала, а вот научусь печатать и дадут мне языки учить легче. Но наша училка меня ненавидела, и я пошла паять. Потом мне рассказали, что языки без волосатой ноги мне не светят. Потом захотела на психологию, но туда тоже «без» не брали, поэтому поступила на биофак. Чуть не умерла от биохимии. С 5 курса биофака сбежала на псих. Не знала, что это совсем нельзя, бывает. С 1,5 дипломами отработала 20 лет в США, с людьми как психолог и с языками для тех, кто с английским не ладил. В 46, уже в Швеции, села за парту, с нуля. Сейчас, в 56, дописываю докторскую диссертацию по социолингвистике. (Sveta L’nyavskiy)
Хотела с юности быть кардиохирургом. Поступила и получила диплом по ремонту и обслуживанию медицинской техники. Отработала три года электриком-проектировщиком в нескольких проектных конторах города, совмещала при этом с обязанностями от архивариуса до сисадмина. Уже более десяти лет эксперт-фоноскопист и видеотехник — не предвещало, как говорится, но остатки инженерных навыков и знаний биологии пригодились. Оказалась — да случайно, разумеется, в троллейбусе познакомились с парнем, там работавшим, но собиравшимся увольняться. Сразу меня не взяли, устраивало все, кроме того, что не мужик. Потом, чуть ли не через два года, позвонили, пригласили. (Надежда Корытина)
Если в двух словах — училась на парикмахера-модельера, поработала, поняла, что волосы отдельно, а одежда, аксессуары, мейк — отдельно, пошла учиться на стилиста по одежде. Поработала, все время думала — почему дизайнеры делают именно эти вещи? В итоге преподаю стилистику и брендинг дизайнерам. И по-прежнему с клиентами, съемки в журналы, кино и т.д. И место действия — Израиль. Тут всем не важно, как они выглядят. (Алена Стоев)
В восемь лет поняла, что хочу переводить книжки. Что и имеем. (Настасья Кузнецова)
Это было Чудо. Десять лет я занималась всякой ерундой в офисе. Однажды, отправившись в очередной отпуск, во Вьетнам, я оказалась в буддийском храме. Встала на колени и разрыдалась. Рыдала и просила дать мне знак, направить, потому что я больше не могу тратить свою жизнь впустую. Утерев слезы, вернулась в Москву, в офис. В офисе на столе меня ждет книжка на очень интересную и необычную тему, главбух разбирала дома книжный шкаф и подумала, что мне было бы интересно это почитать. Через несколько дней мне на глаза попадается объявление об обучающих курсах на эту самую очень интересную и необычную тему. Но очень уж не нравится человек, который ведет эти курсы, и я решаю подумать. В раздумьях хожу несколько дней. В них же прихожу вечером в кафе на маленький концерт и обнаруживаю этого человека сидящим позади меня. Такие знаки проигнорировать я уже не могла! Мы поговорили, и я пошла учиться, помню, что все равно с чувством сильного недоверия. Но уже через пару дней я поняла, какой инструмент попал мне в руки. Еще через пару месяцев я бросила офис и занялась серьезно новым направлением, начала учиться у всех и всему, до чего могла только дотянуться, даже в Бразилию слетала. И хотя первые два года были очень трудные и меня вообще никто не поддержал, не жалею ни одной минуты! Сейчас вся моя жизнь наполнена смыслом и настоящими чудесами. Адрес храма могу дать всем нуждающимся в Знаке! Плакать нужно сердцем. (Дарья Чевжик)
У меня врожденная грамотность, с детства любила читать, больше ничего не знала и не умела. Поэтому филфак, короткая работа учителем в школе — не понравилось — теперь учу от себя лично, где по школьной программе, а где — тому, чему сама считаю нужным. (Юлия Жабыко)
Я мечтала водить экскурсии по планете Земля для инопланетян. Пока набираюсь опыта. (Людмила Казарян)
Я в детстве хотела работать библиотекарем, директором заповедника, историком, герольдом (может, и зря, что не стала), переводчиком. В 10 классе поняла, что хочу поступить в МГИМО, чтобы всем нос утереть. Очень уж много меня в детстве шпыняли по социально-экономическим причинам, хотелось отыграться. Мама предлагала журфак, но я считала, что журналист — это не профессия, человеком, который говорит о том, в чем не разбирается, я быть не хотела и выбрала юридический. Международное публичное право, чтобы гордо так решать межгосударственные дела. Поступила, окружению нос утерла, полдела сделано. Закончила с красными дипломами (2 шт.), но в МИД не пошла. Я там на практике была два раза и поняла, что этот театр абсурда сведет меня с ума. Пока училась, была редактором журнала по правам человека (в те вегетарианские времена студентам за журналы не было ничего), потом работала в правозащите, не выдержала напряжения, ушла в свободное плавание. С 2009 года занималась персональными данными, скорее, случайно, так как это было нужно некоторым клиентам. Когда в первый раз выросли штрафы, тема стала мейнстримом, вот до сих пор я юрист по персональным данным. (Egri Rebelde)
Сначала я училась в пединституте, на факультете химии и немецкого языка. Но вскоре почувствовала стойкое отвращение именно к этим двум предметам, вспомнила, как в детстве влила два литра воды в матрац родителям через капельницу пупсу, и пошла в фельдшеры. Но в фельдшеры меня не взяли по причине мелкопастности, и так я стала акушеркой. Там ростовесовые параметры шире. А когда уже вовсю практиковала частно, поняла, что страшно не хватает массажных навыков для новорожденных, и пошла учиться. И внезапно доучилась до массажиста-мануальщика.
А потом приехала в Израиль, и вот. (Anna Baikeeva)
Дома было не принято не знать английского. А так как другого ничего не знал, пошел в иняз, выучился на педагога, но в школу идти не захотел. Работал много кем, но всегда с языком. А потом пришел в школу. До сих пор тут. Счастлив. (Тимур Деветьяров)
Пошла на медицинский факультет МГУ, чтобы изучать космическую физиологию. Ну и потому, что не знала, кем еще можно быть, когда родители научные сотрудники. Ужасно удивилась на 2 курсе, что, оказывается, и врачом можно стать. И как-то незаметно им стала. (Evgeniya Krasilnikova)
Поскольку в любой нормальной семье бытует мнение, что нужно приобрести «серьезную профессию», я отучилась на факультете французского и немецкого языков в МГЛУ в Минске, а годы спустя в торгово-экономической академии в Мюнхене. Я сменила в жизни несколько профессий, и моей целью был всегда успех и перфекционизм во всем. Отработав 14 лет в индустрии класса люкс (имея семью, двоих детей, получая второе образование…), я получила отличные характеристики, прекрасную карьеру, а также основательную депрессию с психосоматикой и выгоранием дотла. Когда я поняла, что мой организм говорит мне, что больше так нельзя, я оставила работу и полностью поменяла свою жизнь. С мая 2019 я начала учиться акварельной живописи самостоятельно по видеокурсам, участвовала в пленэрах, мастер-классах, организовала свою выставку, построила свою клиентскую базу, при этом я постоянно повышаю свое мастерство и обмениваюсь опытом с другими художниками. Поскольку терапевтические свойства рисования для меня были очевидны, то помимо акварели я решила пройти обучение на арт-терапевта (Россия) и на психотерапевта (Германия). Арт-терапия очень экологична, терапевтические рисунки очень помогают в диагностике и в трансформационных процессах, ее девиз: «Изменяя на бумаге, изменяешь в жизни». (Maria Maier Koshel)
В детстве очень любила кино, но родители гнали от телевизора, а кинотеатра в нашей станице не было. Как и в принципе представлений, что кино может быть, что называется, a real job. Поступила на журфак, среди прочего посещала спецкурс по истории кинематографа. Сразу после выпуска устроилась редактором в журнал о кино. Потом — кинокритиком на интернет-сайт о кино, потом — в еженедельник о звездах кино. А потом — как раз стукнул тридцатник — пришло окончательное понимание, что эту стеклянную стену давно пора было сломать. Уволилась и поступила на курсы режиссеров монтажа. Сейчас работаю координатором/супервайзером постпродакшна — то есть, по сути, являюсь связующим звеном между всеми департаментами. И абсолютно счастлива. Как, наверное, не была ни дня за время работы в журналистике. Кривые извилистые тропки все-таки вывели куда надо, жаль, что с опозданием на 15 лет. С другой стороны, отношусь к этим годам как к части пути. This is the way и все такое. (Александра Махина)
Во время застолья моя хорошая подруга сказала: «А давай делать музей! Ты будешь директором!» Посмеялись, так как звучало это как в анекдоте про «будешь начальником шестой палаты». Ну и вот, уже шесть лет, как музей существует и развивается. Она изначально по профессии биолог, а я экономист. (Elena Padva Katz)
Работала в журналистике со школы, с 14 лет. Ни дня в жизни не занималась ничем, кроме писанины. В какой-то момент поняла, что не люблю журналистов в их большинстве. Испытываю прямо реальную боль от отсутствия этики. В 27 лет уехала в Казахстан, где мне предложили написать книгу для президента. Было очень страшно, помню, но я справилась. Три года писала книги для политиков под патронажем администрации премьер-министра и пришла к выводу, что политиков и их этические нормы тоже не принимаю. Вернулась в Россию и организовала собственный маленький бизнес по написанию книг, где сама выбираю, с кем работать. Так началась счастливая жизнь. (Анна Рузанова)
Я в детстве мечтала быть женой директора завода и ничего не делать. Не сложилось. (Людмила Танавская)
Если профессией считать кинокритику, то в 1998 году, уже отучившись на журфаке, в Northeastern University и проработав сколько-то лет в каких-то изданиях вроде «Харперз базаар», я по уши влюбилась. Он был недосягаемо, невозможно гениален и писал о кино. Я про кино не знала примерно ничего, кроме того, чему меня учили в NU, и совсем его не понимала. Села и отсмотрела все, что он упоминал и любил. Ну и в процессе как-то так сложилось, что с этим человеком мы решили ничего не затевать, да уже и не до того мне было — человечество сняло очень много фильмов, и я их смотрела, смотрела, смотрю. (Xenya Rozhdestvenskaya)
На дружеской попойке все сначала кричали: «Убери камеру, зачем нам этот компромат!» — а после: «Я никогда не думал, что могу так выглядеть на фотографиях!» — и все, это оказалось невероятным наркотиком. Пробовала когда-то снимать предметку — вообще не могу, она молчит же и не удивляется себе. (Вера Голубева)
Мне было лет пять, когда я объявила, что буду «сидеть в радио», правда, параллельно я мечтала быть продавцом и балериной. Но учиться поехала в Москву на инженера-гидрогеолога в МГГУ им. Орджоникидзе. В итоге закончила институт культуры, специалистом PR, работала по специальности. И однажды поймала себя на том, что уснула за компьютером в разгар рабочего дня. В обед вышла на перерыв и больше уже не вернулась. Напросилась на бесплатную стажировку на интернет-радио. Через несколько месяцев вышла собственная гостевая программа со звездами, а через пару лет позвали в фм-эфир. Первый вуз до сих пор вспоминаю с содроганием, но благодарна за вбитые кувалдой знания. (Вика Вершинская-Равич)
Я в детстве умел снимать боли руками. После 8 класса хотел медучилище, но был слишком нездоров, и мне не дали справку 086. Потом было всякое, включавшее в себя первую помощь в БИ, учебу у бродячего мануальщика, правку ног и спин на пеших туристических маршрутах. А потом я, редактор научного психологического журнала, понял: а) если я еще годик посижу, к старости ходить не буду; и б) у меня есть талант, и он точно не к редактированию. Ну, и я пошел учиться. Говорят, массажиста хватает лет на десять. Я работаю пятнадцать — и собираюсь работать дальше. (Кирилл Кулаков)
В своей нынешней профессии я оказалась, будучи во чреве матери. Мама моя училась в то время на факультете журналистики МГУ, пришлось прослушать часть курса вместе с ней. Видимо, это наложило неизгладимый отпечаток, поскольку все школьные годы я была редактором классной газеты (кроме, кажется, 10-го класса, проведенного в другой школе и стране; там я не помню, была ли какая-то газета вообще), и дало на все детство надежную отмазку от хронических вопросов взрослых: «Кем ты хочешь быть?» — «Журналистом», — уверенно отвечала я, чтобы они уже отстали, поскольку собиралась быть вначале писателем, а затем философом (перед всем этим у меня еще были планы стать волшебником), но не признаваться же публично в интимных мечтах. Увы, училась я на историческом факультете педагогического института, куда завели меня неразумия и страсти. Но язык, которым я все детство болтала про журналистику, завел меня еще дальше, и вот — я журналист и литературный редактор, как было записано в мамином дипломе, который я на протяжении девяти внутриутробных месяцев зарабатывала вместе с нею. (Olga Balla)
С детства мечтала быть психологом. Ходила в Школу юного психолога в МГУ. Папа мой уговорил меня, что HR — это тоже психология, и «помог» поступить в ГУУ. Ну что вам сказать, три года я кое-как отучилась, даже статистику с Вышкой умудрялась с горем пополам сдавать, что потом очень пригодилось. Во взрослом возрасте сделала потом 1 и 2 степень по психологии, сейчас в середине трех лет школы психотерапии. Были ли те годы выброшены в пропасть? Может быть, да, может, и нет, но теперь я понимаю, как важно знать, чего хочешь! (Ania Pivovarova)
С детства для меня существовали музыка и театр — а потом все остальное. Вопросов с выбором профессии не было. Так и осталось на всю жизнь. Пока физически в состоянии — хочу оставаться в этой сфере. Внутри нее опций много. (Мария Горцевская)
Танцевал в шоу-балете, когда мой товарищ Женя пожаловался на свою подругу. Она работала продюсером на ТВ и настаивала, чтобы Женя пришел на собеседование в спортивный отдел. По каким-то причинам он не хотел и настоял, чтобы на собеседование пришел я. Так я стал журналистом. Шоу-балет покинул меньше чем через год, не стало времени. (Роман Попов)
Английская спецшкола, потом иняз с перспективой стать простым учителем английского языка. А тут трах-бах, перестройка, открытые границы, первые иностранцы. Переводчикам платили хорошо, сначала USAID, потом фриланс. Предложили подработку на месяц на нефтяном месторождении за хорошие деньги. Так и засосало на 20 лет. С трудом вынырнула три года назад, теперь опять городской человек с работой с 9 до 6. (Svetlana Lipnitskaya)
Я хотела быть художником, но папа сказал строго — если только промышленным художником. Итак, я стала дизайнером и проработала много лет. А в 1987 году я сделала первую квартирную выставку абстракта. В 1991 году открыла свою первую галерею, а с 2008 года занимаюсь организацией выставок, преимущественно абстракт. (наталья георгадзе)
Закончила иняз, преподавать не пошла, так как в 1999 году это были копейки, пошла работать в представительство Мерседеса, потом в туризм, жила в Бангкоке, потом туризм надоел, но по инерции еще вела свою компанию… Тут внезапно позвонили друзья и сказали: «Ты же учитель английского по диплому, мы тут сад открыли частный, не хочешь попробовать преподавать малышам?» Пришла, попробовала, и вот уже семь лет я занимаюсь только английским (навыки я не теряла и в туризме, говорила свободно). Сейчас каждый день по 8-10 уроков, в выходные английский клуб, и вспоминаю второй иностранный язык, это немецкий, занимаемся с подругами из университета с преподавателем. (Tatiana Drako)
А я хотела идти на факультет фундаментальной медицины в МГУ, ну, чтоб все понять и всем помочь. Но родители мне объяснили, что это вообще не вариант, потому что во-первых, евреев там совсем не любят, да и химию я не сдам достаточно блестяще. Тогда я решила поступать на психфак на кафедру психофизиологии. Ну потому что ясно же, что психика и физиология — это самое интересное. Сейчас я клинический психолог, психотерапевт, работаю в Израиле, продолжаю быть уверенной, что душа и тело неразделимы. Никогда не переставала учиться этому, уже вот 25 лет учусь из своих 42. (Masha Zlotnik)
Училась на искусствоведа, но потом приметила, что делать свое гораздо интереснее, чем хранить или описывать чужое, занялась ювелирным стеклом, ни одной секунды не пожалела. (Анастасия Воскресенская)
Законченная журналистика, полузаконченная психология. Работаю столяром. (Илона Панова)
В детстве мечтал стать актером, потом режиссером, на филфак поступил от трусости. На втором курсе прочел работу Юрия Иосифовича Левина о позднем Мандельштаме и совершенно темное стихотворение вдруг стало прозрачно ясным. И я понял — мое. Не жалею. (Олег Лекманов)
Любила читать книжки и с 13 лет писала стихи. К 11 классу, когда пришло время всерьез выбирать вуз и профессию, я влюбилась в одноклассника и не хотела ничего решать — я хотела платье как у Шакиры и целоваться. Мама сказала: «Будешь филологом — у тебя русский с литературой хорошо идут». И выбрала за меня вуз и факультет. И я выучилась на филолога, до сих пор счастливо работаю по профессии. (Даша Фонарей)
Училась на чиновника, в Академии госслужбы. На 2-м курсе, болтая в общаге, по фану решили делать студенческую газету (до нас ее не было). Мне уже 43 года, и я все еще журналист. Ну то бишь редактор сейчас, конечно. (Marina Zhivulina)
Работала аналитиком, при этом тесно сотрудничала с программистами. Надоело их все время дергать. Выучилась на программиста. (Tatyana Fisher)
«Проклятие во благо обрати…» Вся Москва-1986 хором негодовала, что дЭвушк с пятым пунктом серьезно собирается на психологию в Университет. Пошла на программиста, где все вступительные экзамены письменные. А через неделю после диплома свалила далеко от того места, где национальность вписывают в паспорт, а еще через месяц был август 1991. Таки до сих пор программирую. (Катя Слу)
С пятого класса мечтала стать биологом и изобрести вакцину против СПИДа. Усердно училась в школе, поступила на биофак, блестяще закончила по специальности «Генетика», но шел 1997 год, в семье, кроме меня, ни у кого работы не было, в аспирантуру в другом городе не пошла именно по этой причине. Потом жизнь завертела, я получила второе высшее по маркетингу, параллельно работала в разных издательствах и писала все подряд, от репортажей до рекламных статей. Много лет спустя, занимаясь внутренними коммуникациями в большой компании, увидела в фб объявление о том, что в новый благотворительный проект ищут райтера, решила параллельно принять участие в добром деле, отправила резюме, выполнила ТЗ. Меня взяли в тот же день. Позже стало понятно, что одними текстами дело не вытянешь, пришлось изучать smm. И вот уже пятый год я эсэмемщик. Внезапно. И на фултайм. Мне нравится. Но по генетике тоскую до сих пор. (Яна Тиммерман)
Нашла подработку в декрете. Вышла из декрета руководительницей отдела. (Zhanna-Sophiia Hrysha)
Я юрист давно и безнадежно, и это непоколебимо, даже две эмиграции суть не поменяли. А пришла в профессию… кхм, кхм… как и довольно большое количество моих коллег примерно моего возраста — из-за Санта-Барбары. Дааа… Джулия там, Мейсон. (Anastasia Layko)
Лит-ра в школе скучной была. Решил сделать интересней. (Евгений Славутский)
Диплом музееведа (ха-ха). Работала турагентом, продавцом в дьюти-фри, рекламным агентом в журнале, агентом по работе с клиентами, риэлтором, ассистентом директора, и все это в двух разных странах. С переездом в третью решила взяться за выбор профессии более основательно, изучала рынок и свое внутреннее я, пошла учиться и в итоге стала UX designer. (Aygyun Gyul)
Я еще в школу не ходила, когда родители решили, что ребенку нужно чем-то заниматься. Спорт по очевидным причинам отмели сразу, так как я и на ногах-то стояла нетвердо, остались музыка или английский. Вроде бы даже и слух был, и были знакомые учителя. Но мама вспомнила, как всю жизнь до этого жила в коммуналке, где за стенкой профессионально учились музыке, и сказала: «Только через мой труп». Тогда к нам стала ходить учительница из английской школы во дворе. Так оно все и пошло, учу английскому студентов на инязе. (Elena Shpiljuk)
Когда мне было года 22, нашла где-то книги Леви, Литвака и открыла для себя дивный мир психологии. Потом поступила в университет и закончила его. С тех пор я много чего прочитала и попробовала по теме… Но работать по специальности стала только недавно, причем в другой стране и на другом языке. А до тех пор наяривала нелюбимую, но денежную работу, аж пока не свалилась с полным выгоранием. (Irene Melnikov)
Я в детстве хотела быть журналистом, фотографом, моряком, учителем, ювелиром, коллекционером драгоценностей и искусства, режиссером, целителем, психологом, экстрасенсом, массажистом, гипнотизером, астрологом, редактором, артистом-художником, путешественником по неизведанным местам, воплотилось почти все, кроме режиссера. Законченные образования геолога, фотографа, ювелира. (Ася Симаненко)
За год до предполагаемого поступления поехала в другой город смотреть вузы. После того, как оказалась на архитектурном факультете, поняла, что поиск завершен, хотя строительная отрасль была в полном упадке. Через год приехала учиться. После шести лет интенсивной и безумно интересной учебы грянул строительный бум, в общем, я сменила три города-миллионника, потом две страны, так и тружусь на этом поприще. Люблю. (Darya Gennadievna)
Всегда хотела работать с животными. Получилось так себе… биолог. (Олександра Павлова)
Четыре года проучился в мореходке на техника-судомеханика, чтобы потом почти восемь лет работать столяром-мебельщиком. Дальше смешнее, захотел стать монтажером на телевидении, сегодня уже почти 20 лет работаю колористом на тв (цветокоррекция), ну и иногда монтирую тоже. (Sergio Bezrukoff)
Закончил универ по специальности — учитель географии и биологии. Четыре года работал учителем истории в сельской школе. Спустя четыре года разругался с директором школы из-за того, что отказался подписываться на государственные газеты. Уволился. Приехал в город, зашел в редакцию единственной независимой газеты в городе, чтобы рассказать о том, как учителей принуждают подписываться на газеты. Редактор попросила меня все это написать. Я написал. Редактор прочитала и предложила поработать журналистом. С тех пор прошло 19 лет. Я пережил покушение в 2012 году. Стал единственным журналистом Казахстана, который получил премию от «Репортеров без границ» за серию журналистских расследований. Много путешествовал. Побывал на трех континентах, в шести странах. Пять моих учеников в журналистике стали известными репортерами. Я сам 1 апреля этого года ушел с должности главного редактора и сейчас снимаю документальный фильм. (Лукпан Ахмедьяров)
Отучилась на инженера-программиста с красным дипломом и рекомендацией в аспирантуру, гордо вручила его маме и пошла учиться на ветеринара. Выучилась, работаю. (Tetiana Khramova)
В пять лет мне купили спектрум, и я написал первую программу на бейсике — это зачаровало сразу. Потом физмат с факультативным паскалем, потом универ, курсовые на C и C++ на заказ. Но потом все пошло не туда, я случайно оказался в медиа, и было очень сложно оттуда вылезти. В итоге стал программистом только в 33 года, окончив джава-лабораторию компании, в которой с тех пор и работаю. Был даже не самым старым в группе, а только третьим по старшинству. (Александр Желудков)
Устал писать про криминальные стори и судебные хроники. Накатила какая-то скука, что ли. Потому что когда работаешь достаточно долго (а я отработал в этой теме все 11 лет), то понимаешь, что все эти истории похожи друг на друга. Как сюжетно, так и по деталям и реакциям читательской публики. В общем, я стал тяготиться. Потоковая, конвейерная журналистика перестала мне нравиться. Я отчасти переключился на краеведение. Нашел условия, которые позволяют мне отстроиться от темы треша-угара и содомии и заняться историей города и родного края. Параллельно с этим прошел обучение на медиатора Уральской индустриальной биеннале. Тогда-то и пришла идея, что я хочу быть посредником в передаче смыслов. И передавать их не только самостоятельно через текст, но и иначе. Через организацию встреч, лекций, пресс-показов, продюсирование документальных короткометражек и телесюжетов. И главное, чтобы это было связано с искусством. Когда я созрел, то нацелился пойти собеседоваться в один центр современного искусства. Но за несколько дней до этого мне в личку фейсбука пришло сообщение от пресс-секретаря «Урал Опера Балет»: «Приходи к нам работать, ты классно пишешь об опере и балете», — и я пришел. Как-то так, в общем. (Семен Чирков)
Сказала маме, что стану директором.
Мне было года 2-3.
Я так и люблю быть главной.
Пишу тексты в столбик. (Maksakowa Olena)
Диплом музучилища, скрипка и бакалавриат по компьютерным делам что-то там. Всю жизнь любила мультфильмы и рисовать. Работала долго иллюстратором, плюнула, подалась на Фулбрайт, получила МФА по анимации в Штатах. Буду делать свой мультфильм со студией. Учусь и сейчас, но более прицельно. (Natalya Gayda)
А я хотел быть мультипликатором, но на сломе эпох, даже не знал, как. Даже смог найти через журнал «Юность» телефон студии «Пилот» и говорил с Татарским. Он посоветовал поехать в Минск, на «Беларусьфильм». Я ездил и общался с каким-то техническим управленцем. Перспективы были и сложные и крайне странные.
Это было бесперспективно. Так и остался в стороне, а сейчас уже навыки догонять сложно или нет смысла. Хотя что-то ковыряю сам. (Сергій Ку)
Диплом «юрист госправа и управления», ни дня не работала по специальности. Зато отметилась диджеем на радио, креативным директором в рекламном агентстве, а теперь множу смыслы жизни для тех, кто ко мне обращается. (Vicky Morrigath)
Ннууу… Я хотела на журфак… Но мне конкретно сказали люди, которых уважаю (в нашей провинциальной столице было много интеллигентов), что в это наше время и с твоей пятой графой не примут на журфак, а если вдруг, то писать, что думаешь, уж точно не придется. И потому поступай в универ на математику, раз с ней тоже дружишь, а там видно будет. А уж в наш универ да на матфак вряд ли пятая твоя графа будет таким препятствием. Я и поступила. И не жалею. Врать, по крайней мере, никогда не пришлось. А в профессии (закончила трудовую деятельность главспецом- системщиком на ВЦ ЖД) была не последней, и то ладно. И люди уважали, и начальству считаться приходилось, поскольку врать не врала никогда. Если работаешь честно и с душой, то любая работа не будет в тягость. Но, конечно, лучше всего, когда соответствие между работой и тобой — полное. А у кого нет, у того хобби есть. У меня тоже, даже два. Там и там тоже радость. (Мадлен Бейлина)
В юности мечтала стать журналистом или психологом. На первую работу в пресс-службу меня внезапно взяли еще до поступления на филфак. Лет шесть совмещала журналистскую деятельность с работой в некоммерческом секторе и сфере благотворительности (способствовала позитивным социальным изменениям;). Потом ушла в интернет-проекты и продвижение. Параллельно ко мне постоянно шли люди «за советом», обычно мы беседовали на моей кухне. Я переезжала, кухни менялись, люди приходили. Некоторым легчало, у некоторых менялась жизнь. В 30 лет я внезапно решила бросить все и «стать обычной»: выйти замуж, завести детей, выбирать шторы. Вселенная на это покрутила пальцем у виска, разрушила мне все до основания и выслала в Индию. В Индии я провела шесть лет, исходив «босиком» 17 штатов. Изучала культуру, философию и духовные традиции, параллельно сезонно работала гидом в Гоа, чтобы хватало на масала-чай. Сказать, что мое мировосприятие изменилось = не сказать ничего. Все это время люди продолжали приходить. В итоге, испросив совета во всех святых местах, до которых смогла дотянуться, я зажмурилась и приступила к реализации предназначения. Последние несколько лет я работаю волшебником, параллельно осваивая психологию и психотерапию, чтобы держаться поближе к академической парадигме. Работаю, кстати, на кухне, но теперь люди приходят в мой вацап, потому что их география расширилась — от Питера до Канады и обратно через Китай. (Александра Давыдова)
В три года рассаживала своих кукол и проводила для них уроки, в пять лет в детском саду учила младших детей читать. Всю жизнь преподаю и очень это люблю. Даже не знаю, что я могла бы еще делать, хотя мне еще нравится покупать антиквариат и ухаживать за цветами. (Нелли Шульман)
Институт и сразу в профессию, итого… 30 лет. (Светлана Ильина)
Хотел быть переводчиком, но не поступил. Русского языка не хватило. Но дома был Мас, там был Фотошоп 3.0.5 и Иллюстратор 5. Этого хватило, чтобы стать дизайнером. На первую работу «по специальности» я напросился. Меня взяли в дизайн-бюро, когда оттуда ушли основатели-дизайнеры и остались только менеджеры. Дальше было проще. (Kostya Kuz)
Родители и старшая сестра архитекторы, ну и я тоже. Когда сестра училась в институте, я там довольно много крутилась: в основном рабствовала, но иногда приходила на вечеринки тоже. И мне ужасно там нравилось. С шестого класса была уверена, что хочу учиться только там. И пока я сама не начала, ни разу не подумала, а как я буду работать архитектором? А я ведь и к маме в Моспроект регулярно ходила, меня ее подруга стригла. Это был архитектурный ад, огромные помещения, заставленные столами с большими чертежными досками, все в белых халатах, на несколько десятков человек один телефон. Первое время я очень хотела соскочить, даже пыталась сунуться в молодежку МОСХа на прикладное, шила какие-то необычные платья, но скоро поняла, что две профессии параллельно не потяну, хотелось же и жить тоже. Так всю жизнь архитектором и проработала. Постепенно оказалось, что мне нравится моя работа, даже самые скучные ее части. Кроме одного, я ненавидела ходить согласовывать по экспертизам и прочим конторам. (Ирина Солодухина)
Моя мама всегда мне говорила, что я должна или заниматься художественным переводом, или редактировать. Я все старалась делать назло маме. Решила, что буду учителем английского. Семья поддержала — это массовая профессия. Отучилась в инязе, стала работать в школе. Нам было велено собирать все упражнения, которые мы придумываем, в отдельную папочку для методкабинета. Я быстро увидела, что другие учителя берут мои папочки и пользуются, при этом у них хорошо получается преподавать, а у меня — нет. Но я зато придумываю и пишу лучше, чем они. Сейчас я не преподаю. Так получилось (не в результате сознательных усилий, просто жизнь к этому привела), что я готовлю учебные материалы: перевожу, редактирую, что-то пишу сама. И да, мама была права — я должна была работать со словами, а не с людьми. (Анна Файн)
Потратил пять лет школы и пять лет универа на математику, но к последнему курсу она мне так натошнила, что даже не думал работать по специальности. Увлекался еще и радиоэлектроникой, поэтому пошел работать в телеком. Интерес к электронике со временем конкретизировался в аудиотехнике — через пять лет бросил постылый телеком и ушел в глянцевые аудиожурналы. Кризис 2008 года прикончил отрасль — просидел пару лет в сервис-центре, заинтересовался аутдор-тематикой. (ножики-фонарики). Ушел в интернет-магазин писать обзоры ножиков-фонариков. Текстовые обзоры мутировали в видео — врубился в визуальный контент, заинтересовался фотографией, теперь еще и фотограф (формально это не основная работа, но денег приносит больше, чем основная). Громко смеюсь в ответ на «где вы видите себя через n лет» — воистину, у самурая нет цели, есть только путь. Впрочем, до сих пор благодарен математике за умение быстро разобраться в любой теоретической дичи. (Алексей Адрианов)
С младших классов мечтала работать переводчиком. Изучала английский взахлеб. Умоляла родителей перевести меня в языковую школу, бесполезно. Тогда купила учебники для спецшколы и училась по ним сама. Потом взялась за французский, благо сестра его изучала в школе. Когда заходила речь о моем высшем образовании, мне даже думать о языковом вузе запрещали, потому что это не профессия. Надо быть физиком, как родители. Но вот незадача — я вообще не понимала физики, не могла решить элементарной задачи по механике. Страшно подумать, сколько родители отдали на репетиторов, но все было бесполезно. Тогда семья решила, что я буду поступать на химический факультет, потому что «это проще». Но и тут почтенное семейство ожидал провал. Я поступила с третьего раза, да и то в провинциальный вуз. Там вышла замуж и родила на 2 курсе, чем окончательно похоронила надежды на мое будущее в науке. Я толком не училась, но каким-то чудом находила возможность улучшать мой английский. И годам к 20 я свободно читала нон-фикшн и детективы, а годам к 30 и классику. Понятно, что химиком я не работала ни дня. Зато переводы позволили мне выжить в лихие 90-е, получить работу на очень интересном проекте в кино в начале 2000-х и надолго остаться в команде. И никто ни разу не попросил мой диплом о высшем образовании. И даже не спросил, какое оно и есть ли вообще. (Olga Faure Pit)
Мама художник, папа музыкант, но мама решила, что творческие профессии обрекут меня на нищету, поэтому мне выбрали юридический вуз (страшно модно в нулевых). Я больше всего тяготела к уголовному праву и выбрала криминалистику. До всяких Декстеров мечтала заниматься следами крови. Но от работы следователем отговорили знакомые. Пошла в офисы и даже работала в ВТБ24, а потом чудом попала в Киноклуб на Винзаводе. Мне, фанату хорошего кино, было безумно интересно. Дальше было еще несколько счастливых лет в культурных проектах, а потом я уехала в Индию. Маленькая скучная удаленная работа и любая подработка, что встречается на пути, стали моим хлебом (я продавала мороженое в ларьке на пляже в Гоа, одежду итальянских дизайнеров на маркетах и работала промо на фестивале вина в Панаджи, и сам мэр на камеру спросил у меня, как мне Индия). Что будет дальше — не знаю, живу сегодняшним днем. (Ксения Вицинская)
Мама мечтала стать художником. Мудрая бабушка ее отговорила. Мама стала инженером-программистом. Когда я нарисовала свою первую каракулю, моя судьба была решена. В пять лет меня отвели в изостудию при Доме Кино. Там, после занятий, показывали диснеевские мультики, что в 1973 году было редкостью — поэтому мне там нравилось. В начальной школе меня отдали в художественную школу, ее я прогуливала полугодиями. В 8 классе родители меня призвали и спросили, кем я хочу стать. Я не знала, меня интересовали в основном мальчики. Но, так как из художки меня не выперли почему-то, я сказала, что хочу стать художником, ведь больше я ничего не умею. Мамины глаза сверкнули, и был созван Большой Семейный Совет — ТАНЕ НУЖНО НАЙТИ РЕПЕТИТОРА ДЛЯ ПОСТУПЛЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ! И вот тут началась новая и совершенно великолепная жизнь. За два года я поучилась у Лансере, в студии Кантора и Цедрика, у Ирины Гусевой (великолепный каллиграф), у Юрия Константиновича Бурджеляна. И тогда я поняла, что нет и не может быть ничего лучше, чем живопись. И чудом поступила в Полиграф. И мне крупно повезло, у нас были замечательные преподаватели (А. В. Васнецов, Ю.И. Чувашев, М.Н. Прокофьева, А.А. Ливанов), дух творчества, азарт — лучшее время жизни! На факультете были две равноценные кафедры: книжная графика (и дизайн) и станковое искусство. Мы оказались первым курсом, на котором начал преподавать Василий Евгеньевич Валериус. И он, со всей силой своей страсти, стал делать из нас дизайнеров. Он открыл нам двери лучших издательств, давал работу, учил всему (от того, как клеить шрифт, до того, как сдавать работу заказчику), ввел за ручку в профессию. Живописи и рисунку нас учили Владимир Петрович Косынкин и Владимир Леонидович Шишков. И это было совсем непросто, но и невероятно интересно. После института надо было жить жизнь (был 1991 год!) и зарабатывать, поэтому я ушла в рекламный дизайн, книги делала для удовольствия, живописью не занималась вовсе. Работала на трех работах одновременно. И только когда сын вырос и смог сам себя содержать, разрешила себе снова вернуться к живописи. Работаю директором по рекламе, все свободное время рисую, даже во сне. (Татьяна Сиротинина)
Я хотела во ВГИК. В итоге работала в сфере кино, и все меня спрашивали, ВГИК ли, и когда узнавали, что нет, то немного недоумевали, ну и как бы я не совсем своя все равно была в итоге. Я зарабатываю копейки, если что, образование тут не при чем. Друзья музыканты тоже немного зарабатывают (но больше меня), но они счастливые люди при этом. Но у меня есть планы на будущее, хоть с музыкой и живописью уже точно не сложится в мои почти 39. (Ксения Вицинская)
Шла с подругой в кино, увидела рекламу медицинского колледжа: «Приходи к нам учиться бесплатно!» (в Латвии это были первые годы после переквалификации профессий медсестры, акушера и ассистента фармацевта из среднего профессионального в высшее профессиональное с возможностью получить степень бакалавра, и на это дело было выделены деньги Евросоюза, поэтому такая щедрость). Взяла рекламный буклет ради прикола, подруга посмеялась, мол, ты же от вида крови в обморок падаешь. А я взяла и поступила. И выучилась на медсестру, работала в операционном зале и ни разу не упала в обморок. Сейчас работаю в ортопедии и обожаю свою работу. (Angelika Gustavsson)
Меня фактически пристроили учиться в экономическом универе, а я в неполные 18 бросила его и дом и ушла в свободное плавание. Поскольку мне внушили, что мое увлечение текстами — не профессия, то выучилась сайты строить, а для души вела блог и время от времени публиковала где-нибудь статьи (часто даже просто на порталах тематических). И вдруг меня стали звать писать статьи на постоянной основе туда и сюда. Сейчас для онлайн-версии «Домашнего очага» пишу. На темы, которые мне всегда были интересны: как люди жили раньше (в деталях!!!) и как женщины прошлого достигали своих вершин. (Лилит Мазикина)
В Израиле недалеко от моего дома был книжный магазин, куда я любила ходить. А еще у хозяйки магазина был сын, который мне тогда казался взрослым дядей (ему было 20 или около того). В какой-то момент ему разбили голову, и он потерял зрение. Для меня это стало шоком — что теперь будет делать человек, который любит читать, любит смотреть на мир, любит рассказывать истории, видит все настолько ярко? Я задумалась над тем, насколько тяжела жизнь для людей с инвалидностями, и все думала и думала, как же ее можно облегчить. Теперь я Accessibility Program Manager. Я учу компании делать программное обеспечение и веб-сайты, которыми удобно пользоваться людям с инвалидностями тоже. (Esther Stacey Bolotin)
Уже в школе знала, что буду создавать одежду. Получила два профильных образования и проработала почти двадцать лет. Создание коллекций для двух театров моды, затем авторское ателье. Затем перерыв почти на двадцать лет. Занималась другими интересными вещами. Сейчас вернулась в профессию как сталкер-стилист для женщин на пороге перемен. Вернулась, так как увидела то, как можно через одежду помочь встретиться с самой собой настоящей. Вторая специальность — преподаватель йоги со стажем 13 лет. Занималась для себя. Через шесть лет мои преподаватели предложили мне пройти инструкторский курс. (Марина Малыгина)
Училась на программиста — и в кайф для себя отработала им десять лет. С профессией расставалась с болью в сердце, но семья страдала, ребенку не хватало ушедшей в виртуал мамы. Волей судьбы — неожиданно «привалило» — стала преподавать экономику в вузе (в общей сложности дисциплин двадцать). По ходу выучила английский — и начала учить ему. Рассталась с университетом — задолбали бумажки. Теперь все время отвечаю на «прилетающие вызовы». (Елена Притыкина)
Мечтала стать кинологом. Но моя мама решила, что это профессия не для девочки, вот еще — всю жизнь с собаками возиться. Окончила библиотечный факультет, не могу сказать, что не люблю профессию. Люблю. А вот работу и коллектив не люблю. (Оксана Бульбинская)
Я лет с пяти хотел заниматься математикой. Почему — родители не помнят. Олимпиады, ФМШ, все дела. Но из-за пятого пункта московский мехмат отпал (а меньше не хотел!), старшие олимпиадчики затащили на Физтех, отчего им очень благодарен. Когда стал выбор между кочевой жизнью молодого ученого и работой дома, но не в науке, — плавно переполз в ИТ, а оттуда столь же плавно в управление проектами. На их стыке и нахожусь сейчас. (Anton Polisski)
В 1994 году у меня был 486 компьютер, и как-то знакомые знакомых порекомендовали меня кому-то, кто хотел сделать сайт. Я спросил, сколько они платят, бюджет у них был $800. Я взял сто авансом, поехал в Дом Книги на Невском, купил себе несколько книг по верстке, сайт в итоге сделал. С тех пор так и работаю. (Vladimir Gramagin)
С детства очень много читала, уроки не делала, хотя математику и физику любила, в матклассе было легко. Поэтому поступила на филфак — там конкурс был небольшой, а усилия предпринимать для поступления в более серьезное место я еще не умела. Но работала первые 16 лет в банке — так как надо было поднимать троих детей, платить кредиты, показать детям Европу, обеспечить им лето в деревне и т.д. Только после сорока пошла работать по специальности — учителем в школу. (Поработала там четыре года.) Эта работа мне подошла и понравилась, но была настолько изматывающей, что я, видимо, в дальнейшем не стану (не смогу) работать учителем. Ведь опыта было мало, работала на энтузиазме, а он съедал все силы. В 49 лет обнаружила, что я вообще-то визуал, то есть годы, проведенные в банке и в школе, не дали мне себя реализовать. Сейчас обдумываю это направление. (Ольга Кокка)
Родители с детства мне твердили, что я — прирожденный учитель, что мне надо в школу. Но я считала, что это ужасно скучно, и мечтала быть переводчиком. Закончила филфак, работала то секретарем, то помощником руководителей, потом пиарщицей, но все было совсем не то. Работа только разочаровывала. И тогда я все бросила и уехала в Испанию. Тут, после трех лет учебы и еще нескольких поисков себя, я, наконец, пришла к своей профессии: преподаю языки, открыла свою языковую школу. Обожаю свою работу. Родители в итоге были правы. (Alexandra Dmitrieva)
У меня профессия меняется циклами через 20 лет. Сама пошла на профессию гидротехник (правда, не до конца понимая, что это): 20 лет инженерства и командировки по всем портам Союза — юг-север-запад-восток. Сейчас называю это профессиональным туризмом. Каждый порт и каждый город добавили уверенности — могу сделать любое дело, договорится с любым человеком. Потом 90-е и свой бизнес — рекламно-производственная компания. Все навыки прошлых 20 лет помогли заниматься с удовольствием, креативить и создавать вывески, оформлять магазины, отели, ЖД вокзалы. И обучать и управлять людьми. А сейчас уже пять лет с удовольствием в консалтинге. Все наработанное за прежние 40 лет в деле и постоянном обновлении. Мне повезло в профессии и в жизни. (Татьяна Гусева)
Училась по специальности «менеджмент». В идеале хотела в Тимирязевку, но на дворе стоял 1995 год, какое сельское хозяйство. Экономический факультет оказался ближе всего, тем более серебряная медаль давала при поступлении плюшки. Несмотря на управленческое название, учили нас больше экономике. Месяц проработала в офисе на полставки, взвыла… и тут меня позвали на кафедру экономической теории — год ассистентом, потом в аспирантуру. Радостно перебралась обратно в вуз, защитилась и так там и осталась. По крайней мере, пока. (Nurladiel Laiya)
Хотела стать психологом, но авторитетный для меня человек убедил, что-де после психологического факультета все знают, но ничего не умеют, и лучше идти учиться на дефектолога. Нет, тогда мне эта логика не показалась странной. Закончила бакалавриат, перешла в магистратуру и параллельно поступила в музыкальное училище на академический вокал. Вообще я пою с четырех лет: в раннем детстве была угроза астмы, и врач посоветовал родителям отвести меня в хор, и мне в хоре понравилось. Ну и на втором году магистратуры коррекционная педагогика мне окончательно надоела, и я бросила университет. А училище закончила, и вот уже 18 лет пою в театрах. (Наталия Виноградова)
В детстве мечтала стать или хирургом, или психологом. Но фильм «Собака на сене» перевернул мое сознание, и я решила стать актрисой. Пять лет поступала в театральные вузы Москвы. Закончила ВГИК, актерский факультет, диплом с отличием. После развала СССР уехала за границу. Потом 20 лет работала где придется и кем придется, в основном кредитным контролером. В итоге поняла, что без актерства мне не жить. Семь лет назад вернулась в профессию. Счастлива. (Irina Kara)
Училась в биологической школе и планировала стать биологом и поступить на биофак. Но за год до окончания школы начала ходить на факультатив по психологии, увлеклась, поняла, что люди гораздо интересней, и поступила на психфак. Стала клиническим психологом. Животных люблю и держу до сих пор. (Svetlana Bronnikova)
А я написала в семь лет в детской анкете, что хочу быть «корреспондентом», в более старших классах «издавала» свой журнал (на самом деле это была зеленая линованная тетрадь, какие водились у каждого), там были стихи про учителей и одноклассников, ироничные статьи про них же и даже рубрика «мода». С этим журналом было много всего, но дело кончилось тем, что недруг отнес-таки это творчество директору школы. Крику было — на весь учебный день. Папа мой был вызван к директору, а я укрепилась в желании заниматься журналистикой. Журнал, кстати, продолжил издаваться, но уже подпольно. После школы поступила на журфак, по окончании (да и до окончания) начала работать по специальности. Люблю свою профессию, а перед учителями немного совестно. (Марина-Майя Говзман)
На самом деле я всегда хотела писать и переводить книги и еще иметь свой театр. С книгами все получилось, к театру я имею отношение только как переводчик пьес. Но надо же было получить профессию. Рассматривала профессии юриста и архитектора, отмела обе из-за необходимости общаться с неприятными людьми. Популярную идею взять после армии gap year ни я, ни мои родители тогда не восприняли, надо было быстро решать, а я не знала, что делать. Случайно встретила в автобусе немолодого рабочего с нашего кибуцного завода. И он мне рассказал, что в Технионе есть чудесный факультет — Industrial Engineering, на котором учишься инженерному и полезному, а решать прямо сейчас, ничего не зная, не нужно. Я подала туда документы, и все так и было! В конце концов стала IT-аналитиком. С полноценной литературной карьерой по ночам, ага. (Sivan Beskin)
В детстве я мечтала быть моряком. В лицее меня готовили на филфак МГУ, на крайняк на истфак, на искусствоведа. А я в 9 классе возмечтала быть психологом, даже курсовую работу написала по психологии на тему «Путь личности в произведениях братьев Стругацких «Обитаемый остров» и «Парень из преисподней». От психфака меня отговорили родители. На дне открытых дверей на истфаке МГУ меня затошнило от снобизма, а вот в РГГУ меня очаровали демократичными взглядами и междисциплинарностью, поэтому выбрала их и стала культурологом с красным дипломом. Работала в рекламе и PR, училась в вечерней аспирантуре, интересовалась гендерными исследованиями и, в общем-то, сделала бы обе карьеры — в рекламе и в науке, если бы не любовь и переезд из-за нее в Бельгию. Там мне пришлось… торговать металлоломом. Весьма успешно, впрочем. А потом личный кризис, кризис в отношениях, я вернулась в Москву и благодаря сложностям с сыном наконец-то… та-дам! выучилась на психолога и вот уже шестой год практикую, постоянно учусь и наслаждаюсь любимой работой. Привело меня к ней острое желание разобраться, что же такое происходит со мной, в отношениях с моим аутичным сыном и его отцом, в целом с моей жизнью. И потребность найти выход и хорошие решения. А о мечте, посетившей меня в 9 классе, и курсовой по психологии я только недавно случайно вспомнила и была несказанно удивлена. Как пел БГ, «Я вспоминаю сейчас то, что даже не знал, что забыл». (Любовь Тихомирова)
Меня с юности интересовала астрология, и в январе 1995 года я наконец взялась за учебник по астрологии Евгения Колесова. Это было начало. Так уже 26 лет астрология — моя профессия. (Natasha Semergey)
Я училась на факультете «Лингвистика», и меня периодически спрашивали: «Ну и что ты будешь делать после окончания, преподавать языки?» Я морщила нос, говорила, что преподавание — это для серых мышей, а меня ждет большое будущее. На госэкзамене по окончании бакалавриата мне предложили остаться на факультете и преподавать языки параллельно с учебой в магистратуре. Я согласилась, потому что это был удобный способ совмещать учебу и работу. Решила тогда, что быть вузовским преподом — это еще ничего, но в школу ни за что не пойду. Моя аудитория, мол, это студенты — взрослые мотивированные люди, но никак не дети. Потом у меня самой родились дети, и самым увлекательным занятием стало наблюдать, как они растут и познают новое. Мне казалось, я почти физически видела, как в их головах каждый день формируются новые нейронные связи. Сейчас работаю учителем английского в начальной школе и не могу представить, что может быть лучше и интереснее. (Мария Цирулева)
Сейчас я соматический терапевт, помогаю людям найти контакт с их телами. Я начала этим заниматься, когда мне было 18 лет, и вместо бодрой девушки к концу школы превратилась в старушку, постоянно задевала углы и парилась из-за внешности (а, ну и до этого было много приключений с собственным телом, начиная с клинической смерти при рождении). Долго занималась телеской параллельно с основной работой (с 16 лет была пишущим журналистом, а потом еще переметнулась в SMM). Потом я ходила к Минделлам, училась танцевать, закончила программу по танцтерапии и соматическую британскую программу. В прошлом году защитила диплом. Теперь пишу изредка про телеску или продвигаю кого-нибудь из помогающих специалистов. Но в основном «трогаю людей» (занимаюсь реабилитацией и околопсихологической работой через тело) и преподаю эмпирическую анатомию. Ну и родители у меня программисты, к моей новой профессии относятся плюс-минус скептически, но когда у них что-то болит, приходят, чтоб руки подержала. (Полина Быховская)
В 1993 году, когда я выпускалась из школы, все валом шли учиться на бухгалтеров и юристов, а я пошла в иняз, хотя куча народу мне говорила, что, мол, надо быть кем-то со знанием языка, а я буду просто со знанием языка. Начала учиться в Саранске, потом перевелась в нижегородский иняз. С третьего курса работала переводчицей, и устно, и письменно. Так, шажок за шажком, через фриланс и работу в офисе, добралась в 2008 году до ооновских экзаменов и сдала их. С 2010 года работаю переводчиком в ООН в Нью-Йорке. (Катя Пугачева)
Заканчивала химико-технологический, на инженера-генетика. Заодно подрабатывала МНСом в ВНИИ Генетика. Это был самый конец девяностых. И тут у меня порвались сапоги. Они были одни. Я посмотрела на сапоги. На зарплату. Для покупки новых нужно было примерно четыре зарплаты. И пошла к провайдеру интернетом торговать. За 200 настоящих долларов. Потом настройка подключений, потом тестирование, потом мелкие должности в паре банков, и вот я IT аналитик в банковском бизнесе уже 20 лет. В довольно крупных разработческих компаниях. Диплом генетика поставила на полочку и иногда утираю скупую слезу. Но то, что я делаю, мне чертовски нравится. (Rita Weird)
В детстве я хотел стать писателем, мультипликатором, игроделом и журналистом (газеты делать). Закончил истфак, потому что язык подвешен, а точные науки пролетели мимо. Потом я был учителем (заставили), журналистом, делал газеты (технический редактор) и не переставал хотеть в писатели. Так я стал игровым сценаристом/нарративным дизайнером. (Ян Яршоў)
Хотела гуманитарную специальность, но без языков. Психфак показался лучшим выбором. Собственно, всю жизнь так или иначе работаю психологом. Из-за пандемии пришлось уйти с любимой работы в фонде (уволили в первые дни карантина). Много лет работала с группами, а тут появилось время для расширения частной практики. Сейчас работаю онлайн с семьями и в ус не дую. (Светлана Качмар)
Абсолютно не знала, на кого поступать, несмотря на то, что шла на медаль. Классная руководительница в конце 11 класса, глядя на унылого подростка, сказала: «Может, тебе на психолога?» Я посмотрела вступительные: «Биологию и русский? Да я сдам!» Ну, сдала, как видим. А так как фирменная родительская установка «работать нужно обязательно по профессии» была крепка и упорна, так до сих пор и работаю детским психологом уже 17 лет. Второклассник как-то раз на занятии:
— Хорошая у вас работа!
— В смысле?!
— Вы ж целыми днями в настолки режетесь и смеетесь!
Родители детей: «Не-не, Елена Ивановна, вы ваще на своем месте!»
Ну ок, мне и правда нравится (а то, что глазик периодически дергается — ну штош теперь, на каждой работе бывает, что поделать). (Елена Чунарева)
В эйчар пришла от безысходности. С дипломом психолога это часто бывает. А конкретно в айти-рекрутмент уже более осознанно, и не зря, очень мне эта работа нравится. Помню, на первое мое в этой области рабочее место брали со скрипом, долго сомневались, сперва отказали, но, на мое счастье, человек, который к ним вышел, сразу же и ушел. И через два месяца на корпоративе накуренный начальник взял меня за плечо и сказал: «Ланягина, ты такая классная! А мы так не хотели тебя брать, мы думали, ты старая и стремная!» (Evguenia Lanyaguina)
А я хотел быть программистом и работаю программистом. Хотя по пути заглянул на химфак, потому что это у нас семейная специальность. Жалею, что не на биофак. (Виктор Алексеев)
Медсестра. Медицина как наркотик, и я попала в нее как многие наркоманы — случайно. И все эти годы то хочу бросить, то понимаю, что жить без медицины не смогу. Жизни толком нет, здоровье летит к чертям, но каждый день возвращаюсь в больницу. (Полина Бунина)
С детства видела себя только учителем. Закончила филфак, год проработала в школе, поняла, что не могу справиться с параллелью из пяти 9-х классов, хотя преподавать нравилось. Сбежала в декрет. Потом ушла в журналистику на 20 лет, нравилось. Теперь, в 45 лет, учусь логопедии, пишу диплом. (Елена Сидорова)
Всегда хотела освоить новое направление, жалею, что не сделала этого 10 лет назад. Ну и журналистика перестала вдруг кормить, исчезли понятия сложности выполненной работы, ее ценности. (Елена Сидорова)
Не помню, кем хотела быть в детстве. Любила лепить, рисовать и музыку, петь.
Сначала закончила керамику, потом второе образование — театральный художник-сценограф. Пока училась, очень расстроилась и поняла, что той сценографией, которой хочу, заняться не смогу. Навстречу по коридору шла девушка — спросила, где тут учатся художники кино, так мы познакомились, и я попала на съемку как художник — с тех пор работаю на площадке, делала и мультфильмы, и полный метр, и телепередачи. Спустя 22 года вернулась (добавила к деятельности керамику). 15 лет делаем музыку (вокальный коллектив, поем, сочиняем). Все, что любила в детстве, стало работой. (Мария Шуб)
Я как родилась на кислородной станции, так и даю людям кислород всю жизнь. Вдруг оказалась нужна. Всем и сразу. А еще говорят, проклятый ковид. (Tanya Malits)
В 10 лет я написала короткое сочинение про Тома Сойера. Было такое экспресс-задание прямо на уроке. И учительница литературы прочитала его всему классу. Я помню ее восхищение моим слогом, тем, как легко, с юмором и любовью я описала мальчишку. И тогда она сказала — это твой талант, держись его. Ну и вот. С этого момента у меня почти никогда не было сомнений в том, чем я занимаюсь. Пишу, пишу и придумываю. Спасибо, Нина Ивановна! (Аля Петрова)
На пятом курсе иняза подрабатывала инглиш тичеркой в языковой школе, под началом жутко жадной директорки. В школу иногда звонили с просьбой «прислать кого-то попереводить переговорчики» всякого рода желающие сэкономить на профессиональном переводе. Директорка поначалу отказывалась, но утекающие из рук дармовые деньги явно ее мучали, и вот она предложила мне сгонять попробовать. На каких-то сутенерских условиях, типа ее комиссия — 60 процентов гонорара или что-то около того. Тут надо сказать, что хотя на инязе учили меня именно на переводчицу, однако же тема устного перевода все пять лет учебы аккуратно избегалась, ибо живым иностранцам переводили наши преподы в последний раз еще до моего рождения, и вряд ли могли что-то впечатляющее продемонстрировать. И стало мне интересно хоть на пятом курсе узнать, на кого же я, собственно, учусь. Подписалась на директоркину кабалу и стала искать, у кого бы одолжить деловой костюм. Через несколько дней за мной приехала машина. Черный внедорожник. Крупный мужик в черной кожанке, с золотой, конечно же, цепью в палец и с грустными глазами армянского мафиози провинциального разлива галантно открыл передо мной заднюю дверь. Секунду я думала, не драпануть ли домой со всех ног, но как-то застеснялась, что ли. Вздохнула, залезла в машину и с полным осознанием бесполезности этого действия трясущимися пальцами отправила маме номер машины смской. В машине было еще два крупных мужика в кожанках, и мы явно ехали за город. Я сидела и успокаивала себя мыслью, что звонить в языковую школу и нанимать переводчицу — это очень сложный способ искать жертву убийства, но легче почему-то не становилось. В результате мы приехали в какую-то жуткую глушь, на обшарпанную и грязную фабрику растительного масла. Таким же внушительным эскортом туда доставили такого же напуганного иностранного специалиста. Вдвоем мы сразу почувствовали себя увереннее, он начал решительно втюхивать суровым ребятам оборудование и какие-то полузаконные лайфхаки, они — юлить и торговаться, а я — все это переводить. И хорошо же переводить, себе на удивление! Более того, меня прямо-таки перло, тем эндорфиновым кайфом от концентрации всех умственных сил и от качества собственной работы, который с тех пор всегда со мной, когда перевожу. Вернулась жива-здорова, отдала директорке ее «комиссию» и вскоре уволилась. С тех пор вот уже 15 годиков как ловлю свой переводческий кайф на фрилансе. С «бизнесменами» и локациями подобного рода, правда, больше не сталкивалась, все больше интеллигенты из международных организаций и кабинки для синхрона. Скукота, хе-хе. (Оля Ко)
Можно сказать, что я на спор поступил на юридический факультет СПбГУ. Не то чтобы поспорил, но родители посчитали, что до армии еще год и я могу попробовать все, что хочу. То есть они хотели бы, чтобы это был юрфак, но не верилось. В университете была рок-группа и много других довольно веселых занятий, благодаря которым я скорее уже не хотел быть серьезным человеком в юридическом пиджачке. Отучился, пошел работать. И как-то это все оказалось неинтересно, а поэтому и не очень хорошо я работал. На практике все было довольно уныло. В какой-то момент предложили заняться рекламой. И оказалось, что тексты я пишу действительно с удовольствием. С тех пор работаю копирайтером. И даже переезд в Израиль не помешал мне продолжить эту работу. (Валерий Даниэль Карасик)
Когда я была тинейджером, у меня был один знакомый дизайнер. У него водились деньги, и в качестве работы он сидел дома, рисовал картинки на компе, пил кофе и курил. «Это свобода!» — тогда подумала я и стала дизайнером. (Катя Ушакова)
Закончил физтех, аспирантуру, ушел из математики через неделю после защиты. С третьего курса занимался театром и изучал буддизм, это все сошлось в трансперсональной психологии и потом вывело в нетворкинг как бизнес и тренинги личностного роста. (Сергей Всехсвятский)
В подростковом возрасте решила стать политиком и как минимум генеральным секретарем ООН, потому что людей надо объединять для решения глобальных проблем человечества. В 11 классе прошла конкурс и получила стипендию американского правительства (акт в поддержку свободы, будущие лидеры), закончила в США школу с отличием и кучей наград. Приехала домой в Казахстан и со своей золотой медалью плюс американским дипломом не поступила в АГУ (Алматинский государственный), отчасти, наверное, потому, что туда поступили дочка президента и дочка премьер-министра (все хотели изучать международные отношения). Вернулась в город Рудный и год проработала в школе режиссером (все детство занималась театром и 11 лет играла на сцене), создала там театральную студию, ставила с детьми спектакли, организовала фестиваль школьных театров (четыре человека из моих учеников поступили потом в театральные вузы, один стал известным режиссером в Москве). Через этот год приехала в Москву (без денег и гражданства), не имея никаких представлений, кем хочу быть. Думала про редкие языки — фарси или суахили, но аспиранты ИСАА меня отговорили, пока жила в ДАСе. В итоге поступила в МПГУ на бюджет после одного экзамена. Так как точно не знала, что хочу делать, решила, что детская психология мне пригодится всегда, в крайнем случае стану хорошим (осознанным и подготовленным) родителем своим детям. С первого курса вела английский взрослым, со второго — русский иностранцам. На пятом курсе пошла работать в детский центр психологом, чтобы провести экспериментальную часть на нормальной выборке. Очень мне нравилось работать с детьми, помимо индивидуальной работы я им проводила групповые занятия по эмоциональной компетентности («Я — хозяин своих чувств»), и поэтому они в свои четыре года уже могли легко вербализировать свои эмоциональные состояния («я гневаюсь»), а вот с родителями работать было очень сложно, но именно тогда я поняла, что помогать надо как раз взрослым. Пошла учиться в МГУ, потом вела бизнес-тренинги как внутренний тренер, поняла, что знаний маловато, пошла учиться на группового психотерапевта, параллельно стала работать как тренер с иностранными компаниями, вузами и МВА-школами. Когда выиграла Всероссийский конкурс тренерского мастерства в номинации «опытный тренер» и одновременно тендер hh на проведение для них тренингов (разработала и провела), решила, что достигла своего потолка. Родила ребенка, пошла учиться на кинорежиссера (вкср), родила вторую, немножко поснимала докуреалити как автор (малосовместимо с маленькими детьми), обучилась коучингу плюс психотерапии в разных подходах, вернулась в тренинги для топ-менеджеров. Сейчас работаю как коуч с творческими людьми (сценаристы, писатели, режиссеры и художники) и с топ-менеджерами, веду тренинги по лидерству. Закончила магистерскую диссертацию по work and organizational psychology в университете Тилбурга в Нидерландах и у нас в ВШЭ на applied social psychology, родила третьего ребенка, продолжаю работать без отрыва от грудного вскармливания. Случайно оказалась права — возрастная психология и психология развития пригодились во всех видах деятельности. (Сабина Нарымбаева)
Очень хотела стать учительницей. Школу свою обожала. Закончила истфак пединститута, начала работать. А тут — рыночные реформы, бизнесы всякие, а там совсем другие деньги. Поддалась. Но потом вдруг надоело думать только про деньги, захотелось чего-то гуманитарного. Вспомнила, что в школе лучше всех писала сочинения, не признавала черновиков. И в 30 с небольшим лет решила податься в журналистику. Ни диплома, ни знакомых — ничего нет. Но нашлись рисковые люди, взяли. С тех пор и сижу в ней, в журналистике, 20 лет. Поняла, что образование на истфаке — большая ценность, в том числе в моей нынешней профессии. (Юлия Игнатьева)
Учился по семейной традиции на геофизика, но со второго курса подрабатывал на ВЦ (отдельная история, начавшаяся с приступа аппендицита). Диплом защищал по вычислительным методам обработки данных магниторазведки. Вскоре после защиты наступил девяносто второй, а в горэлектросетях появилась вакансия программиста с окладом, раза в четыре превышавшим мою тогдашнюю зарплату. Еще через полтора года предложили перейти в банк. Вот и… (Константин Орлов)
Матушка брала меня с собой в Третьяковку или музей архитектуры, когда не с кем было оставить. Альбомы и фолианты с живописью я листала с трех лет, этим меня можно было занять надолго. Маменька этим пользовалась вовсю и восхищалась — как аккуратно я переворачиваю страницы. Позже — ГМИИ, клуб юных искусствоведов, и в итоге — МГУ, истфак, искусствоведческое отделение. Диплом и сын родились одновременно. Это был 1990 год. В 1992 я вышла на работу в Экспоцентр… на аукцион по продаже акций фабрики «Большевик», на информационную стойку. Потом Московский аукцион и консалтинговая компания «PricewaterhouseCoopers». Из компании я ушла, когда родилась дочь. Мне позвонила однокурсница из Бахрушинского музея, предложила отдел в фондах. Но зарплата была маленькой, и я отказалась. Пошла работать в магазин, торгующий мужской одеждой из Швеции. Пафосный. На Ильинке. Генерал Лебедь любил там одеваться, паслись депутаты, заезжие европейцы и новорожденный отечественный бизнес. Работали мы за процент от продаж. Только. Минимального оклада не было. И в какой-то пустой месяц я впарила покупателю неудачно сшитый костюм. Нет, меня не выгнали. Я сама ушла. Меня замучила совесть и пришлось расстаться с торговлей навсегда. А через год у меня родилась еще одна дочка. Трудности заканчивались — у мужа началась успешная карьера. И мы решили, что дети — это главное, и я осталась дома. Это было очень счастливое время. Оно омрачилось уходом мужа, но он нам помогал, пока мог. Пока его не сожрали конкуренты вместе с его наивной верой в честность взаимоотношений финансов, бизнеса и государства. Мы открыли галерею — она просуществовала пару лет, проект оказался неудачным, и я начала давать уроки по специальности, готовить детей к поступлению. Чем и занимаюсь с переменным успехом. Многодетное материнство и история искусств слились в педагогическом экстазе. (Елена Малинина)
Педагог по фортепиано (среднее специальное), потом актриса драматического театра (высшее), потом карьера в банковском PR, потом журналистика. А потом вдруг обнаружила, что я, адекватная вроде взрослая женщина, не могу никак перестать орать на сына-подростка. Стала разбираться, втянулась. Работаю психологом, заканчиваю магистратуру. Все предыдущее — и опыт, и знания — очень пригодилось. (Anna Korkya)
Первое образование МГАХИ им Сурикова, искусствовед, красный диплом. Работала: организатором выставок, интерьерным стилистом, фотографом (снимала для глянца).
Сейчас — практикующий клинический психолог. Пришло понимание, что всегда занималась одним и тем же, только по-разному, но сейчас получаю от своей работы гораздо больше. (Eka Frampol)
Я всегда хотела писать книжки, потому что я и так их пишу (лет с четырех, правда, вначале я их диктовала). Но я никогда не верила, что на это можно будет прожить, я трусиха. Поэтому поступила в ветеринарный колледж (я люблю животных, а пробовать сразу в институт боялась) и стала ветеринарным фельдшером. Потом постепенно закончила и Ветакадемию. Но поскольку я продолжала писать, то послала рукописи в Литинститут, меня зачислили на заочку, я там все сдала и получила диплом литработника. Слушайте, я вас спрашиваю, это разве профессия? На каком-то этапе я собралась ехать в Израиль, поспрашивала, как там с работой ветеринаром, никто ничего толком не знал, поэтому я на всякий случай закончила еще медучилище, уж медсестре-то всегда работа найдется. Приехав, я сдала экзамены по обеим специальностям, получила две лицензии, нашла две работы и начала на них обеих работать. Одновременно я, как всегда, продолжала писать книжки. Иногда их публиковали. Однажды даже заплатили за книжку 500 баксов. Поскольку я была многодетная мать-одиночка, первые десять лет с меня в Израиле не брали налогов. Но когда младшенькому стало 18 и он пошел в армию, налоговая стала аккуратно снимать с меня всю вторую зарплату. Пришлось одну из работ оставить. Поэтому сейчас я работаю только медсестрой в родильном отделении посменно. Ну и, само собой, пишу книжки. (Olga Fiks)
Лет с четырех хотела лечить — людей и животных. Но в идеях моих родителей, крутых технарей, настолько прочно было прописано инженерное будущее после технического вуза, что меня продавили туда по всем статьям, мотивируя, что никакие победы на биологических олимпиадах не помогут мне поступить, куда хочу. Да и наврали даже не с три короба, а с тридцать три. Факультет криогенной техники закончила с красным дипломом и двухмесячной Евой на руках. Пришлось после декрета и молодым специалистом отработать, и еще поинженерить. Инженер из меня вышел даже не так себе, а откровенно скверный. Ну нет у меня пространственного воображения и не выросло оно. От жизни такой уже с тремя детьми я впала в депрессию, после двух лет подыхания в ней попала к правильным специалистам. И те быстро разобрались, что меня не лечить, а учить надо. Что я из их стаи — не просто гадкий утенок, а перемазанный мазутом депрессии. Выучилась в университете, работаю, продолжаю учиться, ну обычным порядком. Отвратительный опыт депрессии пригождается в работе, кстати. Да и живу в той же самой квартире, она мне нравится. (Ирина Морозовская)
Вырос в семье врачей и точно уже в школе знал, что врачом никогда не стану. Потом химфак, практика на металлургическом предприятии, вторая вышка, 6000 р. зп по специальности, уехал по приглашению в Чехию. Вернулся с четким осознанием, что из России никуда не уеду, бизнес, предложение стать почетным гражданином одного МО, шесть уголовок, развод, снова вверх, сейчас директор по развитию в производственной компании, делаем уникальные продукты для защиты от коррозии, химию вспомнил. Таки напишу кандидатскую… (Евгений Миронов)
Я училась в Литературном институте на критика и одновременно работала помощником бухгалтера по учету. Потом кем только ни работала (журналистом, переводчиком, менеджером), но так складывалось, что на мне всегда замыкались айтишные вопросы. Родились дети, нужны были деньги, и я решила попробовать окончательно уйти в IT. Было страшно, но я себе говорила — если не попробую, то точно не получится, а так шанс есть. И вот в 40 лет я стала PM в айтишной консалтинговой компании и… опять связана с учетом товаров. Мой главный помощник — хорошо подвешенный язык. К литературе обязательно вернусь, лет через десять. (Дарья Рудановская)
Учился я на экономиста и одновременно на переводчика (там была хитро совмещенная программа в двух вузах). При этом основным языком специальности был французский. Где-то курса со второго часть занятий на переводческом факультете я начал прогуливать, потому что они пересекались по времени с курсами японского языка, на которые я записался. Когда меня отчисляли с переводческого факультета за прогулы, декан, зная их причину, ехидно напутствовал меня словами в духе: «Ну-с, молодой человек, надеюсь, этот ваш японский язык вам пригодится». Пригодился. (Grigory Gelyuta)
От профессии музыканта спас развод родителей. В филологию привело полное незнание школьной программы, кроме литературы и русского языка. В итальянистику как науку привела неудачная любовь. (atiana Bystrova)
Примерно с 1 класса не было никаких сомнений, что стану адвокатом. Вариантов, собственно, не было никаких, с учетом деда и отца-адвокатов в анамнезе. Мама — юрист, брат и муж тоже адвокаты. В общем, ни одного дельного и рукастого человека в семье, одни профессиональные пи… болтуны, в общем. (Людмила Кнеллер)
Учился на филолога, стал дефектологом. Вообще-то от филолога до дефектолога один шаг. О том, как его прошел, как раз сейчас и пишу книгу. Начал со взятия русской армией города-крепости Хаджибей. Ну, если получится гениально, то трудно, конечно, будет опубликовать. Это мне. Но есть Кому только сказать и увидеть, что это хорошо. (Петр Межурицкий)
Купил фотоаппарат в 36 лет, чтобы снять свадебное путешествие. А то у телефона камера хреновая была. Пару лет изредка снимал животных и природу в автоматическом режиме. Учился съемке по видеокурсам и советам бывалых. В 39 уже начали звать снимать и предлагать деньги. (Алексей Романов)
Иняз, французский язык, уже 20 лет не говорила на нем. Но учиться нравилось. Когда брали на работу теперешнюю, то сказали, что буду переводить с технического на человеческий. Так и работаю тупой блондинкой, которая уж если поняла, то сможет и другим объяснить. Технический писатель. (Ирина Сонина)
Меня часто спрашивают, почему я работаю в семейном бизнесе, но, по-моему, это просто абсурдный вопрос: я выросла в семье, у которой был свой бизнес, родители говорили о работе вечером, в выходные и на каникулах, для меня было так же естественно стать директором их школы, как просто вырасти во взрослого человека. (Аня Кадиева)
Захотел стать самостоятельным сам-по себе мальчиком. Своим собственным. (Сергей Черняк)
С детства хотела быть историком. Закончила с отличием МГПИ. Пошла в аспирантуру Академии наук. Началась перестройка. Жить в нищете не хотелось. Пошла по конкурсу в коммерческую структуру и занялась рекламой на заре ее появления в России. Прошли годы. Сейчас владелец своей компании. Делаем эксклюзивные вещи с исторической ноткой. Фарфор, календари и проч. Клиенты — крупнейшие компании страны. Так что история FOREVER! (Maryana Tsvetkova)
Я очень хотел жениться, а там, где я работал (финансовый консалтинг my ass) платили сначала $400, а потом, после потери компанией ключевого клиента, стали платить вдвое меньше. Я увидел в ЖЖ вакансию Lenta.ru, это был 2004 или 2005 год, искали редактора экономической или интернет-тематики. Я подался на обе вакансии, хотя новости до этого не писал, только фантастические рассказы в «Компьютерру» в 16 лет.
Меня взяли, появились деньги, на которые можно было жениться, все стало хорошо, и с тех пор около журналистики и СМИ. (Александр Амзин)
Я десять лет была редактором, ушла в декрет с мыслью, что обратно не хочу. Когда сыну был год (он год как не спал и очень болел), ко мне подошел муж и спросил: «Что нам сделать, чтобы ты не вышла из окна?» Я вспомнила, что много лет увлекалась фотографией (даже снимала для журналов), и это всегда придавало мне сил. Через время я сказала мужу: «Хочу, чтобы ко мне домой приходили люди и рассказывали истории о жизни за пределами моей квартиры, а я — в благодарность — буду снимать им портреты». Так я стала портретистом. Разговорный портрет — до сих пор самый любимый. (Валерия Яковлева)
Закончила УрГу по специальности филолог-преподаватель. немного попреподавала в средней школе, в среднем классе, и ушла в «смежную специальность» — тележурналистику. Работала на любимой работе и была счастлива. Потом переехала в Израиль. Год мыла туалеты и мусорники, про себя думала: «Это я делаю репортаж в стиле «Журналист меняет профессию». Выучила иврит. Стала работать почти по специальности — гидом на заводе по производству оливкового масла. Потом сделала еще шаг — поступила на университетский курс гидов по Израилю. Работаю на любимой работе и счастлива. (Алена Коснов)
Абсолютно не знала, куда податься после школы. На мое счастье, у нас был очень активный и умный классный руководитель — учитель истории Красносельский Борис Михайлович. По его инициативе школа заключила договор с педколледжем, так что если мы сдавали экзамен по истории в школе, то могли без всяких вступительных попасть в педколледж. Три прекрасных года я проучилась в педколледже на учителя истории, потом были госы и еще два года на вечернем в педвузе, тоже по договору. Наш курс был последний, кому удалось так удачно проскочить. В общем, учеба шла по накатанной, на втором курсе колледжа я успела поработать в обычной школе, вела историю древнего мира у пятых классов. На третьем из-за госов пришлось уйти, я бы не потянула и учебу, и преподавание. На четвертом вечернем курсе снова задумалась о работе, но в школу не тянуло. Знакомые посоветовали устроиться в Историческую библиотеку. Я пришла в отдел кадров, думая, что меня возьмут в общий зал, но тогдашний кадровик предложил меня справочному отделу. В 1998 году я пришла в СБО ГПИБ и так с тех пор там и работаю. Переквалифицировалась в библиографа и ни разу не пожалела. Лучшая работа в мире. (Ольга Дернова)
Все, связанное с тем или иным кодированием, меня привлекало с молочных зубов, так что первые же встреченные статьи о программировании меня захватили и профориентировали. Учился, правда, на прикладной математике, но это тоже весьма пригодилось. (Антон Гершман)
Всю жизнь была книжным червем, возилась с текстами, писала-переводила, о дискурсе с писателями на фестивалях рассуждала. Потом плюнула, записала на диктофон какую-то чушь о Стивене Кинге и отправила на радио. Уже четыре года работаю радио- и телеведущей и не понимаю, как я без этого раньше жила. (Olena Kontsevych)
Отрезать котам яйца я начал еще в школе… А если серьезно, то перебрал с десяток специальностей и до сих пор не понял, кто я. Проклятый философский факультет… (Anton Zhebrauskas)
Занимался юридическим сопровождением инвестиционных проектов, позже возглавлял это направление в компании. Постоянно сталкивался с ситуациями, когда неверная постановка задачи, организационные пробелы и так далее создают риски, прямые убытки или скрытые активы размером со слона, которые в итоге никем не учитываются. Стал заниматься поиском, расчетом и монетизацией таких возможностей. (Alexander Rnichen)
Всегда мечтала быть музыкантом. Родители поставили условие: поступлю в институт — покупают электрогитару. Поступила в Тимирязевку. Через 1,5 года бросила. Было скучно, мне там нравилось только самбо заниматься, а я травму получила. Папа шляться без дела не дал, сразу же устроил на работу в фирму к своему другу и сделал перевод на заочку в другой вуз на экономический. Работала и курьером, и уборщицей, и секретарем. Потом перевели в другую фирму, уже бухгалтером-ревизором. А когда уволили по сокращению отдела, я поняла, что больше ни за что не хочу работать бухгалтером. Все это время я играла и пела в никому не известных группах и училась в музыкальной школе. Потом поступила в Педагогический на музыкальный факультет.
Пошла на компьютерные курсы «специалист» при Бауманке. Выучилась на html-верстальщика. В 2006 взяли меня на работу в один вуз, в it-отдел — сайт поддерживать. Сидела я физически на кафедре информатики. И предложили мне на полставки преподавателя пойти. Я согласилась. Мне понравилось. Потом ушла в декрет. Когда ребенку было два года, меня дернули, сказали, реорганизация, срочно надо выходить на работу. Мой папа пошел на пенсию, чтобы сидеть с моим сыном. А мне никак не предлагают ничего. И потом заведующий кафедрой взял меня на полную ставку на кафедру. Всю жизнь буду благодарна ему. И с 2012 года я просто преподаватель. И, хотя моя жизнь явно сложилась не так, как мне мечталось, работой я своей очень довольна, коллеги у меня замечательные (некоторые уже давно перекочевали из категории «коллеги» в категорию «друзья»), студенты совершенно чудесные в большинстве своем! А в музыкальную школу теперь ходит мой сын и учится играть на скрипке. (Елизавета Макеева)
Врачом быть не хотела. Активно. Но чем хотела заниматься, непонятно было. Пошла в медучилище, чтобы пока специальность хоть иметь. С мыслью, что без работы не останусь. Ну, увлеклась немного, и поэтому я здесь. А так попробовала учиться в ЛЭТИ — нет, не мое. А в детстве я хотела быть зоологом и, как Дж. Дарелл, ездить по миру и собирать животных для зоопарков. И геологом хотела быть, чтобы в геологические партии ездить. И полярником, конечно, как отец. Или, как бабушка, на Севморпути работать, летать на кукурузниках и сеять всякую пургу в облака. Приключений хотелось. (Марина Буб)
Учился на математика-программиста. После университета продолжил учебу в аспирантуре и защитил кандидатскую по физике (по оптике). Работал несколько лет в научном институте и преподавал программирование первокурсникам. Через три года все бросил и теперь занимаюсь только музыкой — в основном своим проектом Ice Hokku. Ради справедливости замечу, что музыка всегда была параллельным делом, и в какой-то момент ей, видимо, надоело делить меня с наукой. (Антон Дмитриев)
В пятом классе сама записалась в Художественную школу, потом закончила Художественное училище, потом поступила в институт на худграф, но не закончила, так как мы уехали. В Израиле выучилась на компьютерного графика и так и работаю, вся моя жизнь связана с изобразительным искусством в той или иной мере. Но детей от фотошопа спасла. (Olga Allgraph)
Думаю, у меня и не было выбора: я выросла в учительской семье, все мое детство было пропитано подготовкой к урокам, проверкой тетрадей и переходом любой темы в обсуждение школы. Мой отец получил премию Сороса как один из лучших учителей физики в СНГ, мою маму — учительницу математики — до сих пор помнят и любят учившиеся у нее 50 лет назад. Мой брат был лучшим учителем информатики в нашей школе, а сама я начала преподавать английский еще на втором курсе университета. Так и преподаю уже четверть века. (Юлия Драбкина)
Мечтала писать словари и училась, соответственно, на германистике, а параллельно работала в легендарном теперь TaMtAmе и тусовалась без продыха. В Берлине продолжила учиться уже на лингвистике — и мечтать. Но тут позвонил Сева Гаккель и попросил организовать концерт группе «Химера» — лучший концерт в моей жизни. Словари в итоге только читаю, хоть и доучилась зачем-то. (Светлана Мюллер)
Пришла на факультет психологии с идеей заниматься наукой. На первом курсе поняла, что науки там нет, загрустила. На втором курсе по объявлению с очень общим текстом (есть данные, нужны студенты) пришла в Институт медико-биологических проблем. С тех пор 20 лет я космический психолог, данных и науки у меня много, и я рада. (Анна Юсупова)
В 7-9 лет я нашла книжку «Советские десерты по ГОСТу» (что удивительно, книжка не с рецептами, а для кондитеров-технологов с техкартами и описанием процессов промышленного производства). Мне она почему-то очень понравилась, и я увлеклась выпечкой. Восьмилетний ребенок с удовольствием катал слоеное тесто из 40 слоев, чтобы испечь с ним сосиски в слойке, взбивал бисквиты и пек пироги из дрожжевого теста. Все детство точно знала: хочу быть поваром-кондитером, но родители отговорили (будешь стоять на раздаче в заводской столовке, ватрушки выдавать..), пошла по настоянию мамы в экономику, а по настоянию папы в математику (экономист-математик). Единственный предмет, который не любила в универе и не понимала, зачем он вообще нужен (вследствие чего безбожно на него забила), — информационные технологии. После получения диплома случайно попала в российский ИТ-стартап на собеседование, и понеслось. 20 лет в ИТ, от младшего консультанта внедрения систем до руководителя направления автоматизации HR направления в одном из крупнейших ритейлов. И вот мне 43 года. Что я делаю? Я пеку тортики и десерты в другой стране. Для нашего маленького семейного бизнеса — кафетерия. И учусь на кондитера! (Zolotareva Ay Julia)
Закончила вуз, там меня научили только писать курсовые и дипломы. Этим и занимаюсь больше 20 лет. (Наталья Анискова)
Закончила филфак и аспирантуру по польской литературе, защитилась, начала преподавать и переводить. А потом мы оказались в Штатах, и довольно скоро стало понятно, что по имеющейся профессии мне работы не найти. Law School только что закончила подруга и очень хвалила, к тому же для поступления и учебы не требовалось никаких специальных предварительных знаний. Это было одно из лучших решений в моей жизни. Еще одно из лучших было уйти из практики в преподавание права. Через пару месяцев будет 20 лет как. (Vera Bergelson)
Получила техническое образование — потому что было надо, и филологическое — потому что было интересно. Работала на телевидении, потом в маркетинге. И ходила раз в месяц в салон наращивать ногти. И всегда мне там чего-то не хватало, хотелось странного и красивого. Так я все бросила и стала мастером маникюра. Вот уже десять лет пилю ногти и рисую картинки — и все еще так интересно, такая насыщенная развивающаяся индустрия, столько близких подруг и так много безумных дизайнов! Десять лет, поверить не могу, честно. (Ира Улякова)
Работал на вычислительном центре. Отдел стал самостоятельной организацией. Искали новую площадку с большой ЭВМ. Приютил Институт социологии РАН. В 1993 позвали в будущую Шанинку. В 2001 я там одновременно работал, учился и преподавал. С тех пор непонятно кто. (Александр Артамонов)
Как оказался в нынешней профессии? Да банально! В какой-то момент обнаружил, что зарплаты двух ювелиров категорически не хватает, чтобы прокормить и семью из пяти человек, и банк, и больничную кассу, уволился и выучился на слесаря. Ювелир я был, говорят, неплохой, рабочий из меня так себе, но платят чуточку больше. Может, еще лет за пять-десять потихоньку выкарабкаемся из минусов. (Петр Борисович Мордкович)
Инженер-землеустроитель. Как Л.И. Брежнев. Проектировщик. 23 года назад закончил вуз. Сейчас инженер-проектировщик КР и ОВиКК в жилом строительстве и визуализацию делаю (3D) домов и ювелирных изделий таки тоже. А вообще-то я архитектор-градостроитель, генпланист. Всегда. (Алекс Скалий)
Мама не пустила в театральный, практически назло поступила в медицинский, успешно закончила, на последнем курсе в связи с упадком в медицине (1993 год), «коммерциализацией» ординатуры, наличием ребенка и необходимостью зарабатывать начала подрабатывать в инвестиционном фонде, потом своя инвестиционная компания, второе высшее экономическое, работа в нефтяной компании и т.д. Когда надоело, родила еще пару дочек и с «охотой к перемене мест» уехала с семьей за границу. Теперь есть свой театр, хоть и детский, из работы только периодически подготовка документов для бухгалтера в виде помощи мужу, ну и безвозмездное консультирование соотечественников по вопросам здоровья… осталось узнать, какая все-таки у меня нынешняя профессия… (Sofia Evglevskich)
В детстве мечтала стать археологом, мама сказала, что это негигиенично. Хотела стать врачом, но не смогла преодолеть мистерии смерти. В итоге экономика и спустя 10 лет — журналистика. Однозначно могу сказать, что «связка-образование» для меня не главное. Ничего не развивает мозг так, как учеба. А переквалифицироваться в управдомы не поздно никогда. (Anna Shulina)
А я стал археологом и работаю программистом. (Lev Gorfel)
В детстве и юности я больше всего хотел путешествовать. Причем для меня важны были именно путешествия по миру, чтобы не обращать внимания на границы. Я, наверное, понимал, что такая работа в то время подразумевала и неплохую оплату, но, как это ни странно звучит, это было вторично. Важно было просто посмотреть мир. Это желание и подтолкнуло к тому, чтобы пойти учиться на моряка. (Михаил Неволин)
В детстве я хотел стать танкистом… В 10 класс поступил на биологию и химию. Потом в медицинский. Несколько раз бывал в ожоговом отделении и подумал — хорошо, что не стал танкистом. Стал онкологом. (Илья Иткин)
Преподаю йогу чуть больше года («пандемическая йога» буквально). А училась когда-то на пиарщицу. На школьной профориентации решили, что я экстраверт, которой надо работать с людьми, порекомендовали «связи с общественностью». Правда, я после первого курса поняла, что ТАК связываться с общественностью я не хочу. Но установки, передаваемые из поколения в поколение в семье, не давали бросить учебу или хотя бы взять gap year (не уверена, что я даже знала о такой возможности). Доучилась, пиарщицей не работала, но первой не студенческой работой была пресс-служба крупной питерской компании. Потом через тернии — в айти. А потом иммиграция. Идею офисной работы забросила. А моя преподавательница йоги уговорила меня пройти обучение и начать преподавать. Я и так хотела это сделать, но после 60 лет. Пандемия и shelter in place ускорили движение к пенсионной мечте.
С возрастом выяснила, что я — интроверт, но это не мешает преподавать йогу, и нынешняя «общественность», с которой я «связываюсь», мне очень нравится. (Anastasia Morozova)
Другой работы не было, просто никуда не брали, все время чего-то в резюме было слишком мало или слишком много. А стартап взял ради интереса и сказал — делай что хочешь, главное — делай. (Marianna Levtov-Rehanek)
По образованию телерадиожурналист, проработала в сфере лет 10-14, потом внезапно с повышением из выпускающего редактора довольно честно (я всегда много *** (вкалываю. — Прим. ред.) очутилась на месте исполнительного директора двух медиа-изданий, с тех пор заверте… ушла в диджитал-агентство после этого, ну и в финале стала руководителем команды продукта: занимаюсь интернет-проектами для широкой и не очень аудитории, ни капли не жалею о таком переходе. Телевизор избыточен, звездой становиться расхотела. (Александра Кожарская)
В 2005 вроде году нужно было подменить сестру на ее работе на пару недель. А потом она приехала и уволилась, а я осталась и увязла в этой IT-матрице. Сначала просто контент на сайты готовила и заливала, потом в html разобралась, потом участвовала в историческом переходе из печатной прессы в интернет. Дальше начали появляться разные системы управления сайтами, интернет-маркетинг, реклама, видеохостинги, социальные медиа. Попала, в общем, в эту струю почти в самом ее начале. Интересно, но без профильного образования тяжко. И не всегда удается понятно объяснить людям, чем я занимаюсь. (Екатерина Куликова)
Училась на переводчика с английского и испанского. Была переводчиком, секретарем в банке и ассистентом акционера. Вот уже два года преподаю медитацию. На новую профессию училась и много личной практики получила, как и во всех помогающих специальностях. (Мария Логинова)
Я училась на историка в МГУ, уже тогда понимая, что да, это хорошее гуманитарное образование, но работать, скорее всего, я буду не по специальности. В итоге я закончила две магистратуры (антропология + менеджмент) и теперь делаю PhD в talent management/human resource management в Европе. Не знаю, останусь ли в науке или вернусь в практику HR, но пока мне нравится, где я нахожусь сейчас, работая в научной среде над прикладной темой. (Ксения Усанова)
После 4 курса отволонтерила на Всероссийской студенческой весне и в это же лето приблудилась к областной администрации. Ну, думаю, так, на пару лет, чисто опыта работы набраться, а потом на нормальную работу перейти. Маша, 38 годиков, стаж госслужбы 17 лет. (Мария Абрамова)
В МГУ на мехмат не приняли из-за «неправильной» записи в одной графе. Пошел учиться на общетехнический вечерний в родном городке (там не взять не могли, папу очень уважали) и слесарем на завод. После трех курсов на дневной в Одессу по той же причине перевестись удалось только в Связь. Понравилось. После окончания уехал прорабом строить эту самую связь в Сибирь. Сделал карьеру по тем временам, но ушел на свои хлеба, как только настала свобода. Занимался разным, но сейчас: телевидение, Интернет. Все-таки связь. (Леонид Кременецкий)
Всю жизнь занималась музыкой и до сих пор ее люблю, но в довольно ранней юности потеряла свободу и стала играть плохо (отчасти совпало с подростковым возрастом и эмиграцией). «Плохо» — в смысле сначала независимо от внешних оценок, не так, как слышала внутри, потом и объективно плохо, так как от несоответствия ушла свобода, зажался звук и проч. Развился ужасный страх выступлений, мандраж до дрожи, а это не позволяет даже извлечь звук из инструмента (я была скрипачкой). Тогда же увлеклась теорией музыки. Именно благодаря ей поняла, что структурализм может быть вполне насущным (видеть функцию того, что поразило изначально и непосредственно красотой и внятностью обращения к сердцу, — как именно оно сделано, а главное — зачем). Все это мне очень даже пригождается и по сей день. А вот о чем я мечтала всю жизнь, и оно сбылось, — так это стать училкой. Вопрос только, училкой чего. Это изменилось за жизнь. А училкость осталась, и я ею и в ней живу. (Olga Meerson)
С детства хотела быть иллюстратором и дизайнером и шла к этому 30 лет. Путь был очень тернист. Успела поработать кассиром, бухгалтером, человеком, поддерживающим и защищающим права женщин в Таджикистане, и наконец-то после переезда в Америку и нескольких лет бесконечного нытья на тему «чем мне заняться в моем возрасте?» перестала бояться и откладывать и стала дизайнером! Очень счастлива. Это и хобби, и постоянное обучение, и работа в одном флаконе. Спасибо всем тем, кто меня поддерживал и помогал мне. (Jane Itkis)
Я получила медицинское образование в Твери и, отлично сдав экзамены, поступила в ординатуру по кардиологии в один из ведущих московских кардиоцентров. Вела пациентов, занималась наукой, мне поручали делать постеры, и я даже выступала с докладом на международной конференции, поступила в аспирантуру… А потом случилась беременность, мы с мужем как-то не думали даже о детях, а тут вот вам пожалуйста. Ребенок меня спас, я вдруг поняла, в каком сильном напряжении жила, и что так больше не хочу и не могу с собой поступать. Пока дочка подрастала, я получила второе образование по психологии, потом еще и еще в этой области, по телесной терапии, начала свою частную практику. Очень боялась реакции коллег-врачей, мне казалось, что от меня отвернется очень много людей. Но этого не случилось. И это было самое важное осознавание в моей жизни, что когда идешь своим путем, то так или иначе ты приобретаешь, даже отказываясь от чего-то в процессе. Сейчас учусь в международной программе по телесной терапии. Обожаю свою работу. Учу португальский. Читаю книги, фотографирую, рисую, ищу свой собственный кабинет для работы. Оказалось, что говорить с людьми, помогать им распутать клубки проблем и противоречий в своей жизни, помогать увидеть ресурс для выхода из создавшейся ситуации через собственное тело… вот то, что мне нужно для жизни! А еще пока училась, ходила на терапию и супервизии, стала смелее, увереннее в себе, счастливее и спокойнее, и живу по собственному расписанию… (Надежда Артемева)
Закончил Театральное Художественно-техническое училище по специальности художник-бутафор. Отслужил в армии. В основном, конечно, оформлял Ленинские комнаты. После армии поработал в театре. Стало скучно. Уволился и устроился в геофизическую партию, где работал мой знакомый. Делали пешеходную магнитную съемку в пустыне Кызылкум. Понял, что хочу быть геофизиком, и вот уже больше 30 лет в этой профессии. (Дмитрий Каплун)
А у меня нет профессии, с которой бы отождествлялась. И не хочу. Ну вот защитила диссертацию по Бродскому в Грузии (очень смешно и в экзистенциальном смысле) в прошлом веке. То есть вроде филолог. Статейки писала. Но всегда говорила — я не журналист. Перевожу поэзию и прозу. Типа переводчик. Но не на сто процентов. По Грузии вожу в качестве гида. Причем даже профессионально — на всякий случай экзамены даже сдала — смех. Не люблю профессиональных гидов, знающих, как надо говорить, чтобы не говорить. Один гламур. Потому вожу, как считаю нужным, и говорю правду-и-ничего-кроме. Но надоедает одно и то же. Да и когда это было. В допандемическое время. А. Эссе пишу. Стишки пишу. Или писала. Очень серьезно отношусь. Но, видимо, только я. Чем-то еще занималась. Книгами… Сайтами… Как редактор тоже. Не помню. Вот! Кормлю уличных зверей. Жизнь на этом заканчивается, превращаясь в образ жизни и сплошное страдание, так как только с ним и сталкиваешься, встречаясь с бездомными котами, кошками и собаками. Это не профессия. Это — боль. Что никогда не станет профессией. Тунеядец и проситель. Бесполезный член неизвестно какого общества. Вроде ни с каким не ассоциируюсь. (Inna Kulishova)
Отучился в МАИ на авиационного инженера (техническая кибернетика). На работу никуда не взяли (фамилия неудачная). Пошел в программисты в АСУ строительства — туда брали. Уехал в США — повезло, выпустили. Строил капитализм в американском хай-теке. В 2011 оказался как бы писателем: ЭКСМО стало заказывать у меня книги из серии «Гении власти». Их издали аж восемь штук: «Черчилль», «Наполеон», «Макиавелли» и т.д.
Когда б я в это дело вник,
Хотя б отчасти,
Я написал бы восемь книг
О свойствах власти. (Boris Tenenbaum)
Хотела заниматься словами с дошкольного возраста, ограждали, не давали книг, не рассказывали, что бабушка была филологом. Не знала, что есть такая профессия, пока во дворе старшие девочки не сказали, что мне надо им быть. (Оля Касьянова)
В профессии случайно оказалась, из-за #счастьяматеринства пришлось искать варианты как работать, будучи дома с детьми. (Lena Chernyavska)
Учился на переводчика. Теперь перевожу бабушек через дорогу. (Chaim Dovid)
Училась на экономиста по недвижимости (колледж плюс университет), ушла в декрет, после декрета пошла работать инструктором по вождению авто. А после этого устроилась в Яндекс, где работаю по сей день. (Elena Goncharova)
Училась на кафедре международной безопасности факультета мировой политики МГУ. Пришла по рекомендации одного из университетских преподавателей на Радио Комсомольская Правда, где на вопрос о целях прибытия честно ответила, что нуждаюсь в деньгах. Прошла тестирование, осталась работать. Радийщицей быть оказалось не совсем мое, а текстовиком — вполне. Так до сих пор журналистом и работаю, хотя компаний сменила немало. (Алена Юрченко)
Я неплохо работал маркетологом, а тут — кризис 2014 года, крым/наш, доллар/вниз и все такое. Сокращение. Меня защищал начальник и гендир, но уволили акционеры. Далее следовали пять работ, с которых увольняли каждые три месяца — я разгребал завальчик и не проходил испытательный срок, а работодатели через полгодика искали следующего счастливчика — чтобы разобрать очередной завальчик и так же уволить с испыталки. На пятый раз я их раскусил и переквалифицировался в журналиста — там статьи нужно писать не отходя от станка, перерывов не бывает, стабильность. Два года в корпоративных изданиях, два года в федеральном СМИ, перспектив нет. Правда, статьи о поэзии получилось продвигать, что приятно. Сейчас — редактор сайта в очень большой не/скажу/какой компании. Продолжаю продвигать поэзию. (Александр Буланов)
Мама трудно рожала сестру. Я пошла с этим разбираться в акушерство. Закончила медицинский техникум с красным дипломом и направлением в вуз. Но тут в семье все развалилось, и пошла работать от безденежья. Где бы с тех пор я ни работала, везде встречала Учителей. Научилась не только смотреть, но и видеть. Пошла учиться видеть глубже — в психологию. Очередной кризис заставил найти вторую работу. А там отправили на очередную учебу. Теперь еще и коррекция при мне. Очень хорошо, когда видишь человека с трех совершенно разных точек. Понятнее. (Екатерина Островская)
Поступала на журналиста, но не поступила — с лучшим сочинением в потоке. Дело в том, что белорусский язык я не учила, а литературу — да. На экзамене заставили сдавать на белорусском. Расстроилась, пошла учиться на текущую профессию. Через год ушла, побоявшись практики в хосписе, и поступила на филолога. Закончила с красным дипломом. Работала журналистом, редактором, техписом, бизнес-аналитиком, UX дизайнером. Было хорошо, но не то. А потом пошла поучиться на арт-терапевта, потом на клинического психолога, и теперь вот психолог. (Марина Ефремова)
Когда все мои друзья пошли учиться на программеров, я решил что я — белая ворона или черная овца, и пошел изучать археологию и литературу. Окончил универ, повзрослел, понял, что нефиг выделяться, и стал, как все, программером. Но учиться было круто, не жалею. (Lev Gorfel)
Ради развлечения писала веселые рецепты в ЖЖ, и как-то предложили написать кулинарную книгу. И как понеслось. С большим трудом осознала, что да, это может стать профессией, и вести мастер-классы, и оценивать еду, сочинять новую. Мое почтение создателям интернета! (Tinatin Dias)
Через массажную кушетку в сценаристы. А началось все в 2005 году, когда меня запихнули на социальный факультет, на специальность «работник социальной сферы». По специальности я, как водится, не проработала ни дня. Зато успела побывать кем только не — от рекрутера в кадровом агентстве до переводчика в брачном. В 25 лет передо мной встал вопрос — кем же я хочу стать, когда вырасту? И я пошла в медицинский колледж учиться на массажиста-реабилитолога. Профессия оказалась благородной, но тяжелой. Зато меня пригласили в Киев на должность штатного массажиста канала ICTV. В 28 лет, когда как массажист я уже немного подвыдохлась, передо мной снова встал вопрос — кем я хочу стать, когда вырасту? И тут пришла пора вспомнить, что всю жизнь я любила что-то сочинять, и мои школьные сочинения даже ставили всем в пример. Но этот талант надо было еще как-то монетизировать. Монетизировать талант непосредственно писательством в Украине можно даже не пытаться. Посему я, как и одна моя подруга с ICTV, пошла на курсы сценаристов. И вот я здесь. В сценарке. Пишу детективы про ментов, мелодрамы про золушек и псевдодокументалку про народных целителей. Вновь размышляю над тем, кем хочу стать, когда вырасту. (Лия О’Ди)
История долгая. Была «звездой» лингвистики со старших классов, призером всевозможных олимпиад, поступила с такими же призерами, как я, на открывающуюся стараниями А.Н.Барулина лингвистику в будущем РГГУ: мы сами писали себе учебный план, позвали к себе всех великих лингвистов от Зализняка до Старостина и многих-многих других. Выбирали и учили по несколько языков и пр. Потом оказалось, что такое близкое сотрудничество с преподавателями некоторыми из них понимается как отсутствие границ и препятствий при общении со студентками. Я родила свою старшую дочь наутро после защиты диплома. Ее отец на всякий случай на несколько месяцев исчез из университета, симулировав перелом ноги. Он никогда не поинтересовался дочерью, никак не поучаствовал материально в ее жизни и при этом не потерял ни места завкафедрой, ни другие свои привилегии. Моя же профессиональная жизнь стала невозможна, и я вынуждена была уехать с младенцем на руках в другую страну и там выживать, как могла; я начала на правительственной стипендии в Италии, потом выиграла стипендию и место PhD student в University of Melbourne, где мы обе с дочкой заболели и с трудом выжили… Долго ли коротко ли, но это был год смерти Бродского, и там я по ночам, свободным от учебы и малышки, делала прототип своей первой книжки «Венецианские тетради: Иосиф Бродский и другие», которую прокомментировала (вместе с Львом Лосевым по переписке) и проиллюстрировала (издала я ее несколькими годами позже). Так началась моя новая профессиональная жизнь как художника и автора книг. С тех пор прошла четверть века. Сменились страны, мужья, города и эпохи. И только одно осталось все еще почти неизменным в родных широтах и университетах. Я пообещала себе, что сделаю все, что в моих силах, чтоб это перестало быть нормой. Но сейчас не будем об этом… (Katia Margolis)
В моей семье все поголовно химики, экологи и медики. Конечно же, я училась в медицинском лицее. Конечно же, поступила на химический факультет. Зевала на парах и (простите) блевала после опытов с галогенами. Единственный предмет, который мне был интересен во всем этом занудстве — непонятно как проникнувший в программу курс по истории религий. Забрала документы с химфака, счастливо поступила на культурологию, счастливо работаю в сфере культуры. Самое прекрасное — то, как после моего финта ушами все члены моей химбио-семьи стали вспоминать, что вообще-то всегда мечтали быть историками, археологами и филологами. (Oxana Alexandrovskaya)
Меня так задолбал мой начальник-француз, что я решила уйти и из маркетинга, и из корпорации вообще. В итоге стала писателем. Дебютный роман был номинирован на Нацбест. (Наталья Соловьева)
Играл много игр в США, на улице делать было нечего, в школу ходить не хотел, пошел в техникум делать игры. Потом 911, молодым дурачком, перевел себя в военное обеспечение. Сегодня работаю инженером оптики в большой компании. (Dee Kudlay)
После школы я не знала, чего же я хочу. Пошла поступать на экономику в московский геологоразведочный, потому что мама была экономистом геологоразведочных работ и в институт нужно было сдавать две математики письменно и изложение, а не математику с физикой устно. На дневной не поступила, пошла учиться на вечерний и работать в этом же институте. Через год мне предложили перевестись на дневной на гидрогеологию. Перевелась, закончила с красным дипломом. Работаю по специальности с 1995 года. (Татьяна Прачкина)
У меня диплом журналиста, потому что «ты так хорошо пишешь сочинения, тебе точно нужно быть журналисткой!» Ну нужно — значит, нужно. Сама на тот момент понятия не имела, кем хочу бьіть. В детстве вообще мечтала стать кондитером и розочки на тортиках рисовать. Мама убедила, что в кондитерском цеху жарко от печей — решила просто рисовать. Но поступать в художку не пошла, потому что «надо быть журналистом». Постепенно за плечами нарисовался опыт редактирования, журналистики, корректирования, копирайтинга, потом даже занесло в QA, смешанный со всем, что лежит сильно около того. А потом неожиданно для всех, и для себя в том числе, стала веломехаником. Просто в какой-то момент между проектами подумала: чо б такого попробовать вообще из другой области? И совершенно случайно увидела вакансию помощника механика с обещанием научить всему, что умеет сам механик. А я тут велосипедиком обзавелась за год до этого как раз… И колупаться в нем очень интересно, но ничо не понятно. Ну и понеслось. Шестой год пошел, полет нормальный (Йуля Бу)
У меня мама журналист, так что в журналистику я не хотела. Мечтала о биологии, в непонятные девяностые поступала на юриста (родители хотели), не поступила, это оказалось последней соломинкой, и мы репатриировались. В Израиле начала учиться на телепроизводство, только начала, но потом родилась дочка. Где-то через год я послала письмо в молодежную газету, мне неожиданно позвонили и позвали делать номер, потому что «вся команда поувольнялась». Внештатник, штатник, новостник, выпускающий, главный редактор, руководитель медиапроектов, потом мне внезапно захотелось менять мир, и я ушла в политику, пресс-службы и министерские проекты. Сейчас поднимаю свой проект. Все еще думаю, кем же я хочу стать, когда вырасту, куда поступать-то. (Елена Пепел)
Отучилась на детского психолога, потому что сама сказала, что в художку я не поступлю. Отучилась и поступила в художку. Сейчас детский иллюстратор. (Iya Voinich)
Вообще не училась, хотя с детства писала сочинения за всех друзей, а выпускное — пять вариантов на тему «Образ Макара Нагульного», чтоб его! Но искренне считала, что журналисты — это особенные люди, небожители. Стала программистом, вполне преуспела, а в 30 лет услышала по радио: «Службе информации ленинградского радио требуется репортер, до 40 лет и с высшим образованием». Высших было к тому времени два, лет было 30, и в работе не нуждалась вообще. Меня взяли сразу, что, оказывается, было немыслимо — по традиции сначала лет несколько бегали внештатниками. И 7.05.1991 года я стала репортером. И заверте… (Мария Ромейко-Гурко)
Как я говорю, у меня в детстве было пианино, поэтому не было выбора. Шантажом и манипуляциями меня благополучно убедили, что ничего другого я не смогу, особенно в плане высшего образования. Итогом — красный диплом училища искусств, брошенный за месяц до госов вуз (никаких причин, кроме нервного срыва). Попытки доказать себе, что я могу. Попытки смириться, что не могу — и бросить музыку вообще. И что? И вот уже тридцать три года без малого моя жизнь связана с фортепиано и музыкой. Хотя — кто знает, выбей я право доучиться в школе до одиннадцатого класса или получи для мамы тот злосчастный диплом вуза, может, на этом все и закончилось бы. Но история сослагательного наклонения не знает. (Алина Трубицина)
Я просто родила ребенка-инвалида. И оказалось, что не крупные нефтяные компании, а дети с ОВЗ — мое призвание. Хотя я все равно могу достать все что угодно, дешевле и вчера. Например, инвалидную коляску. (Марина Шишкина)
После девятого — рядом есть бурса, чо там выбираешь? — ну вот, сантехником можно, газоэлектросварщиком заодно, на прогера только с 11-го берут. За неделю до сентября: есть вакансия в школе, на 10-11 пойдешь? — пойду, это веселее, чем в бурсу. После 11 — той бурсы с прогерством нет, есть другая, телемастером. Ты ж паяльник держал? Иди. После бурсы — универ дорого, по спецуре глухо, нужны подсобники на стройку. Денег дают иногда. Иду. Подсобляю шпаклевщикам, электрикам, сантехникам, учусь, кароч. Накушался гипса, ушел. Вот, судоремонт хочет тебя. Ну ок, зарплата норм. Накушался ржавчины, ушел. Ночным сторожем в салонное завитринье, сова-вмониторпырка. Отсидел жопу, ушел. Нужны охранники в фирму. Давай попробуем. Сходил в спортзал, потестил кабину — не годен. Ну ок. О, нужен ученик мебельщика по ДСП. Крутая тема! Пойду, чоуш. Семь лет. Наелся пыли, ушел. Заправщиком пойдешь? Не сетевая, частная. — Интересно. Уже пятый год, все интереснее. Главное — люди. Диплом телемастера, не работал ни дня. (Явор Клуб)
Пять лет универа и одна удачная ночь. (Шаши Март)
А я даже не знаю, кто я сейчас по профессии. Пока вроде психолог, но кем буду через год — не знаю. В развитии несколько профессий. (Ольга Чиж)
В России окончила филфак по специальности «балтийские языки» и сразу уехала в Израиль, полная решимости доказать всем скептикам, что и там можно этой профессией заработать на жизнь. Но очень быстро поняла, что доказывать ничего никому не надо, а можно переучиться на кого моя душа пожелает. И стала археологом.
Сначала нам пришла по почте книга, обернутая почему-то вместо нормальной упаковки в настенную карту Древнего Ближнего Востока первого тысячелетия до нашей эры на немецком языке (вчитайтесь в каждое слово в этом предложении). Карта и книга были одного и того же издательства, но это все равно мало что объясняло. Даже спустя десять лет это остается одним из самых странных происшествий, случившихся со мной в Израиле. Я не нашла ничего лучше, чем повесить карту на стену. Потом нашу группу повезли в Хайфский университет на встречу с консультантом для поступающих. Я знала, что хочу учиться в Иерусалиме, поэтому пошла коротать время в археологический музей при университете. Я была в археологическом музее в первый раз в жизни… ну может, во второй. Мне понравилось. Надо ли говорить, что я не представляла себе, что такое археологические раскопки. Вечером дома я задумчиво глянула в список отделений университета и на карту над столом (см. выше) и сказала: «А может, мне стать археологом?» И вот с тех пор. (В семье все инженеры.) (Alla Rabinovich)
Хотела быть биологом с шести лет. Лет в 10 хотела быть врачом и писать рассказы (как А.П. Чехов). В 17 побоялась в мед поступать — был большой конкурс. Поступила на биологический. Как и хотела. Меняю уже пятую специализацию, довольна как слон, интересно. Со стихами и рассказами успех сильно скромнее, видимо, потому что все-таки надо быть врачом… У меня ADHD, которое считалось просто шилом в попе, но я его победила и вообще — дрессировать себя у меня получается лучше всего. Но понимаю, что если бы риталин был бы у меня с 13 лет, а не с 43, мои успехи были бы круче. Ну, Нобелевку хотелось бы, да увы. (Anna Atayeva Luria)
Влюбилась и в состоянии эйфории научилась делать медиа. Родители так и не поняли, чем я занимаюсь. Они мечтали, что я продолжу дело отца и стану архитектором. (Соня Соколова)
Меня кривая вывела, по-другому и не скажешь. Отучилась на политолога, но пока училась, профессия «схлопнулась» (ну, в том виде, как я себе это представляла перед поступлением), пошла в аспирантуру. Параллельно в стране (и в мире) начал активно развиваться веб. Довольно случайно оказалась в контенте, стала подрабатывать. Недоучившись в аспирантуре, переехала в Петербург, где уже целенаправленно искала работу контенщиком. Несколько лет работала в разных компаниях. И вот, когда очередной раз меняла работу, устроилась контент-редактором в IT-компанию и решила: «А почему бы мне не стать программистом?» Долго искала себя в этом. И вот уже несколько лет работаю Frontend-разработчиком. Как-то так. (Mariya Mashnina)
Всю жизнь смотрела на фотографов как на небожителей. Думала, что профессия для избранных. Училась на химика, на психолога, но как-то неожиданно стала фотографом. Просто снимала, и в какой-то момент мне начали за это давать деньги. (Мари Рон)
Просто был фанатом одной московской радиостанции, будучи при этом сотрудником сервисного центра. Через какое-то время работал на этой станции сначала бесплатно, помогал, а потом меня позвали туда работать — я все бросил и пошел. И вот я уже 15 лет делаю радио. (Владимир Борисов)
Пока училась в МГУ на филфаке, работала с 17 лет в агентстве по подбору персонала (хедхантинг и промышленный шпионаж). Пошла в родную школу учителем английского. Потом переводила художественную литературу. Потом стала HR-директором (ABBYY, Яндекс). Потом моей дочери-инвалиду очень нужен был реабилитолог, мы уехали в Германию, и я там выучилась на физического терапевта для пациентов с тяжелой неврологией. Теперь работаю фт и учу этому студентов.
Мне все мои профессии нравились, было интересно, но последняя самая-самая веселая. (Kathy Shabutsky)
Не могу учиться, и специальности у меня нет. (Natali Sur)
По желанию родителей много лет «отсидела» за роялем. Учителя прочили успех и какое-то там будущее. На восемнадцатилетие меня спросили, какой подарок я хочу, я попросила продать рояль. Ситуация была весьма конфликтная, но… рояль из моей жизни ушел, хотя и не без боя, а я стала лингвистом. Секунды не было, чтобы я об этом пожалела. (Lilia Lilova)
Я училась в аспирантуре на кафедре классической филологии, писала диссертацию по творчеству Еврипида, планировала заниматься наукой, преподавать студентам древнегреческий. И тут меня позвали в только что открывшуюся новую школу, где работали молодые, веселые, бесконечно талантливые ребята, туристы, гитаристы и вообще авантюристы. Тогда школа занимала небольшой закуток в Доме научно-технического творчества на Донской, и училось там человек тридцать подростков. Вообще-то детей я никогда не учила, боялась и недолюбливала. Но из интереса пошла… и осталась навсегда, забросив аспирантуру и университет. Школа поменяла название, место, теперь здесь учится больше 400 человек, но я уже почти тридцать лет испытываю неподдельное и неразбавленное счастье от того, что работаю там. (Ася Штейн)
Я с детства была инициатором всей фигни — от войнушки во дворе до кукольного театра для малышей, потом спорт, музыкалка, оркестр, ин яз и много чего всякого. Потом экономический факультет вместо желанного ВГИКа… типа сначала профессию для дохода, а потом мечту для расходов… и со специальностью «менеджер крупных корпораций» попадаю сначала в компанию по разработке технологий 3D и виртуальной реальности, а потом на радио сценаристом. А теперь вот шоу-бизнес, сценарии, постановки концертов, церемоний, спектаклей, шоу… в общем, круг замкнулся. Не профессиональный почти режиссер и опытный сценарист. (Анастасия Смирнова)
Отучилась на журфаке, после универа уехала в Москву. Жить и снимать квартиру было не на что. Пошла устраиваться журналистом по специальности в крупное СМИ, но мне сказали: ну в штат мы вас взять не можем пока, может, вы рекламу сможете продавать? Там люди нужны. Я начала продавать. Поначалу успешно. Потом с огромной ненавистью к этой ненавистной профессии. Работаю и по сей день и ненавижу это занятие. Больно. Надо менять специализацию. Все как всегда. Нет ничего более постоянного, чем временное. Занимаюсь тем, что не люблю, чувствую себя дерьмом и мало зарабатываю. Но деньги нужны, и я тупо не знаю, куда податься. (Наталия Янковская)
Оттрубив восемь лет преподавателем информатики в киевской средней школе, в начале этого тысячелетия я сидел как идиот в канадской Оттаве, куда меня выманили родители, не работал, получал пособие и совершенно не понимал, как жить дальше. А потом одна прекрасная девушка средних лет, Инга К., с которой мы общались только виртуально, которая жила за тысячи километров в Ванкувере, которую я никогда в жизни не видел и уже наверняка не увижу, во время очередного разговора внезапно задала мне риторический вопрос:
— Слушай, что ты тут делаешь?
Я честно ответил, что не знаю. И девушка продолжила:
— Тебе надо писать. Не могу сказать, что именно и как именно, но писать — обязательно. Ты это умеешь лучше всего.
Я подумал, что больше ничего, в общем-то, не умею, но промолчал. Мы договорили, я сел в позу роденовского мыслителя, сообразил, что на самом деле, кроме умения писать, я еще обладаю умением общаться с людьми и работать с информацией. И что профессия, где требуются все эти умения, называется журналистикой. Я плюнул на смутные канадские перспективы, вернулся в Киев, уже через месяц при помощи добрых друзей устроился работать в тогда еще совсем юный журнал «Афиша», а дальше пошло-поехало. С девушкой мы какое-то время поддерживали связь, но потом, увы, перестали. Я называю ее своим ангелом-хранителем и благодарен ей по гроб жизни. Инга К., ты, конечно же, знаешь Линор и, возможно, читаешь этот проект. Если бы тебе попались на глаза эти строки, я был бы счастлив. (Юрий Володарский)
Закончил Политех в Питере по специальности теплофизика. Потом уехал в Чикаго. Работал сначала техником в рентгенологическом отделении в большом госпитале. В основном люди преклонного возраста, такие старые, что у них косточки мягкие, зубы все съедены. Одевал их голеньких в голубые бумажные платьица, укладывал на стол под рентгеновской пушкой. Для снимков нужно им клизмой закачать барий в кишечник. Часто они барий держат плохо. В мои обязанности входило вытирать желтые брызги и лужи. Шел по госпиталю с красными мешками и черным логотипом — радиологическая опасность, все шарахались. Потом переводил в иммиграционном суде, в знаменитом здании в Нью-Йорке, где штаб-квартира местного отделения ФБР. В основном вымышленные истории о том, как в России и республиках все по кругу гнобили друг друга. Переводил просьбу о политическом убежище работникам украинского цирка, сбежавшим в Атланте. Судья долго расспрашивал, куда пристроили слонов и обезьян. Потом окончил аспирантуру по русской литературе в университете Чикаго. А теперь уже много лет работаю переводчиком в НАСА, в Хьюстоне. Однажды объелся на дегустации космической едой, чуть в скорую не попал. (Gregory Khasin)
В раннем детстве мечтала быть хирургом, мечта разбилась при знакомстве с химичкой Марьей Трифоновной. В пору тотального разочарования в химии наступило такое же увлечение Достоевским… По мере прочтения его трудов и трудов о нем встретила фразу о «предтече Ницше», взялась за Ницше… ну и поступление на философский факультет со второй попытки. Приехав в Москву знакомиться с университетом (родители, не оставляя надежд, провезли по всем известным им вузам — посмотреть), впервые попала в театр, давали «Персидскую сирень» в Сатириконе с Лией Меджидовной. Вышла в абсолютной уверенности, что буду работать в театре. «Учиться на философском, работать в театре», — сказала я и сделала. Теперь вот в музей занесло. (Maria Tyrina)
Я закончила Гнесинскую музыкалку, при ней же оперную студию, ходила в Соколовский хор и подавала большие вокальные надежды, в институт (ГИТИС, Музкомедия) не поступила, хотя прослушивалась и во многие другие заведения, пошла работать в офис (хорошие компании), потом закончила факультет психологии (диплом лежит, никого не беспокоит). Жалею ли, что не пробила лбом музыкальную карьеру? Да, очень. (Ирина Иванова-Теляковская)
В детстве мечтала быть лесником. Конечно, о таком и речи быть не могло. Потом пару десятков лет не мечтала ни о чем, поэтому начинала и бросала учиться на кого только не. И управление, и экономфак (в Украине) и политология и дизайн-анимация, и бухгалтерия и даже парикмахерское дело (это все в Израиле). И работала все это время невнятным офисным планктоном. В последний момент, когда уже казалось, что пора накрыться простынкой и ползти на кладбище, ибо ничего путного из меня не выросло и уже не вырастет никогда, бросила работу и поступила на учебу параллельно в больницу и в универ — на специальность рентгенолога. Влюбилась в это дело, почувствовала себя живой. Сегодня работаю в отделении лучевой терапии, помогаю людям бороться с раком. (Ola Nedrega)
Моя семья — династия преподавателей, которые потом занялись чем-то другим: отец — писатель, брат — художник и т.д. С детства была уверена, что никаких талантов в этой сфере у меня нет вообще. И в результате я сейчас преподаю — учу желающих писать худлит и нонфикшн в Creative Writing School. А предложила мне это Майя Кучерская, писатель и преподаватель ВШЭ, после того, как я ее магистрантам прочла лекцию о том, как записи в фейсбуке становятся литературой. Так что вышло наоборот — я от журфака, Госдумы, ВЦИОМа (Левада-Центра), ElleGirl и Psychologies через блогерство и писательство пришла к преподаванию в 45 лет. (Наталия Ким)
Я тоже из семьи преподавателей (мама — математика, папа — ИЗО и театр), и в ближнем круге почти все так или иначе связаны с образованием. По юношескому максимализму хотела быть великим художником/писателем/философом/ученым-математиком (одновременно). Не учителем точно. Но живопись, писательство, философию никогда не поздно освоить, а математику надо класть в основание. Поступила на матфак, на чистую, беспримесную фундаментальнейшую математику. Потом аспирантура, научные публикации — все пошло потихоньку, на занудстве и общей сообразительности. Но кайф почувствовала только со студентами. К 35 годам стало прямо-таки очевидно, что как преподаватель (особенно как методист-разработчик) я супер, а в науке могу дорасти только до уровня «крепкий середняк». Сейчас думаю, что моя профессия (вузовский препод) — ровно то, что мне нужно от математики. И что пора по остальным пунктам списка тоже находить свой собственный, нефундаментальный жанр. Философию закрыла для себя вторым высшим по теологии. Пошла на замечательные курсы борзописцев… (Спасибо, Борис Мирза, Наталия Ким!) (Надежда Филимоненкова)
Красный диплом железнодорожника, честный, могу гнать нефть на Запад, но работаю на радио — отправили на факультетскую самодеятельность в ДК и привет, уж 22 года как в шоу-бизнесе и не тужу. (Katerina Sryvkova)
Бауманка/аспирантура, безденежье/бухгалтер, встреча мужа и рождение дочки, главный бухгалтер, рождение сына, помощник менеджера в туроператорской компании, менеджер, рождение третьего ребенка, ну там еще кем-то работала, а потом нашла себя с Аллой Кинчиковой, Марией Алейниковой, Ирой Серковой, Еленой Парицкой и Алексеем Пшонкиным. Теперь и с Марией Гавриловой. И другими прекрасными коллегами. А дочка Татьяна Федина даже была вожатой в лагере, где вы преподавали. (Людмила Федина)
Ветврач. Дружба с музыкантами вывела в организацию мероприятий и продвижение. Второе образование. Киностудия, телеканал, свой бизнес раз, два, три в разных нишах. Закрыла. Обучение онлайн-продюссированию. Результат — разработка, запуск и управление стартапами и онлайн-проектами в зообизнесе. (Anastasia Mikhaleva)
Я мечтала быть переводчиком-синхронистом. Училась в МГУ на инязе, но что-то пошло не так, из университета я ушла, работала то официанткой, то переводчиком в таймшере на Кипре, то секретарем, то специалистом по программному обеспечению продаж (даже так!). После кризиса 1998 года я потеряла работу в крупной западной компании. Пришла на интервью в агентство по подбору персонала в надежде, что мне помогут найти работу. А они взяли меня к себе и вырастили из меня рекрутера, то есть специалиста по подбору персонала! Спасибо, Елена Новикова, работа в Анкоре определила весь дальнейший ход моей профессиональной жизни. В 2002 году я переехала в Канаду, быстро нашла работу рекрутера и проработала 18 лет — искала сотрудников для крупных банков, гостиничных сетей, авиакомпаний и т.д. Параллельно получила университетский диплом по специальности управление персоналом. Сейчас работаю в кадровом отделе организации, оказывающей помощь детям и подросткам с проблемами психического здоровья. Очень люблю свою работу! (Olga Verbovskaya)
Дети — они влияли на выбор, после моего влияния на мужа. Он таки подал заявку и выиграл первый грант — Гумбольдта. Потом еще два раза (ERC), которые нашу жизнь определяли. Базисно. Но когда после Германии и Италии мы все же добрались до Цюриха — ну, скажите, кому не хотелось бы в Швейцарии пожить, мне очень хотелось, даже после Рима, — младший и тогда 11-летний сын спросил: «Мама, а чем бы ты хотела здесь заняться?» Я задумалась и ответила: «Учить людей». В развитии школы для русских детей поучаствовала, а потом очень затянула редакторская и издательская деятельность. Кажется, ничего лучшего мое университетское физическое образование мне и дать не могло. Про Швейцарию две книжки написала. Журнал — про Швейцарию на русском языке — уже 17 лет издаю. (Марина Карлин)
Пошел на работу в канадскую компанию, занимавшуюся в том числе экологическим инжинирингом. Мои биологические связи были очень кстати. Потом экология кончилась, а мне предложили остаться и заняться проектом, связанным со спутниковой связью. Оттуда я плавно сполз в сисадминство и сети. С этим и уехал в Канаду. (Ilya Zholdakov)
Отучилась на физика. Ночами в институте вместо изучения лекций играла в стратегические игры. Выросла, стала писать и проводить игры для друзей, чем измучила все окружение… Вот уже почти семь лет своя компания по организации корпоративных игр. (Татьяна Войстрик)
С детства мечтала стать журналистом. Писала в школьную газету, занималась в литературном клубе. Вся моя огромная еврейская семья уговаривала меня одуматься и посмотреть на вещи реально. В семье считали, что журналист — это не профессия. Профессия — это инженер. Ну или врач. Ну в крайнем случае — учитель. Вдобавок в конце восьмидесятых считалось, что евреям поступить на журфак почти невозможно. Моя классная руководительница даже мне разъяснила, что для поступления на журфак мне нужно изменить фамилию, внешность и пятый пункт в паспорте. В 91-м я поступила в Политех, через две недели после поступления забрала документы и уехала в Израиль. В Израиле решила, что журналистом мне уже не быть, начала учиться на факультете социологии. Во время учебы приняла участие в качестве респондента в каком-то исследовании одного из профессоров факультета. Девочка-студентка, которая помогала проводить это исследование, задала мне вопрос, которой как-то был связан с выбором профессии. Я ей ответила, что в детстве мечтала стать журналистом, но не сложилось. Выяснилось, что эта девочка ведет программу для молодежи на радио, но хочет уволиться, потому что решила заниматься только наукой. И тут она мне говорит: «А хочешь попробовать вести программу вместо меня? Я тебя редактору порекомендую». И вот уже более 20 лет я работаю журналистом в Израиле. И даже журфак закончила. А девочка-студентка теперь профессор в университете. (Yana Briskman)
Первое образование инженерное, «для родителей», как и работа в НИИ, поскольку с детства тянуло во все «творческое, гуманитарно-лингвистическое, психологическое…»; второе образование «международно-экономическое» (это все в прошлом веке еще) и дальше работа в разных внешнеторговых организациях, с английским… Кончилось тем, что вместе с семьей уехала в Чехию, где выучила чешский язык и поступила в магистратуру на педфак со специализацией в Андрагогике, успешно закончила (учиться было наконец-то в кайф). В карантин еще отучилась в московской школе карьерного менеджмента и сертифицировалась как специалист-профориентатор по работе с методикой digital human; работаю в чешской языковой школе, где в том числе консультирую абитуриентов по выбору направления обучения плюс частно практикую как профориентатор и для подростков, только выбирающих профессию, и для взрослых, желающих перейти в другую профессиональную сферу, найти себя. Помогла себе — помогаю теперь другим. Счастлива. (Татьяна Чистилина)
Поскользнулся, упал — очнулся в профессии. (Taras Heichenko)
В нынешней профессии оказалась… Наверное, из-за детей. Или из-за страха. Была математиком и программистом. Очень любила. Но втыкать целый день в комп в одиночестве не любила. А тут собралась рожать и поняла, что хочу дома, потому что боюсь больниц. Родила. И стала помогать готовиться к домашним родам. А там поняла, что этого мало и что мне сложно с моими детьми. Отправилась заниматься собой в коучинг и терапию. И поняла, что хочу помогать другим с этим. Так и стала спецом по отношениям в семье. (Гая Дразнина)
Для меня самой загадка, почему я стала программистом. В дошкольном возрасте мастерила по книжке Мартина Гарднера самообучающиеся автоматы для игры в «Ним» из спичечных коробков. Класса с пятого стала покупать странные книжки «Язык Алгол-68», «Машина и творчество». В шестом классе на подаренные на д/р деньги купила не магнитофон, сапожки или куртку, а программируемый калькулятор Б3-34 — и наконец начала не просто читать об ЭВМ и программировании, а писать программы. В старших классах стала прогуливать школу, вместо занятий по математике или русскому с утра до ночи сидела в кружке программирования. Сейчас — мастерю виртуальные миры и населяю их виртуальными жителями. С самого детства неведомо откуда взявшийся дикий драйв вел меня по жизни и по профессии. Спасибо тому Гейм-дизайнеру, что прописывал сюжетную линию моей судьбы… (Яна Артищева)
В детстве я хотела стать кинорежиссером. Учиться пошла на филолога, а много позже защитила диплом по международной журналистике. В итоге стала медиа-менеджером и программным координатором. Детская мечта, в общем-то, сбылась. (Natalia Marshalkovich)
Всегда чувствовала в себе что-то театральное, но обе попытки поступления (первый раз на режиссуру, второй — на актерский) провалились, причем обе эти попытки были, когда я уже училась на филфаке РГГУ. Отучилась пять лет на филолога-итальяниста, перебивалась разными подработками переводческо-редакторского характера. В определенный момент безденежья рискнула и пошла проситься в пиар-отдел одного из московских театров — была уверена, что два иностранных языка и навыки редактуры там вполне пригодятся. Меня развернули, по дороге в курилку столкнулась со знакомой костюмершей, которая сказала: «А сходи в реквизиторский цех, там всегда нужны руки». И вот уже пять лет как я работаю реквизитором и совершенно ни о чем не жалею. (Ksenia Medvedeva)
Как научилась писать до школы еще, так и писала все время. Классе в девятом учительница русского и лит-ры спросила, а не планирую ли в журналистику? И я поняла — да вот же оно, то, чего я хочу! Но мама сказала: «Да ты что? Ты же не поступишь! И даже если поступишь — да кто такие эти самые журналисты? Они все пьют, курят, все разведены и у всех больные желудки от того, что питаются как попало!» В общем, мама видела меня учительницей музыки — ко мне приходят девочки с папками для нот, в гольфах и с большими бантами, и мы с ними учим гаммы и играем сонаты Моцарта. Как послушная дочка, я закончила музыкальное училище по классу фортепиано, потом — институт, отделение хорового дирижирования (ненавижу хоровое дирижирование!). А тут вдруг — бац! и 90-е. И никому не нужны ни гаммы, ни Моцарт. Зато — море новых возможностей! Курсу к четвертому я уже несколько лет работала на радио, потом на ТВ, потом попала в политический пиар, оттуда — рукой подать до бизнес-пиара. А дипломы об окончании музучилища и института я маме подарила. Жалею ли? Да не очень, если честно. Ну разве что я чуть позже пришла туда, куда с детства хотела. Зато осознанно. И еще я поняла, что нельзя детям навязывать свой выбор. Пусть ищут себя. (Инна Кабанова)
Отучилась на инженера, им же и проработала до переезда в США. Переучилась (самостоятельно, не формально) в Software engineer. Доработав до пенсионного возраста разработчиком интернетных программ, начала, наконец, заниматься живописью и массой иных художественных проектов. Жизнь только начинается, и столько нужно создать! (Larisa Kaz)
Закончил славянское отделение филфака МГУ со словенским языком. Пошел за компанию с младшим товарищем поступать в ГИТИС. Поступили оба. 20 лет работаю актером, иногда с радостью берусь за устный перевод с/на словенский. (Валентин Самохин)
А у меня выбора не было. Начиная с прапрабабули и прапрадедули, в семье все врачи. Я пятое колено врачей. (Зинаида Создателева)
Не знала до последнего, куда податься. В выпускном классе пришла новая учительница английского и рассказала нам, как она хотела поступить в иняз на англо-испанскую специальность, но провалилась, потому что было не просто трудно поступить, а прямо невозможно. Тут-то я и профсориентировалась по-быстрому. Потому что у меня ведь как? Если говорят, что трудно, невозможно — надо влезть. Значит, хорошие сапоги, надо брать (с). Дальше все как в тумане, поступление (слава богу, успешное), пять лет учебы, предложение преподавать испанский на родном факультете, аспирантура, ну замужи и дети, конечно. Короче, сейчас я живу в Мадриде и у меня в качестве бизнеса подготовительные языковые курсы (испанский и английский). Вот куда одна-единственная фраза может завести. А учительница живет и ничего не знает. (Юлия Юрасова)
Логопед. Выбрала от противного: я не любила точные науки, пресытилась гуманитарными в специализированном классе и при этом хотела работать с детьми. Репатриировалась, закончила магистратуру и доказала министерству здравоохранения, что я могу быть логопедом. Опыт работы с детьми — 13 лет, из них семь логопедом. До сих пор радуюсь тому, что выбрала свою профессию! (Nonna Shapiro)
Я бы хотела быть independently wealthy. Или хотя бы independently poor. Короче, я с удовольствием была бы рантье, пишущим книжки и научку. Но поскольку провидение распорядилось моими финансами не самым лучшим образом, приходится преподавать и переводить. (Julia Trubikhina)
Отучился на строителя аэродромов и на последнем курсе начал продюсировать рок-группы, проводить фестивали и устроился работать пиарщиком в рекорд-компанию. Потом работал на MTV. А сейчас продюсирую съемки рекламы, клипов и кино. (Александр Коновалов)
В 16 лет учила сверстников надевать презерватив на банан или ножку стула. По программе ЮНЕСКО «Равный обучает равного». Так что сознательно поступала на юриста-политолога, чтобы в «третьем секторе» тренером работать. В итоге оказалась в корпорациях и, несмотря на разные позиции и роли, никак не могу бросить быть бизнес-тренером. Может, гены бабушки-учительницы и мамы-учительницы виноваты. (Anastasiya Podrubnaya)
В нашем провинциальном городе было два института — технический (для умных мальчиков) и педагогический — для всех остальных. Поэтому по профессии — учитель русского языка и литературы (три года стажа, красный диплом). Потом аспирантура в Питере и работа в издательстве. А затем жизнь сделала крутой вираж, и я попала на съемки кино (хлопушкой), и пришлось бросить науку, Питер, переехать в Москву — и вот уже без малого двадцать лет я работаю в кино (теперь кастинг-директор), параллельно работаю корректором, а с началом пандемии стала еще сотрудничать с клевыми ребятами, которые перезапускают всякие музеи. Собираю для них материал, прихожу в восторг от каждого нового задания, на пенсии собираюсь стать музейной смотрительницей, благоговейной и тактичной. (Наталья Дидевич)
Поступила на библиотечный, два года проучилась, стало скучно. Перевелась на новый факультет психологии, отучилась. Скоро пойдет десятый год, как работаю в библиотеке. (Анна Золотарева)
Пошла работать в библиотеку «на слабо». Посмотреть на якобы гибнущую культуру, пожить на нищенскую зарплату. Быстро сообразила, что место и дело и впрямь мои, так и осталась. Кроме прочего, в отделе кадров попросили озаботиться высшим профильным образованием, а к нему потом сама собой приложилась и аспирантура…
Так и живу уже 15 лет. (Anna V. Zaytseva)
Случайно поступил в авиаучилище, стал радиотехником. Случайно сел за звукооператорский пульт, попал в государственный эстрадный оркестр, случайно влез в политику, стал помощником нардепа СССР и представителя президента РФ в регионе, случайно занялся акционированием, стал гендиректором. А потом вышел на пенсию. (მალხაზ ჯოჯუა)
Стала искусствоведом, потому что хотела быть пианисткой. Рассказываю: пришла поступать в музыкальную школу, а мне говорят: «Деточка, ты уже большая, на пианино тебе нельзя. Вот тебе гусли, домра, балалайка, баян, флейта, выбирай!» Я говорю маме: «Пошли отсюда!» Мимо проходила завуч художественной школы: «Ой, какая хорошая девочка, давай к нам!» Через полгода я сказала: «Мама, я буду или художником, или искусствоведом, на хлеб с маслом точно заработаю» (а было мне 11 лет). Мама, конечно, внутренне каталась от смеха, но сказала: «Хорошо!» (Инна Павлова)
Учился на теплоэнергетика, после 4 курса поехал на производственную практику на Курскую атомную электростанцию. И там окончательно решил, что теплоэнергетикой я заниматься не хочу. И потом я увидел вакансию, искали девушку с филологическим образованием и приятным голосом, работать на «Радио Сибирь». Окей, подумал я. И написал им дерзкое письмо. В итоге проработал 5,5 лет радиоведущим. Кажется, (пока) это была лучшая работа в моей жизни. (Дмитрий Абрамов)
В детстве (да-да, класса этак с третьего) я хотел быть этнографом — меня занимало, как живут разные люди в далеких странах. К концу школы я понял, что тексты, особенно художественные, особенно визуальные, мне интереснее, нежели живые люди (за исключением некоторых девушек). Стал учиться на искусствоведа, чтобы по картинкам приобщиться к тому, чего, как мне казалось, не было рядом. Потом стал учить студентов (занимался этим в России, Америке, Израиле, Японии, Европе), дюжину книжек накатал, лекции для любителей читаю. Думаю, что это не самый лучший выбор, как провести свою жизнь. Но делаю я это довольно неплохо, чем и снискиваю пропитание, а больше ничего не умею. Временами думаю, что мне лучше было бы стать мебельщиком-краснодеревцем, гончаром или сельским почтальоном — и ездить себе по проселкам на велосипеде, с толстой сумкой на ремне, — но только, чтоб не было холодно, мокро, без диких зверей и чтоб людей вокруг поменьше. (Eugene Steiner)
Расскажу про маму. Она с детства очень хотела быть учительницей, ее кумиром была классная руководительница — кстати, та очень поддерживала маму в стремлении пойти на педагога. Мечту и планы разрушила страсть к красоте, гармонии и порядку! Это у нее тоже с детства. Моя юная мама и ее подружка после 8 класса пошли в один день подавать документы. Мама — в педагогическое училище, подружка — в нефтяной техникум на бухгалтера. Пришли в пед — а там внутри неуютно, обшарпано. Мама документы сдала, но расстроилась. Потом пошли в нефтяной — а там новенький ремонт, занавески красивые, цветы в холлах, чистенько. Мама немедленно передумала и все переиграла. С тех пор всю трудовую жизнь работала бухгалтером и профессию эту, кстати, искренне полюбила. Потому что она тоже «про порядок и гармонию». (Евгения Яковлева)
Муж — айтишник. Придумала, куда приложить мои знания филолога в ит. В результате я интернет-маркетолог. (Елена Платонова)
Закончила металлургический вуз, работаю воспитателем детского сада с детьми с особенностями развития. (Галина Шпильберг)
А я оказалась вообще без «профессии», и норм. (Daria Hookk)
Отучился и работаю. (Антон Бизяев)
Училась на журналиста, писать нравилось. А работать на социальной теме или передавать вести из заксобрания не нравилось. До такой степени не нравилось, что дислексия развилась, перестала читать любой текст и писать практически. Ушла в дизайнеры, и чертеж чертился на раз-два. Читать, правда, начала только через лет десять. Наверстываю. (Татьяна Гришанина)
Жена сказала: «Давай научу новости писать, станешь журналистом, найдешь хорошую работу, будешь семью кормить». (Павел Аксенов)
Учился на радиофизика, классная группа, суперпреподаватели. Поступил и закончил аспирантуру. А тут Procter&Gamble набирал сотрудников. Думал, в ЦРУ вербуют, так долго и сложно. Зато потом такой offer, ну как если бы сейчас 100к евро в месяц. И я понял, что ученым я стать могу, но не настолько люблю науку, чтобы нищенствовать. Ну и покатилось, одна немецкая фирма, другая. Теперь директор в международной компании в Швейцарии. Middle level, далеко не топ. Диссер как в 2004 защитил (перед профессором было неудобно, сам к нему напросился), так и про всю физику забыл.
Работаю в маркетинге и разработке продукта. Воронежскому универу очень благодарен за отличный уровень знаний в 90-е и прекрасную группу — эти вещи меня и сформировали. А иностранные компании отполировали. Теперь я практически супермен. (Pavel Alcheev)
С детства любила читать, рисовать, шить игрушки и наряжаться. Еще хотела музыкой заняться. Отучилась на филфаке, охладела к запойному чтению, но научилась фильтровать тексты на годные и негодные по паре фраз. И другие источники информации тоже. Работала внезапно полиграфическим дизайнером. Освоила азы за пару месяцев и устроилась. Это тоже уже прошлое. Шила кукол пару лет. Отложила пока. Сейчас учусь красиво одеваться и весь визуал подтягиваю заодно. Посмотрим, что получится. (Алеся Рак)
Профессия — пенсионер… учился на другую… но так уж сложилось… (Шипунов Станислав)
Мечтала о торговых судах и международной торговле в детстве. Но какая уж там международная торговля в СССР. Училась на финансы, в банк пошла работать, в 90-е престижно было. 17 лет в банке, в международном отделе до тошноты. К концу меня захватила детская тема, но все никак не могла уйти с хорошей позиции. Банк закрылся, а я и мечтать не смела соединить свой опыт международки с детской темой. И тут — вуаля! Знакомая, владелица небольшого издательства настольных игр, приглашает меня поработать на нее. Международкой тогда, шесть лет назад, там и не пахло. А сейчас мы продаемся в 30 странах мира. Торговые суда ходят, дети играют, я счастлива! (Мария Малашевич)
После получения среднего музыкального образования, а также вокального музыкального образования, я пошла в журналисты, но когда врать надоело, выучилась гадать на картах, тем и занимаюсь более 10 лет. (Татьяна Хазанова)
С четырех лет шила одежду пупсам. Теперь управляю отделом производства бренда одежды. Последние годы хочется начать новую карьеру в чем-то новом, но пока не понимаю в чем. (Ksenia Yanko)
По образованию я музыкант (хоровой дирижер), но с 1994 года профессионально занимаюсь журналистской. С одной стороны, это произошло спонтанно: я прочитал анонс в газете, что они ищут авторов, и откликнулся. С другой стороны, я не верю в случайности. С тех пор я работаю журналистом, в основном беру интервью, но иногда и даю тоже. (Евгений Кудряц)
Закончила психфак МГУ. Актриса (в следующем году будет 10 лет как). Родители имели сильное на меня влияние и довольно авторитарное мнение касательно высшего образования — или МГУ, или никак, пошла на психфак наобум. Учиться было интересно, безусловно, но больно, потому что не мое, и мечта о театральном, который — позор семьи, была бесконечно тяжелой и не отпускающей. Работала после учебы: секретарем в РГСУ на кафедре журналистики, там же — преподавателем ее же (отдельная история про умение перевоплощаться по заказу и читать горы информации к семинару), консультантом по грудному вскармливанию, отвечающим на вопросы клиентов, модератором группы про стройматериалы в фб, ведущим детской творческой студии, преподавателем танцев (всю жизнь танцую либо в коллективе, либо без оного), режиссером-постановщиком в известной московской школе, преподавателем музыки (отучилась в консерватории в ДМШ и в нескольких вокальных школах после), ведущим курса по танцетерапии. Наверняка что-то забыла. (Ольга Злодеева)
А я в детстве хотела быть зоологом. Отговорили мои же педагоги. Сказали, с моим характером мне там будет скучно. Отговаривали долго… Потом, в старших классах, решила стать журналистом и даже серьезно готовилась к поступлению. Кстати, в журналистику «подтолкнули» мои же зоологические учителя. Год отучилась на журналистике и на летних каникулах пошла «за компанию» поступать в театральный, ну и вот… Больше я не металась. (Anastasiya Atamanchuk)
Решил, что буду заниматься вещью, которая по определению не может (как тогда казалось) быть профессией. Через несколько лет это стало почти возможно. Потом совсем возможно. Но трудно. (Michael Y. Medvedev)
Закончила музыкальное училище и музпед факультет. Стала Грушинским лауреатом. Сейчас сохраняю абонентов в провайдерской компании, играю голосом, помогаю хорошим людям и троллю хамов. Оказалась в профессии, потому что ничего больше не умею делать, кроме как трепаться по телефону. Работу свою нежно люблю.(Нина Вотинцева)
Учился на инженера, работал радиомонтажником, потом программистом. Все было определено укладом: за праздничным столом у родителей все мужчины были евреи, завлабы и кандидаты технаук. Про гуманитарное говорилось: «А семью ты как кормить будешь?» Потом наступили 90-е, я с облегчением оставил свой assembler и стал делать сначала однодневные газеты, потом буклеты, каталоги. Потом книги. Определился после сорока. (Ilya Bernshteyn)
Сломала ногу, перестала ходить в офис, стала работать дистанционно (спасибо, кстати, Дмитрий Аношин, и очень большое спасибо — 20 лет назад это было не очень принято) , когда срослась — поняла, что надо что-то делать еще, много времени освободилось. Пошла на курсы флористики. Увлекалась астрологией в то время. Начертила транзитную карту. Позвонила подруге, Мария Турская сказала, что, похоже, нам надо открыть цветочный магазин. Магазин мы через год закрыли, однако цветы с нами, похоже, навсегда. (Татьяна Зворыкина)
Всегда хотел работать на радио, болел этим лет с 6-7 (спасибо папе). Работаю на радио 11 лет уже. (Александр Ткемаладзе)
Мечтала лет с семи быть архивариусом, в итоге техникум, институт, аспирантура техническая (но я совсем не технарь). Мечта работать в науке разбилась как хрустальная ваза, так как науки в то время не стало. В итоге работаю в коммерческих структурах. Мечты остались мечтами, сказать, что испытываю кайф от работы, не могу, но и резкого негатива нет. Работа кормит. Стараюсь искать отдушину в хобби и дополнительном образовании. Постоянно где-то учусь, три высших есть, четвертое не закончила: курсы, тренинги, вебинары… (Nadia Nadia)
После школы зачем-то поступала в педагогический на худграф. Получила пару за черчение. Подумала пару дней и пошла на подготовку в архитектурный. Чего размениваться? И вот почти 20 лет архитектором, и даже сменив пару стран, дышу свободно, черчу и проектирую. Считаю, что сделала правильный выбор из того, что я могла и хотела. (Ярослава Чацкая)
Мечтала быть парикмахером и учиться в художественной школе. Но академическая семья купила пианино. Все равно художественное упрямство привело в МАрхИ. Потом диссертация — иначе семья не понимала. И вот, как судьба, в здание НИИ влетел ураган. По всему проспекту Вернадского летели чертежи и кальки. Утром, увидев спины коллег, собирающих мокрые клочья, я подумала: «Вот так пройдет моя жизнь».
Развернулась, вышла и направилась в парикмахерскую школу. Дипломная работа получила приз журнала «You professional», архитектурное макетирование пригодилось для прически и дало возможность получить первый Гран-при в истории конкурса «Mondial coiffure beaute» в Париже. Потом появились салоны, школа стилистов, работа в Останкино. Специально для семьи — шоу на сцене КДС. Папа сказал: «Я понял, что это искусство». Точка. Ни разу в жизни не пожалела о своем выборе. Результат работы сразу — здесь и сейчас. И только иногда снится руководитель архитектурного диплома, который авторитетно произносит: «Деточка, Манежная площадь — это стратегический объект, там никогда не будет торгового центра. Твоя подземная урбанистика — это красивая несбыточная мечта». (Ирина Зайцева)
Мечта детства — учительство, закончила пед, филфак. Работала в школе, но что-то не шло. Редактура и режиссура в документальном кино радовала, но… Второй ребенок и его болезнь обрушили меня, а затем привели в любимую профессию. Психотерапия детей и взрослых в аналитическом подходе. (Марианна Данильцева)
Унаследовал от родителей две профессии: инженера-литейщика и деда-пенсионера. Рабочий стаж по второй приближается к первой. (Анатолий Зайденберг)
Пошла на юрфак, чтобы расследовать убийство своего отца. В результате на курсах подготовки к универу завела роман с мальчиком, отец которого, как оказалось, являлся на тот момент крупным криминальным авторитетом, и однажды мальчик принес мне в клювике информацию о том, что исполнителя, который выполнял убийство, устранили. По линии уголовного права я в итоге работать не стала, но ответ на свой вопрос таки отчасти получила, неожиданным образом. Видимо, значит, для этого и шла. А потом и втянулась, и 16 лет уже работаю. (Юлия Варварова)
Всегда хотела быть в медицине, как мама. Работаю медсестрой оперблока. (Katerina Richardson)
Я, кажется, еще не выросла. Потому что хотела стать писателем. Пока работаю рестораторкой. (Мария Ноэль)
Поступала на психфак МГУ, не поступила. Училась в меде на загадочной специальности — медицинская кибернетика. Попала на стажировку во Францию, целью было создание обучающей программы по раку молочной железы. Но профессор сказал — будем делать сайт, это модно. Шел 1998 год. Сайт был сделан. Потом вернулась в Россию, увидела Тему Лебедева по телеку — и понеслось. Больше 20 лет создаю цифровые сервисы, иногда знаковые. Некоторыми пользуется весь российский интернет, и они поменяли нашу жизнь. Три года назад психфак все таки закончила, свою вторую профессию психотерапевта и бизнес-психолога люблю еще больше, чем первую. (Olga Koulikova)
Хотела быть программистом. Отличные оценки по математике. Первое место на городской олимпиаде по физике. Второе на городской по математике. В 15 лет экстерном получила аттестат зрелости с отличием. Как отличница имела право после 8 класса без экзаменов поступить в Киевский техникум радиоэлектроники на программирование. НЕ ВЗЯЛИ ДОКУМЕНТЫ. Открытым текстом председатель приемной комиссии: «Не можем принимать евреев, у нас практика на почтовом ящике. Можете жаловаться — но не стоит. До 3 курса и практики найдется повод вас отчислить». Поступила на теорию музыки в Глиэра. Потом — музпед. Муж и сын — программисты. (Raz Vita)
По специальности работаю! Айтишник-автоматизавр. (Daniil Lazoukov)
Всегда знала, что буду учителем. В детстве. В подростковом возрасте хотела стать балетмейстером, но родители сказали, это не хлеб, ногами дрыгать, в 40 лет на пенсию и на что потом жить? К окончанию школы придумала себе журфак. Но в моем городе не было, а в Питер не пустили родители — страшно, никого рядом, это был 1992 год. Пошла в своем городе на иняз, англо-немецкое отделение. Стало нравиться. После третьего курса уехала в Австрию. Тут закончила англистику/американистику и германистику. Начала работать преподавателем немецкого как иностранного и английского в универе и в вечерней школе. Параллельно решила закончить славистику (русский и словенский). Закончила. Получила второй диплом. Прошла кастинг на место преподавателя русского как иностранного в универе, где училась. Получила место. Уже 16 лет как преподаю русский австрийским и другим студентам. Обожаю преподавание. Научу любого правильному русскому. Дети на моей карьере никак не отразились. (Joulia Köstenbaumer)
Сперва пошла работать, подружка позвала, потом поступила и закончила пед. Работаю с детьми с ОВЗ. (Мария Рубштейн)
Мечтал стать дизайнером автомобилей, после очень сильного и тяжелого разочарования во время обучения (слова, сказанные про мой курсовик: «Это СЛИШКОМ модно», я не забуду НИКОГДА ). Забил на учебу и ушел работать в дизайн одежды, оттуда в графику, и оно все как-то разветвилось… и на промдизайн, и на фешн-стайлинг, и на всякое-разное. (Федор Монройг)
Хотела поступать на биофак. Перед 10 классом возвращались из Крыма в одном купе с университетскими биологинями, они мою маму запугали, и меня стали готовить в первый мед (мама его заканчивала), и я закончила. Ни дня не пожалела. Стала онкологом. (Natalia Raevskaya)
Я на ТВ делала программу о фотографии для начинающих. Задавала вопросы эксперту — профессиональному фотографу. Когда закончила, подумала, почему бы не стать фотографом? Поработала в интернет-магазине модной одежды, освоила студийный свет, потом училась на разных курсах и в школе, вот уже пять лет преподаю и организовываю фототуры. (Светлана Сковер)
После приезда в США оказалась в ситуации, которая показала мне, насколько важно разбираться в законах и уметь себя грамотно защитить с помощью судебной системы. В результате я юрист в настолько узкой области, что ничего этого я делать не умею все равно. (Tanya Lamnin)
По-моему, всю жизнь иду по прямой, примерно с детского сада и пионерлагеря, где вовлекала всех в ролевые игры по книгам и фильмам и была рассказчицей страшных и не только историй — «тискала рОманы», говоря языком иных лагерей. Лет пяти-шести в дедовы шахматы и то играла на свой лад: они были у меня двумя королевскими дворами, и я возила фигурки по доске, сочиняя о них истории, как позже о куклах, неподвижно сидящих на ковре, — о «Кукольном доме», приюте для брошенных игрушек. Затем последовали: английская школа, филфак университета, аспирантура, — и все это время бурное сочинительство и чтение. Заниматься Набоковым хотела с тех пор, как впервые его прочла лет в 15. Сказки сочиняла всю жизнь. В дипломе у меня «филолог-русист», но я занимаюсь переводами с английского, причем детская литература преобладает, ее же пишу и изучаю. А второе крыло моей бабочки — именно Набоков: крошечные, но свои открытия и комментарии. Мелкие боковые петли, которые я закладывала на этой прямой, скорее дополнительного свойства: музыкальная и художественная школа пригодились, но стержнем не стали. (Вера Полищук)
Хотел быть пиратом, но мама сказала, что еврею нельзя быть пиратом. А можно врачом или юристом. В крайнем случае инженером. Так что я крайний случай. (Anton Velkovich)
Я хотела работать с животными, потому что их люблю. Мама сказала, что все дети любят животных, и я стала библиотекарем, потому что люблю книги. Выяснилось, что в библиотеке люди, которых я не люблю, и я работаю с собаками. (Ella Zarsky)
Выучилась на филолога-германиста, переводчика, преподавателя. Полгода проработала переводчиком, потом переехала в Москву. Искала работу по профессии, но мало платили или: «Вам придется летать в загранкомандировки», — я: «Прекрасно», — он: «Так со мной, хи-хи». В итоге попала в продажи, так и задержалась там с 2000 года. Немецкий язык жалко — он почти умер у меня. (Елена Степанятова)
Пришла устраиваться на работу швеей, взяли как дизайнера. 18 лет уже украшаю мир. (Ольга Савицкая)
Десять лет назад, с красным дипломом филолога и опытом работы на ТВ и в журнале, поняла, что не хочу быть журналистом, а хочу владычицей морскою (в смысле культуры хочу, жизни, людей и событий), и практически с улицы (объявление в жж!) пришла на собеседование к Линор Горалик. Ушла, правда, с этого же самого собеседования на работу к Александру Гаврилову, ну и дальше все заверте… и в итоге привело меня в арт-мир, чем я очень счастлива. (Вера Прийма)
Моя одноклассница притащила в школу стопку журналов, которые кто-то выбросил на свалку. В одном из журналов была статья Макаренко о работе с трудными подростками. Так определилась моя судьба — педагог, психолог. (Мария Лиокумович)
У меня несколько разворотов было. Я поступила в 8 классе в педагогическую гимназию (допустим, у меня не было выбора, моя школа просто стала ею, не уходить же, она родная). Во время вступительного собеседования в 10 класс я очень убедительно рассказала директору, как хочу быть учителем. Но когда в 10-м началась педпрактика, я поняла, что из человеколюбия должна пересмотреть свое будущее. Я же их всех поубиваю! Потом мама повернула меня в сторону юрфака. И сделала это так виртуозно, что я не только поступила с грехом пополам, но и отказалась от филфака МГУ, профессор которого говорил маме: «Это НАША девочка». Мама сейчас утверждает, что предлагала мне, я такого разговора не помню. Итак, поступила на юрфак. Заочный. Пошла работать. Сначала редактором-корректором, потому что умею это и люблю, до сих пор практикую, потом попросила у родителей денег на курсы секретарей. Очень хотелось научиться печатать десятью пальцами вслепую. Научилась, меня заодно трудоустроили. Доходы очень быстро стали вторыми по объему в семье (папа попал под конверсию, пенсионеров не считаем). На 3 курсе сменила работу, попала в банк. Тогда же поняла, что юриспруденция — не мое. Пока шли уголовные дисциплины, было круто, гражданское право полностью отвратило меня от профессии. И я трижды, аки от пострига, отказалась от перехода в юрслужбу.
Потом я закончила университет ради корочек, закончила карьеру секретаря на уровне личного помощника и руководителя секретариата крупной производственной компании, а вскоре хозяин моего банка позвал меня назад. И предложил выбрать направление, в котором я буду развиваться. Я сдуру выбрала розницу — она тогда только зарождалась и была мне интересна. Следующие четыре года я занималась розничным кредитованием, а потом ушла в карты, мне это было близко и понятно. 14 лет назад меня пригласили в крупный банк на крупный проект, и я еще четыре года провела в картах. Потом сменилось руководство, и я ушла. В последний момент ко мне явились ребята из IT — и вот я уже 10 лет системный аналитик в IT. За это время я научилась читать программный код, писать sql-запросы и т.д. Вот примерно так девочка «собираюсь стать учителем русского языка и литературы» из 1990 года стала начальником отдела развития платежных карт в 2020. Лично мне это странно, ведь я сама не изменилась. (Natalia Toksanbaeva)
Маленького меня спросили — мальчик, кем ты хочешь быть? И я ответил — хочу быть папой! А был востоковедом, фотографом, писателем (до сих пор), учителем, а с тремя детьми стал папой. (David Dector)
В семь лет сказала родителям, что буду работать в зоопарке. Ну я просто не знала, где еще могут работать зоологи. В зоопарке так никогда и не работала, оказалось, что для зоологов есть еще и музеи. Так вот, после биошколы, биофака МГУ, аспирантуры в Штатах и Австралии и постдока в Японии работаю в музее в Сиднее. (Elena Kupriyanova)
Моя мама была преподавателем фортепиано в музыкальной школе, а папа — художник. Меня отдали в музыкальную школу, а на художественную просто не было времени. К 15-ти годам я точно знала, что в музыканты не пойду, — все перевесил дикий страх сцены. А пойти в художники ничего не помешало, слава богу. За 10 лет учебы получила отличное образование и ушла в свободное плавание. Работа для меня — это удовольствие, отдых, интерес и притягательный, вечно далекий океанский горизонт… (Марина Туре)
Моя мама была преподавателем фортепиано в музыкальной школе, а папа — инженер- конструктор. Меня отдали в музыкальную школу, а на художественную просто не было времени. К 15-ти годам я точно знала, что в музыканты не пойду. А пойти в художники ничего не помешало, слава богу. За шесть лет (два года в художественной школе и четыре в училище) учебы получила отличное образование и ушла в свободное плавание. Работа для меня — это удовольствие, отдых, интерес и притягательный, вечно далекий океанский горизонт…(Анна Дорошенко)
С раннего детства серьезно занималась балетом и планировала посвятить ему всю себя и свою жизнь. Но случилась тяжелая травма, и больше танцевать я не могла. Решила изучать иностранные языки и закончила с красным дипломом иняз. В США много лет преподавала русский язык американским дипломатам. Интенсив: за 6-9 месяцев от алфавита до нормального функционирования и работы в русскоговорящей стране. Сейчас у меня собачий детсад и отель. (Ирина Тарновская-Сервэ)
С четырех играла на скрипке крайне успешно вроде бы (родители так решили еще до рождения). Шесть международных лауреатств, гастроли, оркестры, соло… весь набор.
Позже на почве ревности (к бывшей жене тогдашнего мужа) стала журналистом (параллельно музыке), даже диктором прямого эфира в какой-то момент. Еще позже от безысходности открыла благотворительный фонд (по онкологии). Музыку после нашей войны сейчас забросила — ПТС мучает. Считаю себя безработной домохозяйкой. (Сона Азарян)
Собирался стать бизнес-тренером, но оказался на стажировке в детском психологическом центре и так и остался там. В один момент ушел в подбор персонала, но тут рынок изменился, детские психологи оказались востребованы, и я снова вернулся. Так что вот уже скоро 16 лет как я ползаю и дерусь, чтобы помогать детям. И это прям все было непросто, и еще совсем недавно я и не думал, что смогу остаться в профессии, о которой мечтал в университете. Детские терапевты и психологи сейчас много учатся, делают много полезного, и у нас в отрасли все только начинается. (Александр Покрышкин)
В один прекрасный день просто понял, что больше не могу работать в образовании, и написал по собственному. Вечером пришел и рассказал об этом Науму Клейману, в Музей которого ходил на тот момент 15 лет, и тогда он сказал, что давно хотел позвать меня к себе, но сомневался, что я уйду из образования. На тот момент закрывали МК на Пресне и сокращали штат, так что формально вначале я пришел в Фонд Эйзенштейна и стал куратором проекта Норильская синематека, а через полгода освободилось место зама Наума уже в МК, и он предложил его мне. (Максим Павлов)
С большой помпой поступал в медицинский универ на радость дедушке и бабушке, известным врачам. В 1989-1995 проучился шесть лет с интернатурой, стал дипломированным инфекционистом-эпидемиологом. В универе увлекся организацией интеллектуальных игр, в 1996-м запустил телепередачу. Вот уже 25 лет веду «Что? Где? Когда?» на грузинском ТВ… (Георгий Мосидзе)
С детства мечтала быть биологом, легко поступила на биолого-химический факультет МПГУ им. Ленина, так же легко вылетела со второго курса, закончила заочный агрофак. А в пересменке между образованиями посмотрела фильм о фламенко. Сейчас вот уже 12 лет как преподаю этот танец, открыла собственную школу. (Людмила Тюсенкова)
Вообще-то я лингвист! Но так сложилась судьба, что переезд-переоценка-новое. Удивительное время, жалко и хорошо, что детям не достанется. (Viktoria Williams)
Всегда мечтала быть историком. Но училась на программиста, закончила институт, работала по специальности и поначалу даже с удовольствием. Потом грянула перестройка, и я поняла, что в жизни хочу только петь. Три года работала певицей в профессиональном академическом хоре, потом счастье кончилось и я ушла работать в больницу организатором здравоохранения. Тоже получалось. Потом переехала в Европу с мужем, выучила французский и теперь преподаю детям диаспоры математику по-русски и перевожу воспоминания с французского и немножечко с английского. Ни секунды не жалею, что училась не на того, на кого хотела, история все равно пришла ко мне сама… (Люба Шендерова)
Лет в 12 написал первую программу. На Фортране. Написал на специальном бланке, который отдали на перфорацию, получил назад колоду перфокарт и распечатку. Так с тех пор и программирую. (lya Usvyatsky)
В 16 лет, рыдая в туалете от несовершенства мира и потребности самой уже работать, увидела на обороте районной газеты бланк объявления: «Даю уроки, обучаю». Заполнила, отправила почтой. По звонку на дисковый, красного цвета, телефон потом несколько лет помогала двум маленьким дочкам подружки лучшего на свете адвоката с уроками английского. Потом адвокат взяла меня помощником. И все заверте… (Яна Егер)
В три года давала концерты старушкам, которые у магазина продавали семечки. В пять организовывала на сцене на Театральной площади детей (и сообщала всем, что работаю на половину ставки!). Потом издавала газету «Семейные вести» и книжки. Журналистикой заниматься никогда не хотела, поступила на журфак, чтобы было интересно жить. Теперь сама по себе веду занятия про медиа с 10 и 11 классами, готовлю к поступлению и вообще для кругозора. И иногда еще медиапроекты придумываю и продюсирую. (Милена Рублева)
Закончила магистратуру по профилю технология приготовления пищи и биохимия. Поработала пару лет по профессии. Переехала в Австралию из Израиля. Вспомнила, что еще с садика хотела работать с детьми. Понаблюдала места по методу Монтессори и очень срезонировало. Училась методу и работала в садике в Америке и в Израиле. Поначалу было очень сложно эмоционально, ощущение, что взяла на себя очень много. Сейчас на тропическом острове в Тайланде. Работаю с семьями и детьми частным образом на всех моих любимых языках. Очень люблю свое дело. (Yulia Leonidovna)
Стала инженером, отдала диплом родителям, вышла замуж и пошла учиться на психолога, в научную концепцию которого верил муж, но не родители. (Anait Azarian)
Работала в рекрутменте, развивала новую тогда нишу видеовакансий и резюме. Была счастлива и на своем месте. Забеременела и решила уйти из компании, ибо темп был тяжел. Молодой человек позвал одновременно замуж и в свой новый проект на пару месяцев — запустить службу поддержки трэвел-агентства: «Это ж про подбор» (спойлер: нет). Запустила, развила, обучила, обучалась сама на ходу, стала руководить 24/7. Заодно начала вести кадровое делопроизводство: «Это ж тоже про HR» (спойлер: нет! Это как ветеринару предложить заняться гинекологией). Обучилась опять, выиграла профессиональный конкурс. За семь лет в два декрета не уходила ни на минуту. В конце концов пришлось выбирать направление, так как разрослись оба не понарошку. Выбрала кадры и счастлива до сих пор. Мир бумажек, законов и бюрократии — май лав. С мужем, кстати, разошлись, но спасибо ему за мой путь! (Ксения Пирогова)
Я закончила филологический факультет КГПИ (Коми государственный педагогический институт), сейчас его в университет переоформили. Получила диплом учителя культурологии, русского языка и литературы, вернулась в родной город Ухту. А будучи студенткой, я подрабатывала на каникулах в ухтинском видеопрокате, куда ходили все. В том числе и директор ухтинского телевидения. Ну вот, за пару месяцев до получения диплома я его спросила: «Можно к вам прийти работать?» Он сказал: «Получишь диплом, приходи». Вот, собственно, в 2001 и пришла. (Лидия Симакова)
До десятого класса хотел быть математиком. Учился в физмат школе. В конце девятого класса в 1972 году родители заподозрили меня в гомосексуализме, о котором я до этого слыхом не слыхивал. Сказали, что завели на меня уголовное дело и одновременно стали пытаться лечить. В процессе лечения понял, что вокруг никто не понимает, о чем идет речь. Пришлось закончить психфак, чтобы на десятилетия раньше окружающих разобраться в ориентациях, идентичностях и всевозможных практиках. Кому-то мой опыт и знания тоже потом помогли. Но в середине 90-х мне стало понятно, что есть страны, где жить с моим профессиональным багажом легче, чем в РФ. Жалею тех, кто остался, и стараюсь помогать по мере сил. (Earnest Light)
Хотела стать врачом. Уговорили поступать в педагогический на начальные классы. Хорошая, типа, работа, как раз для женщины. Выдержала полтора курса. Было невыносимо скучно. Вышла замуж, родила ребенка. Это было начало 80-х. Взяла академ. Вышла. Взяла еще один. Поняла, что так и останусь без образования. Поступила в медучилище, закончила. Перед дипломом потребовался подлинник аттестата. Поехала за ним в институт. Предложили восстановиться. Получила диплом медучилища. Восстановилась. Поняла, что не. И стала поступать в мед. Поступила. Не жалею ни разу, что путь был долог и труден. (Лиля Власова)
Всегда считал, что есть только одно стоящее занятие в жизни — разбираться, как все устроено в природе и исправлять ее ошибки. Болезни, старение, смерть, ограничения в энергии, времени и пространстве. Родители успешно подготовили: «Этот — торгаш, тот — болтается, а вот это Ученый», — и в доме всегда были Ученые, по сути своей волшебники, которые знали, как лечить, как управлять машинами и природой. Быстро стало видно, что у меня лучше получается торговать или болтаться, но потом перед собой стыдно, а в лаборатории даже мытье полов оставляет чувство глубокого удовлетворения от маленького служения большой цели — победе науки над природой. (Leon Pesha)
В школе больше всего любила литературу и английский, в универ шла на ФИЯ, потому что на гумфак конкурс был вдвое больше, а перспективы у ФИЯ в плане дальнейшей работы гораздо интереснее. Закончила. Пошла работать, кем взяли (координатором отдела в Топ-книгу, был такой сетевик на книжном рынке в нулевые), там как-то быстро перешла бизнес-аналитиком считать экономические отчеты. Поняла, что не хватает образования, получила вторую вышку экономическую все в том же НГУ. Потом был семейный бизнес, где оба образования использовались по полной программе. Потом декрет на 10 лет, пятеро детей. Сейчас четверо из них школьники, учителей в школах нет от слова совсем, чудовищный кадровый голод, поэтому я пошла работать учителем английского и учу своих же детей. И знаете что? Вот ради этого, наверное, стоило учиться. Спустя 17 лет после окончания ФИЯ НГУ и отрицания профессии учитель (у меня в дипломе стоит просто филолог, могу преподавать, могу переводчиком, все могу) я наконец-то постигла ДАО. Если в мире и осталось что-то настоящее, так это дети. И их нужно учить. (Кристина Квашнина)
Я начала свой профессиональный путь со степени по психологии и бизнесу. Потом продолжила на вторую степень, докторат, постдокторат, и поняла, что самые интересные исследования я могу проводить, только умея программировать. То есть всю учебу, начиная с первой степени, я писала программы для собственных проектов и исследований и анализа данных, но чем больше я училась, тем больше понимала, как мало я знаю, и тем больше развивалась технология и AI. В общем, я пошла учить computer science и статистику. Первое время работала в хайтеке на стыке психологии и AI, — занималась распознаванием эмоций. А потом меня настолько увлекло развитие технологии — в психологии время идет значительно медленнее, — что психология осталась практически позади, и теперь я целиком и полностью занимаюсь data science. Я лектор и исследователь. (Leah Borovoi)
Отучился на режиссерском в Лондоне. Ставил, играл. Чувствовал себя настолько творческим, что чуть не спился. Стал преподавать в театральном. Наслаждался свободой артистического самовыражения. Когда свобода в лице худрука скончалась, снова уехал в Лондон и выучился на повара. Проработал в разных ресторанах и перед принятием предложения от очередного встретил свою будущую жену. Переехал в Москву, преподаю английский и время от времени веду кулинарные шоу на телевидении. Счастлив. (Gregory Lyahovetsky)
Со школы мечтала работать в кино, но считала, что кроме актрисы и (на крайняк) режиссера, других профессий в кино нет (а многие и до сих пор так считают). На актрису и режиссера я не вышла темпераментом, поэтому было понятно, что работы в кино мне не видать. Поступила на филфак, окончила его с красным дипломом, защитила кандидатскую, стала журналистом — решила хотя бы писать о кино, раз уж так. И очень долго писала о кино и культуре, пока не задолбалась вусмерть и не подумала: пойду-ка я учиться на сценариста в качестве хобби, без отрыва от своей основной работы (благодаря журналистике к этому времени я уже знала, что в кино бывают разные другие профессии). А тут как раз открылась Московская школа кино — ну, я в нее и поступила. Мои сокурсники были озабочены выстраиванием карьеры в кино после выпуска, а я понимала, что у меня никакой карьеры не будет — это же хобби, просто чтоб не сдохнуть с тоски в редакции журнала. Ну и во втором семестре продюсер, от кинокомпании которого я как редактор отдела в журнале получила пресс-релиз о новом проекте, предложил мне написать сценарий для этого проекта. Ну и понеслось. Из журнала я ушла, как только написала первый драфт. (Julia Idlis)
Пошла в МЭИ на АВТФ вместе с подругой (в старших классах увлеклись программированием), но до этого хотела идти на психолога в МГУ — мама отговорила. Говорит, не поступишь. В итоге выучилась на инженера-системотехника, параллельно получила диплом о втором высшем — финансовом. Работала успешно почти всю жизнь в банках. Когда после очередного декретного отпуска вернулась в банк, поняла, что торговое финансирование и корротношения в том виде умерли, и full time уже не хочу. Ушла сначала к мужу в фирму, потом в музыкальный колледж, в котором учусь, работать администратором, пиарщиком, помогатором по многим вопросам, включая доработку сайта, рекламу и контент-менеджмент в соцсетях. Моя первая специальность пригождается только в той части, что я не боюсь компа, люблю разбираться в новых программах, в банках занималась на должности начальника управления расчетов и корротношений, в том числе доработкой АБС со стороны пользователя в тесной связке с программистами. А, ну и еще сейчас могу спокойно заниматься творчеством — ставим мюзикл, учусь в музколледже, снимаем кино (авторское) — помогаю, чем могу. (Наталья Заславская)
В профессии с 1979 года. Инженер-строитель по жизни с дипломом. (Владимир Галкин)
Первая вышка — детский библиотекарь, преподаватель литературы младших классов, вторая вышка — юриспруденция. В итоге 15 лет фотографирую. (Елена Мартин)
Учился в пединституте на биофаке, параллельно занимался музыкой. Приятель-актер попросил помочь ему с музоформлением спектакля, который он ставил. Потом рекомендовал меня режиссеру театра, и я написал музыку к другому спектаклю. После этого пригласили в театр на должность завмузчастью. Бросил институт за полгода до диплома, ушел в театр. Затем уже закончил режиссерский факультет, но в основном занимался звукорежиссурой. Что и продолжаю делать уже более сорока лет. (Михаил Шапиро)
Технолог швейных изделий. 90-е убили для меня профессию. Сейчас — журналист-биограф и профессионально пою со сцены с оркестром. (Мария Якубович)
Сколько себя помню, всегда знала, что пойду в медицину, хотя никто из родных не был связан с этой профессией. Закончила медицинский институт в 1992 году. С тех пор работаю врачом. В профессии не разочаровалась. Менять не планирую. (Наталия Клебанова)
Я как раз отучилась на дирижера и очень этому рада. Моя жизнь — радость благодаря моей профессии. (Maria Telnov)
Закончила в Израиле бакалавра по политологии и социологии. Работала потом рабочей, кассиршей, продавщицей, сидела в грустях на пособии. Закончила магистратуру по публичной политике (учеба на госслужащего). Еще во время учебы поняла, что надо мне специализироваться в статистике, так работу легче найти. Поступила на докторат, но бросила. Работала сначала в университете, потом в частных и общественных конторах по статистической обработке опросов. Сейчас я чиновник в мэрии. (Olga Denisenko)
Первый диплом, о среднем специальном, — актерский, до 27 лет работала в театре кукол, филармонии, драматическом… В 27 пришла на новое тогда, альтернативное государственному коммерческое ТВ: «Может, объявления надо почитать?» В итоге: ведение новостей и авторских программ, съемки, учеба параллельно… и так до 48 лет. Первый канал, «Известия», «Российская газета»… Еще одна параллель — преподавание журналистских дисциплин в вузах, аспирантура… Защитила диссертацию на журфаке МГУ и вскоре поняла, что этот путь окончен для меня. Сейчас, в свои 55, в щенячьем восторге в новой прекрасной сфере — адаптивной физической культуре. Помимо магистратуры универа закончила несколько курсов, занимаюсь адаптивным и лечебным плаванием и гидрореабилитацией. Ученики — дети и взрослые с различными травмами и заболеваниями, а также их последствиями, включая инвалидность… Бывает, что по несколько часов в день в воде, но дело настоящее, что и дает силы, надеюсь, лет до 60. (Лариса Каллиома)
А я после армии хотел поступать на юридический, но как-то « не срослось» по некоторым объективным и субъективным причинам. Когда заработал на обучение, не раздумывая поступил, отучился и работаю юристом уже более 20 лет, при этом ни дня не пожалел о выбранной профессии. Вот такая история у меня. (Владимир Машнин)
Однажды я понял, что не хочу работать инженером на МАЗе больше никогда, и позвонил другу в Москву с вопросом: «Есть ли у тебя какая-нибудь работа на первое время, если я перееду?» — «Писать умеешь?» — спросил он. «Ну типа да», — сказал я. «Редактором будешь», — сказал он, и в следующие три недели я уволился, переехал в Москву и внезапно стал редактором научно-популярного журнала (ныне уже давно не существующего). И понеслась. А через девять лет мне позвонили из рекрутингового агентства (я уже был главредом портала «Попмех») и сказали: «Хотите зарплату в несколько раз больше?» — и я сказал: «Хочу». — «Отлично, — сказали мне, — нам нужны специалисты по информационной безопасности». — «Ок», — пожал плечами я, погуглив сочетание «Информационная безопасность». И понеслась. (Тим Скоренко)
Попросил зарплату на 10 тысяч меньше, взяли без опыта работы, типа боцман покажет, как надо. (Constantin Necrasov)
Я по образованию культуролог-компаративист, по специальности ни дня не работала, но багаж знаний все-таки в итоге пригодился. Сначала работала у знакомых семьи офис-менеджером, потом устроилась в итальянскую фирму-посредника чем-то средним между переводчиком и маркетологом, а параллельно еще подрабатывала переводами. Так мне предложили подработку в международном рекламном агентстве техническим копирайтером, адаптировать зарубежные ролики и другие материалы для нашего рынка. Вот тут стало интересно, и я задалась целью стать полноценным креативным копирайтером, чтобы не только адаптировать, но и самой придумывать. В том агентстве не получилось, зато благодаря завязавшемуся там знакомству меня пригласили в другое. Для начала корректором, но меньше чем за полгода я получила заветную должность копирайтера, и вышел мой первый тв-ролик. В итоге за десять лет доросла до креативного директора, и очень рада, что хоть и извилистым путем, но пришла к работе своей мечты. (Юлия Сторчак)
Когда поступала, проходила мимо стенда с названием «Клиническая психология». Думаю — о, психология, что такое клиническая, потом разберемся. До сих пор разбираюсь. Считаю, мой самый удачный выбор, после выбора мужа, конечно же. (Erzheni Chimitova)
Отучился два года на прикладной математике. Стал пиратским дизайнером. Теперь — медиа-художник. (Андрей Сиробаба)
Наследственное увлечение техникой — в советское время так называемое радиолюбительство соединилось с тягой к путешествиям, в день последнего выпускного экзамена улетел в Эвенкию в экспедицию № 20. Понял, что мое. Закончил МИНХиГП им. Губкина, горный инженер-геофизик. Объездил почти полмира: Евразия, Америки, Африка, кроме Австралии. Повезло, что нашел себя. (Alexey Moskovkin)
Всю жизнь болела странными болячками, которые никто вылечить не мог. Была очень слабеньким ребенком, но выдерживала многое. Подросла, закончила театрально-художественный колледж, отучилась в известной школе дизайна, родила дочку, развелась, сделала бизнес, бизнес развалился, дочка болела, и никто из врачей не мог ей помочь. Увезла ее и себя на Шри-Ланку, лечить. Дочку вылечила через полгода, себя — через два. Занимаюсь натуропатией и телесной терапией. Исследую антропологию современного искусства и ищу тропинки к внутренним источникам человека: арт как способ перемалывать опыт/реальность, и арт из места to share with others. (Ksenia Ivkina)
С детского садика мечтала стать певицей, «как Алла Пугачева». Подала документы в музучилище. Родители не одобрили. Хотели, чтобы поступала в керосинку (нефти и газа). Решила никуда не поступать. Подружка поступала в Плехановский — попросила поддержать: «Тебе все равно, а мне страшно одной». Подружка провалилась.
Поступила с полпинка, практически случайно. Отучилась. Отработала по специальности. А с музыкой — оторвалась на детях. (Алина Дубик)
Сначала друзья предложили просто пойти посмотреть на урок информатики, потом тайком сам стал туда ходить и еще просить добавки, оставаясь после уроков. В университете, не имея дома возможности на начальных этапах, ходил по всем местам, ища дозу компьютера. И даже в зрелом возрасте, имея возможности покупать качественные компьютеры, искал возможности попробовать разные, подрабатывая учителем информатики в школе. (Максим Рябченко)
Я училась одновременно на математика/программиста и на переводчика. 6-8 пар в день в течение пяти лет. Работу переводчиком сначала рассматривала как возможную подработку, все пыталась пробиться как программист. Одно время даже неплохо получалось, но достало. В последние годы только переводчиком и работаю. (Esther Zel)
Отпахала два бакалавра: нейрофизиологию и биопсихологию. Сдала вступительные экзамены и в медшколу, и в психшколу, в 99,5 процентилях абитуриентов. Когда пришло письмо от рекрутера Гарвардской медшколы, а я продолжала упорно хотеть в психологи, родители были вынуждены поверить, что я действительно хочу быть именно психотерапевтом, а не накрутила саму себя, что не смогу поступить на хирурга.
В этом году десять лет в частной практике. Оно все того стоило! Ничего бы не меняла. И познания в нейрофизио пригождаются регулярно, да. (Mariika Felberg)
Поступила в иняз, сбежала на первом курсе в археологию, отучилась, даже степень защитила в 24 года, параллельно писала и мечтала о кино. Спустя годы, уже в Москве, придя на собеседование по работе, оказалась на экзамене. С ходу его сдала, прошла на второй тур и попала в сценарную мастерскую Олега Дормана на Высших курсах сценаристов и режиссеров. После окончания ВКСР работала по любимой новой профессии, параллельно был английский и все, что касается слова. Так и продолжаю по сей день. Бэкграунд дал возможность стать неплохим редактором. Я очень довольна, несмотря на отсутствие кинопризов. Я смогла совместить три любимых дела. (Мария Эксер)
В старших классах маялась-металась, куда же себя. В итоге по пути «наименьшего сопротивления», как ни смешно, поступила в Архитектурный институт, окончила оный. Поработала сколько-то по специальности. Потом все же забросила это все «не свое», расписывала шелк, потом немного поработала художником для мультипликационного фильма, а потом стала просто рисовать. И вот так, ближе к сорока, поняла, «кем хочу стать, когда вырасту». С тех пор и рисую. (Диана Юсим)
27 лет назад друг первого мужа стал совладельцем дизайн-бюро и позвал меня туда менеджерить. А потом он и второй владелец уговорами, лестью и посулами обеспеченного будущего заставили обучиться у них работе в разных графических редакторах. И сделали из меня дизайнера-верстальщика. 16 лет назад, в ходе борьбы с депрессией, я попала в фитнес-студию, где, спустя четыре года практики, семинаров и мастер-классов, мне предложили вести тренировки. Пять лет назад моя подруга отрабатывала на мне как на модели офигенно результативную методику массажа. Я стала ездить в рекомендованный ею обучающий центр и практиковаться на друзьях. Три года назад стала делать массаж за деньги. (Кира Фатеева)
С детства мечтал о железной дороге. Учился в железнодорожном техникуме, вечером работал на железнодорожном заводе. Потом работал на железной дороге. Объездил на поездах половину Евразии. Сейчас работаю на том же железнодорожном заводе, что и в 1983 году. Жизнь сделала круг… (Sergej Pypec)
Если б из таких состоял мир, он был бы совершенен! Занимаюсь музыкой с пяти лет, в 16 поняла, что ничего другого не умею, но, закончив Консерваторию, стала организовывать и придумывать концерты, фестивали: училась у выдающихся администраторов, которых знал весь СССР. Доросла до директора. С прошлого века усвоила главное правило — рассчитывать на себя, не говорить «а если?», не попробовав, не сдаваться в отношениях со страной, радоваться мелочам! (Алла Дубильер)
Нам на одной из первых лекций или собраний сказали, что регионовед сможет работать хоть где. Так и вышло: всего несколько человек с потока работают со странами, которым посвятили свое студенчество. А я искала для полной комплектации какой-нибудь подходящий мне японский спорт, но на третьем курсе влюбилась в китайский — ушу. После первого вуза стала преподавать ушу, закончила физкультурный факультет педа. Сейчас в декретном отпуске и хочется еще чего-то новенького и отличного. (Дарья Шер)
В рамках празднования бар-мицвы провел общинную молитву в пятницу вечером. После службы председатель нашей общины спросил: «А ты не думал стать раввином?» С того момента уже думал. А когда поступил в раввинскую школу, мне сказали: «Ты думаешь, быть раввином — это вести молитвы? Молитвы любой дурак может вести». Тогда начался новый этап. Сегодня я понимаю, что моя профессия — многостаночная. В ней можно выбирать, чем конкретно заниматься. И я наслаждаюсь всеми ее проявлениями. (Олег Минич)
В десять лет пошел в компьютерный кружок, в пятнадцать написал для школы программу составления расписания (многие с этого начинают), и мне почему-то дали денег. В шестнадцать лет папа продал меня другу, открывавшему казино, чтобы я составил ему частотную таблицу для игровых автоматов. Папе дали денег, он поделился со мной. Программирую за деньги почти тридцать лет, ни единого шанса разводить племенных лошадей мне не представилось, да и не хотел никогда. Как-то тупо разводить племенных лошадей, когда можно программировать. (Цветная Лошадь)
Архитектор, красный диплом. От профессии балдела. 12 лет стажа, несколько интересных проектов, построенная гостиница в Ялте. Карьера вроде состоялась, занялась семьей и рождением детей. А тут перестройка, и я со своим двумя малышами стала не нужна моей конторе. Нашла сначала странную работу — формулировать агентство недвижимости, создавать технологию и принципы работы. Потом реклама, затем PR, маркетинг. Было забавно, ново и интересно. Теперь пенсия, фриланс в маркетинге и преподавание того, что умею неплохо. (Татьяна Ильина)
Все детство строила замки из песка, мастерила скворечники и собачьи будки. Когда пришло время поступать в вуз, ходила на 9-месячные курсы для поступления в мед. Затем на 6-месячные на модельера и, наконец, на недельные в архитектурный. Туда и поступила, отучилась и всю жизнь архитектор. (Александра Кандычева)
Когда в старших классах передо мной встал традиционный выбор — «кем быть», родственники — все сплошь программисты и математики — сказали, что я недостаточно умна и усидчива для фамильной профессии. А если я решу продолжать профессионально заниматься музыкой, я в ближайшие годы умру с голоду. Поэтому я пошла учиться на хлебную, а также подходящую по мозгам и усидчивости (тут демонический смех) профессию экономиста, в которой преуспела. Скоро 15 лет, как работаю в ИТ или около ИТ, в основном управляю теми самыми программистами. Ну и регулярно хожу в караоке, да. (Tatiana Dolgopolova)
Он хотел поступить в Художественное училище, я во ВГИК, но наши родители не верили в возможность каких-либо перемен в руководящей нами железобетонной власти и поэтому дуэтом возражали против любой нетехнической специальности.
«Как ты не понимаешь? — синхронно раздавалось на разных этажах. — Нужно иметь настоящую специальность. Заниматься искусством при социализме — это либо нищенская жизнь, либо каждый день тебе придется идти на сделку с совестью. Ты этого хочешь?» Такая перспектива нас, честно говоря, пугала. В итоге Сережа оказался в авиационном МАИ, где вскоре стал ведущим художником студенческого театра миниатюр, а я поступил в химический МИХМ. Судя по всему, родители все-таки понимали ту жизнь лучше нас: вскоре, когда мы учились на первом курсе, Хрущева заменил Брежнев, и «оттепель», как вожделенная иллюзия целого поколения, была придушена на многие годы. (Jacob Greenberg)
Мне книгу писать надо. Ну, или обо мне. Конспективно:
Образование — МГУ, микробиолог. После — четыре года референтом. После — 16 лет в продажах климатической техники (от девочки на телефоне до младшего партнера/директора по продажам). После — крах компании и личностный кризис. Получила образование HR. После — вернулась в продажи техники. И вот, ТАДАМ! В 47 лет случайно в холиваре на бабском сайте с темой «После 45 лет работы нет!» — переквалифицировалась в 1С-ники. Четвертый год в 1С — полет нормальный, сейчас руководитель направления. Вишенка на торте: случайно обретенная в 47 лет Работа Моей Мечты оказалась… в соседнем доме с тем, где мы месяц как купили квартиру и куда переезжали через неделю… (Инга Руднева)
А я в 12 лет прочитала «Записки доброго стоматолога» и решила им стать, не могла себя представить даже каким-либо другим врачом. С 18 лет работала помощником врача, сейчас уже 15 лет как стоматолог — не могу себя, как и прежде, представить кем-либо еще, так и останусь, наверное, навсегда. (Valentina Erofeeva)
С детства хотела быть только художником и никем иным. И стала. (Maria Givner)
Училась в аспирантуре на филфаке. Надо было чем-то зарабатывать на жизнь. Устроилась редактором по объявлению. Ну и вот. (Наташа Пояркова)
Никогда никем не хотела быть. Мне всегда казалось, что жизнь и люди и так прекрасны. Но после школы, естественно, встал вопрос: а что дальше? Тогда еще существовали турагентства и туризм казался волшебным и интересным. Проработала в туризме лет семь, поняла, что неинтересно, денег не приносит, а работать еще и за просто так вообще не мое. Перешла в подбор персонала, интересны мне были все эти человеческие взаимоотношения, интрижки и т.д. Сейчас этим и занимаюсь. Думаю, что из всех работ эта меня раздражает меньше всего. (Irina Kovaleva)
У меня прямо скучно даже. Выучилась в ближайшем к нашей деревне техникуме на экономиста, после чего сбежала в Москву, проучилась год в университете (Господи, даже не помню, на кого), бросила, перепоступила на психфак, отучилась пять лет там, еще пять лет на психотерапевта, параллельно работала детским психологом, теперь со взрослыми в частной практике. Никаких тебе внезапных поворотов сюжета.
Бросить все, что ли, я даже не знаю. (Зарена Селимова)
Мечтала дрессировщицей или уборщицей в зоопарке. Неважно. Главное, с животными. Потом этологом. В 1975 этология была в Ленинградском универе и в Кабардино-Балкарии. В наш принимали пять человек, в основном лиц мужского пола. И не с моим пятым пунктом. Выучилась на инженера-теплоэнергетика. Проработала год. И больше никогда! Тьма курсов. Была главбухом двух ООО. Уборщицей. Комендантом общежития монтажного техникума и преподом основ ЦБП там же… Потом гид-переводчик, репетитор… Последние две и остались на всю жизнь. Учу взрослых и детей свободно разговаривать на английском языке. Вожу традиционные экскурсии на английском. И обожаю свои собственные экскурсии по дворам и задворкам любимого Питера. Занимаюсь тем, что приносит радость. Это счастье. (Елена Прудовская)
Директором чего-либо, как хотела мама, упорно не становлюсь. Бабушка читала много исторических книг, говорит, «в мое время историю так не преподавали», а я читала после нее. Кружки, доклады, конференции. До 9 класса верила в путь университет-кандидатская-академия наук, и все это по истории. В 9 классе начала уже сомневаться в этом пути, но продолжала говорить так: людям нравилось. А в лицее влюбилась в биологию. На истфак не поступила, да и не хотелось, на психфак не поступила — поступила на музееведение. Сначала кислилась, потом прониклась. С 4 курса работала в музее университета, на 5 курсе начала организовывать экскурсии по еврейской Москве. Параллельно с университетом танцевала израильские танцы. Потом захотелось все поменять и предложили пойти работать в университет. Пошла методистом на кафедру, хореографические курсы пришлось оставить, но мастер-классы, шаббаты и прочие обучающие занятия вела. В университете параллельно училась в магистратуре — эти самые израильские танцы и изучала, начала лекции о них читать. Под конец магистратуры была вся «в голове» и стала ходить на групповые занятия по тактильной нейрорелаксации. В итоге пошла отучилась, и до сих пор новые семинары беру, и вот обучение на массажиста грядет. Из университета ушла, поехала на Масу. Вернулась. И воплощаю идею жить с плодов рук. Какая-то у меня рабочая последовательная моногамия: все по очереди. Интересно, что будет следующим. (Дарья Михайлова)
Планировала быть хорошим (именно хорошим) филологом. Планировала заниматься славистикой. С какого-то перепугу попала в музыкальное училище (не без родительского прессинга). Ну, это известное, хрестоматийное, уже классифицированное расстройство — в каждой еврейской или полуеврейской семье завсегда наличествует пианино, в особо запущенных случаях — скрипка, и они требуют человеческих детских жертвоприношений. Через два года совершенно тупого времяпрепровождения я, как у нас говорят, «поймала джанану» и скоренько свалила из мира музыки… в Израиль. Здесь я с удивлением обнаружила, что тут как-то не приживаются филологи… и русская литература интересует (в масштабе если) только русских литераторов. Потужась мозгом, я решила, что лучше синица в руке, чем утка под кроватью, и ушла в медицину. Сделала ВА по «нерсингу» и М.Н.М. по «управлению в системе здравоохранения». И теперь я раб лампы, в смысле — Минздрава. Хватает на хлеб с маслом, как и было обещано. Тоску по несбывшемуся не компенсирую. Пусть будет. Не все мечты должны сбываться. (Sharlin Platsmann)
В 14 лет увидел в передаче «До и после полуночи» сюжет про компьютерную графику. Там показали нарезки с графикой, а потом пиксаровский мульт Luxo jr. Вот тогда и случилось. Уже четверть века в профессии. (Павел Сидоров)
Я уже рассказывала, как хотела быть хирургом, но не знала, что они существуют, поэтому стала учиться на художника, недобрала баллов на педагогическое отделение и попала на театрально-декорационное, в МХУ. И на первой практике в театре открылись чакры у меня и стало интересно, как делать всякое с пространством, формой и цветом. В конце третьего курса приятельница позвала меня пойти во ВГИК подавать документы, хотя у нее был уже диплом, а мне год еще оставалось в училище учиться. И там на просмотрах мне великий Алимов говорит — вы, мол, не поступите по конкурсу на постановщика, идите на костюм, Нови вас берет. И я такая говорю — не, костюм я не хочу. А мне в ответ: «Работа с декорациями не для вас, зачем вам это, мат, гвозди и пьяные строители». Потом я таки поступила на костюм и 20 лет работала адски тяжелым и сложным трудом художницы по костюмам, потом родила ребенка и переехала в новую страну. Пришлось начать частный бизнес в дизайне интерьера. И что я вам скажу, в сравнении с профессией художника по костюмам, это чертов отпуск — работать с матом, гвоздями и строителями. (Lioubov Hana-Liebe Mingazitinova)
А я поступила в пед, закончила пед, и вот 44 года работаю учителем… блин. (Елена Ерхова)
Училась на факультете английской лингвистики. Все эмигранты кругом в Израиле кричали мне: «Что ты будешь с этим делать?, «Это не практично» и т.д. Через несколько лет после окончания степени я за счет хорошего английского попала в маленький стартап. Было это на самой заре Дигитального Маркетинга. Потом фирму купила американская корпорация AOL.com, у меня было немножко «опций», и я получила неплохую денюжку, ну и главное — вот уже много много лет работаю в востребованной отрасли онлайн-маркетинга в хайтек-компаниях. Норм. (Дина Школьник)
Хотела стать архитектором или психологом. Родители настояли на первом дипломе инженера-системотехника/АСУ. Начинала аспирантуру, но слиняла за отсутствием интереса к делу. Работала в авиационной промышленности почти 15 лет. В 44, уже на иврите, закончила Тель-Авивский университет и сегодня занимаюсь медицинскими исследованиями. Из прошлой жизни пригодились знания статистики и умение систематизировать информацию. Долгая дорога в дюнах. (Zina Shatz)
Профессию выбрала в 12 лет. Сказала родителям, что буду художником-модельером. Осознанно занималась тем, что могло привести к моей цели. Рисунок, живопись, шитье под руководством бабушки-модистки. Геометрия, математика. Ибо быть модельером, не став инженером-конструктором одежды, невозможно. Теперь я 40 лет в профессии. Свой первый заказ приняла в 12 лет от подруги. (Татьяна Тен)
Училась на другую профессию. Только романтические причины побудили меня заняться изучением французского. А потом, когда искала работу, предложили в совместную русско-бельгийскую фирму переводчиком. Как взяли, не понимаю, так как ни компьютером не владела, ни французским по-настоящему. Первый перевод вызвал бурную реакцию у бельгийских партнеров, ибо это был проект по переработке куриного помета в протеины, а по их словам, перевела я его в стиле романтической прозы XIX века. Они решили, что в качестве любопытного экспоната меня можно взять. С тех пор от куриного помета дошла до текстов западноевропейских мистиков и богословов. Но помету и нестандартному мышлению моих шефов благодарна и по сию пору. (Юлия Куркина)
Я всегда хотела быть биологом (лет с шести четкое желание было), и стала им, правда, не совсем в той области, о которой думала (думала про зоологию, а стала молекулярным биологом). Не жалею никогда, работу свою обожаю. Если бы знала в свое время о лингвистике, очень возможно, пошла бы туда. Сейчас это как хобби. И еще один из вариантов — астрофизика, но, мне кажется, слишком сложно было бы. Хотя очень захватывающе. (Ekaterina Smirnova)
Мне 46 лет, и я освоила за это время три профессии. По первому образованию я вокалистка эстрадно-джазового направления. Выбор профессии был «по любви».
Около десяти лет творческой деятельности. Потом решила «подработать», пошла работать в салон красоты администратором и через семь лет стала управляющим одного из лучших салонов красоты в Москве. Два года назад выбрала новую профессию — коуч! Не тот, что со сцены мотивирует, а тот, кто в индивидуальных сессиях помогает людям использовать свой потенциал и начать «жить СВОЮ жизнь». На сегодняшний день кажется, что это выбор уже навсегда, хотя кто знает… Кстати, к вокалу я тоже вернулась. Теперь это профессиональное хобби. (Евгения Васильева)
История про девочку, хотевшую стать лепидоптерологом. Когда все в мире интересно — обязательно ошибешься с профессией. Родители — математики, а у меня всегда было лучше с языками. И когда в последние полгода школы я наконец начала видеть в математике прикладной смысл — было поздно… Мама отправляла в иняз, отец — в экономику, я не хотела ни того, ни другого. Знакомая с отцовской работы насоветовала журфак, и дернул же черт подать туда документы… Да еще и не на пиар, как хотела сначала, а на международку — будущий шеф сбил с панталыку, пролетая на бреющем полете мимо двери приемной комиссии, куда мы с мамой пришли подавать документы. С тех пор бабочки мне снятся вперемежку со студентами, а я потихоньку двигаюсь к математике в медиаисследованиях, хотя мозги уже засохли. Стала профессором. Но не проходит дня, чтобы я не жалела о том, что я не биоинформатик и не занимаюсь реальной наукой на основе знания методов. Может, когда-нибудь обучусь. (Светлана Бодрунова)