Будущего мужа, бывшего мужа, сестру мужа, соседку по лестничной клетке, одноклассницу парня из школы, свекровь, отчима, бывшего босса, учительницу русского языка, майора в армии, контуженного историка, Путина и Лукашенко. Наши читатели рассказали о том, как они кого-то ненавидели и как справились с этим. Большое спасибо всем, кто поделился своими историями.
Я ненавидел классе в третьем-четвертом совершенно взрослой ненавистью соседку по лестничной клетке за один и тот же идиотский вопрос, который эта старая дура задавала каждый раз, когда меня видела: «Вырасти вырос, а жениться когда будем?» Ей, видно, казалось, что это смешно, а главное — мои родители, видимо, считали вежливым эту шутку подхватить и как-то креативно ее развить, выбалтывая подробности моей личной жизни, не слишком простой. Поэтому «шутка», б…ь, обрастала деталями. Я вспоминаю сейчас, 20 лет спустя, и меня реально трясет. Простил, только когда вырос и понял, что общаться с детьми они все иначе не умели. (Анонимно)
За всю жизнь ненавидела один раз — будущего мужа, когда он еще не был мужем. Мне рассказали про него чудовищную историю, которая оказалась стопроцентной ложью, — чтобы «отвадить» меня от него. Потом чуть не возненавидела тех, кто это сделал, но они были мне так противны, что ненависти не получилось. (Т. И.)
Я была влюблена в парня из моей школы. И потом мы даже начали встречаться. У него была безумно красивая одноклассница, и как-то я случайно во время урока (вышла в туалет) увидела, как он и его друг ведут ее под руки куда-то вниз. Тут-то у меня в глазах и потемнело. Оказалось, что они вели ее к скорой помощи. Но я потом долго бесилась от ревности, и мне даже снились сны, что я вонзаю ей в грудь огромный нож, хлещет ярко-красная кровь, и я просыпалась. А потом я его разлюбила и ее ненавидеть перестала. (Ирина Якобсон)
Я люто ненавидела свою свекровь. С самой первой минуты, когда она выдавила из себя «здрасьте» и сделала губы скобкой. Она единственная из всех до сих пор, спустя 20 лет, называет меня Снежанна, зная, что я вздрагиваю каждый раз, услышав такой вариант моего имени. (Рыжкова Нежа)
Никогда никого не ненавидела, во всяком случае никаких запоминающихся ярких историй. Но вот несколько лет назад, переехав в Германию и увидев здесь сытых бывших россиян, запивающих камамбер просекко, нежащихся в либерализме и неистово голосующих за тиранию на родине, возненавидела сначала их, как квинтэссенцию человеческой глупости и лицемерия, а потом перенесла ненависть на источник проблем — на Путина. Так пока и пребываю в ней. Неистовой и искренней. (Ника Никанорова)
Ненавидела в девять лет отчима за его издевательства, за длительный системный абьюз. Перед сном лежала в темноте, не в состоянии уснуть от обиды и холодной, ослепительной ненависти. Представляла, как они с мамой заснут, а я пойду, возьму на кухне огромный нож-свинорез с лезвием 20 см и убью его прямо в сердце этим ножом. Я не совершила тогда убийство только потому, что очень боялась — мама разлюбит меня совсем. Ведь он ей и так был уже явно дороже меня, раз она позволяла ему меня бить и унижать. Отчим жив, но не избежал расплаты — carma is a bitch. Опустим детали его диагнозов. Я не чувствую злорадства, видя его теперешние страдания, я по-человечески ему сопереживаю, потому что ему психологически тяжело и физически больно. Но чувство справедливости происходящего с ним сейчас я определенно испытываю. Заслужил — всей своей предыдущей жизнью. (Ellen Avdeyev)
Путина ненавидела, когда в 2014-м ехала, наконец вырвавшись из Москвы домой, в Харьков, а в 30 км от Харькова, под самой границей, стояли российские войска, и у родных и друзей были собраны тревожные чемоданчики. И вот я в поезде, и со мной полный вагон солдатиков, которые едут до Белгорода, веселые такие и готовые к подвигам, если прикажут. Солдатикам было лет по 18-19, и ненавидеть их смысла не было, разве только жалеть и презирать. А вот Путина тогда ненавидела всем существом. Потом перестала, потому что тоже смысла нет. (Оля Ко)
Все советское детство, даже в столице, было конвейером унижения, страдания и издевательств. Начиналось все с роддома, где хамили роженице, потом грубо принимали роды, потом грубо и кое-как зашивали. Потом детсад, где у нас была антисемитка и пьяница воспитательница, развлекавшаяся намеренным стравливанием пятилетних детей между собой, обзыванием детей неугодных национальностей «черными, жидами, нацменами», намеренными садистскими подставами. Потом была школа — специальная английская, но и это не спасло, — классная руководительница, вероятно, для лучшего объяснения математики, брала не соображающих в ней детей за волосы и била лбом в доску многократно перед всем классом. Потом была средняя и старшая школа, где тоже было мало профессиональных учителей, а все больше моральных и психических декомпенсантов обоих полов, которые не умели работать с детьми, а умели только орать, унижать, издеваться и пользоваться своей властью. Были еще пионерские лагеря, где были вожатые, распускавшие руки, откровенно пристававшие к подросткам, да и многие дети были булли, которые устраивали преследования и травлю неугодных при попустительстве педагогического состава. Фильм «Чучело» попытался рассказать о небольшой толике того, что происходило, и я благодарна его создателям за это. Я ненавидела всех этих негодных воспитательниц, учителей, вожатых, администрацию детских учреждений, которые поддерживали всю эту систему насилия и несправедливости. Позже, став студенткой мединститута, на практике в одном из столичных роддомов убедилась, что то, что мне рассказывала мама про ужасы отечественного родовспоможения, — правда. Я безусловно не испытываю той ненависти, как в детстве. Но и не забыла и не простила. И потом я считаю, что счастье, успех и преуспевание — лучшая месть этим живодерам. Поэтому я сосредотачиваюсь на этом. А отмщение многим из них уже последовало или еще прилетит, в этом сомнения у меня нет. (Елизавета Аркадьевна Каспарова)
Я ненавижу одного своего бывшего босса, главного редактора разных газет, бывшего десантника и балагура-садиста, он заставил меня написать примерно 20 анонсов концерта Мадонны, по одному в день. (Семен Кваша)
Я ненавидела и не прощу заведующую кафедрой русского языка и литературы: за «ты не способна получить высшее образование, твой удел рожать и воспитывать детей» и «человек, который претендует на красный диплом, но не в состоянии придумать тему дипломной работы». (Василиса Ягодина)
Я ненавидела школу. У меня была первая учительница, женщина и так не очень добрая, но плюс к тому у нее бушевал болевой синдром от панкреатита, который тогда никто и не думал купировать. А ее дочь, учась у моей мамы в вузе годом раньше, с трудом сдала предмет. Это было недолго, где-то в январе какие-то другие родители случайно пришли за сыном чуть раньше, постояли у класса, послушали и по результатам послушанного учительницу мгновенно отправили на почетную пенсию.
Потом эта женщина быстро умерла от панкреонекроза (никто в нашем классе о ней не пожалел, но у меня было больше всех к тому причин), а ненавижу я по-прежнему заведение, где такое может быть и где никого за это не наказали. (Ася Михеева)
Я ненавидела одну женщину на работе. Почти каждый вечер часов в семь она говорила: «Сейчас попьем чайку и будем делать вот это и вот это». У меня рабочий день как раз в семь вечера и заканчивался, и она не была моей прямой начальницей, однако упорно настаивала на том, чтобы я выполняла какую-то работу для нее и почти каждый раз после семи. Знаете, есть такие тетушки, которые ни в чем не компетентны особо, но зато мастерски умеют притворяться хорошими специалистами и все знают лучше всех. Я не оставалась, она бегала докладывать моему руководителю, гендиру, не особо меня стесняясь. Уж не знаю, почему, но у нее была какая-то особая цель опустить меня как можно ниже: она предлагала отправить меня на курсы секретарш (я не была секретарем), давала странные задания, типа посчитать стулья в офисе или вымыть туалет (я этого не делала, есссно). Свою работу она выполнять не могла — вывозила документы из офиса, чтобы с ними кто-то другой работал, платила кому-то за презы (я как-то обнаружила, что она вообще совсем не умеет пользоваться power point, при этом всегда приносила классные презентации). Меня подтрясывало от ее вранья высшему руководству, от того, как она всеми силами пыталась выглядеть не тем, кем она была в реальности, но я и не могла об этом никому сказать. В итоге эту мадам все равно попросили на выход — она проработала несколько месяцев, оставив у меня неизгладимое впечатление на годы. Когда я узнала, что ее увольняют к чертовой матери, я чуть ли не плясать начала посреди улицы. Это был единственный случай в моей жизни, когда я радовалась чьей-то неприятности, и, знаете, мне до сих пор не стыдно. (Natasha English)
Я ненавидела школу. Ту, в которую меня приняли в первый класс и где училась моя мама, расформировали в августе, и меня автоматически перевели в другую, подальше. Так получилось, что рядом со школой построили общежитие для милиции, и треть детей была оттуда, треть из общаги для рабочих, еще часть из крайне маргинальных семей. Учителя тоже огонь. Контуженный историк, потерявший на войне руку, очень злой. Физкультурница, пожилая громадная усатая бывшая толкательница ядра с хриплым басом, бесконечно орущая. Классная с четвертого класса — снова усатая стокилограммовая мать-одиночка. Как она нас только не обзывала — вопль ГНИДЫЫЫ был самым безобидным. И треск линейки, ломающейся о чью-то спину. Одноклассники, ненавидящие родителей, себе подобных и весь белый свет. И я, домашний ребенок, не умеющий постоять за себя, в очках, отличница, никогда никому не жалующаяся. Н е н а в и ж у. Хотя с окончания прошло 34 года, ненавижу. (Абузова Алена)
Ненавидела сестру мужа. Когда-то учились с ней в одном классе, и вдруг, когда я вышла замуж за ее брата, я увидела, что это наглая лживая двуличная девчонка. Была поражена и очень страдала от этого открытия. Раньше я принимала ее за кристально честного человека. Через год поняла, что моя ненависть меня убивает, и поговорила с ней, рассказав, что не хочу больше ее ненавидеть и что если причинила ей какие-то неудобства своими чувствами, прошу прощения и оставляю ее в покое своими мыслями. Больше меня ненависть не мучала, стало абсолютно равнодушно. (Elena Vaneeva)
Я ненавидела свекровь. То есть мать моего несостоявшегося мужа. Мало того, что гнобила меня 17-летнюю, но когда ее избил до полусмерти законный супруг, едва научившись заново говорить, она пожелала мне того же (прямо, от чистого сердца). (ксения грикит)
Я, когда служил в армии, ненавидел пропагандиста (была такая должность) майора Анвара Сафаровича Тенишева, у которого иногда печатал на машинке. Его прямая обязанность была следить за климатом в полку, а он делал вид, что не замечает, как у него под носом бьют, унижают и насилуют. Ненавидел я этого майора долгое время и после армии и однажды даже решил отправить ему гневное письмо. Сел и начал: «Анвар Сафарович!» Тут меня что-то отвлекло, и я куда-то отошел. А когда вернулся к столу, увидел, что тогдашняя жена приписала к моему обращению: «Пришлите нам поскорее фруктиков». Я рассердился, потом рассмеялся, махнул рукой и… отпустило. (Олег Лекманов)
Ненавидела учительницу русского языка, она как-то увидела нос моей мамы и с шестого по десятый класс называла меня не иначе как «жидовочка». Ставила мне двойки, высмеивала перед классом и т.д. В 10 классе я написала стихотворение про дружбу, и ее как подменили, она даже стала называть меня по имени. Простила я ее уже в Израиле, что поделаешь, если у нас такие большие и красивые носы. (Vika Reznik)
Ненавижу и не собираюсь прощать мачеху, вторую жену моего отца. Она абсолютно двуличная тварь, всегда улыбающаяся в глаза и за глаза поливающая грязью любого человека. Врет как дышит, сталкивает людей лбами, выдумывая разные подлости. Она свела в могилу моего отца — будучи медсестрой, спокойно наблюдала у него все симптомы разворачивающегося онкопроцесса и даже не предложила ему обратиться к врачам. В результате рак диагностировали на стадии неоперабельности и за четыре месяца его не стало. После его смерти тут же попыталась вышвырнуть меня и моего сына из квартиры отца, судилась, на суде тонны вранья про меня и мой аморальный образ жизни (по ее словам). Выцыганила у родственников отца деньги на памятник и присвоила их с легкой душой, так как отцу-офицеру положен был бесплатный мраморный памятник. Одним словом, черная душа и законченная подлая тварь. Не знаю, может, сдохла уже. Тогда надеюсь, что в таких же мучениях, на которые обрекла моего отца. (Виктория Белькова)
Ненавижу ту суку, которая мне позвонила на работу и сказала: ваш ребенок в больнице после аварии, а что с ним случилось, вам скажет врач. На что я сказала, что если она сейчас же не скажет, жив ли и в сознании ли мой ребенок, я приеду и разорву ее на куски. А она, сука: он жив и сам сказал ваш рабочий номер телефона. Моя коллега сказала, что она в первый раз в жизни видела, как у человека (у меня) поднялись волосы и почернело лицо. А на фоне стресса через некоторое время у меня онкология, а как иначе. Вот это единственная тварь, которую я ненавижу, хотя ни разу не видела. (Natalja Galtsova)
Долго думала, кого же я ненавидела в жизни — мне казалось, что это слишком уж сильное чувство, а я человек флегматичный и, в общем, добрый, поэтому чувствую презрение, злость, раздражение, негодование, страх, омерзение, обиду — но не ненависть. А потом сообразила, что ненавидела однажды очень сильно — когда не могла понять разницы между любовью и ненавистью, и одно переходило в другое и обратно. Меня сильно обидела (или я ее? Этого никогда не понять) моя любимая подруга, мы разругались в хлам, очень шумно. И первые месяцы после того меня просто трясло — от ненависти (непонятно к кому больше — к себе или к подруге) и любви одновременно. Очень тяжело было. Помогли полтора года психотерапии, пересмотр ценностей и интенсивная, богатая событиями и общением жизнь. (Ксения Долинина)
Много лет назад моя мама на пешеходном переходе попала под машину. Человек, который ее сбил, работал в тогда еще милиции. Он уговорил маму взять вину на себя, иначе он лишился бы работы. Вот его я возненавидела до красной пелены в глазах. Но это прошло со временем. (Ольга Грудцына)
Я ненавижу людей, которые ночью включают в машине громкую музыку, открывают окна и так едут по жилому району. Вот прям настолько ненавижу, что расстреляла бы и с легкой душой сразу же спать пошла. (Iryna Omelchenko)
Ненавидела девочку, которая увела мою лучшую подругу. Я старше Ленки на год, поэтому мы учились в разных классах, Ленка была моя первая настоящая подруга, и я дико возненавидела ее одноклассницу, с которой они сдружились. Я искренне не понимала, почему, она была отвратительная, с грубым голосом, совершенно ужасная, быдловатая, завистливая и двуличная. В третьем классе к нам пришла Рита, мы подружились, тогда же меня и попустило. С Ритой дружим до сих пор, а с Ленкой контакт потеряли давно, но до сих пор не понимаю, что она нашла в той девочке. (Daria Rosen)
Я ненавижу нашу бывшую невестку. Она воспользовалась наивностью моих родителей и теперь продает моей маме часть маминой квартиры, единственной маминой собственности, которую использовали, чтобы помочь ей решить проблемы при разводе, ожидая аннулирование дарственной после. Как же… Ее дочь мой брат удочерил, будучи самым лучшим папой, а через пару лет она его лишила отцовства с их общим ребенком, потому что ей так присралось и захотелось отомстить. И система позволяет собрать подружек с жопами вместо мозгов, которые вчера наше варенье жрали, а сегодня свидетельствовали против брата в суде. Потом еще можно училку попросить подписать расписание ребенка для аргумента в суде, где важность его внешкольного досуга превышает важность проведения времени с отцом — вообще не проблема! Вот уже десять лет наша приемная внучка продает бабушке украденное ее мамашей, обещает поселить к нам 35 бородатых мужиков, которые нас выживут, если не согласимся. Ненавижу, за все бессонные ночи, наше бессилие, мамины слезы… Ненавижу. (Sveta L’nyavskiy)
Ненавижу бывшую своего мужа — похабную продавщицу, которая плетет всякие интриги и не унимается. Липнет к нему как банный лист к сраке, хотя он сам уже говорит, что она ему омерзительна этой навязчивостью. В итоге я так разозлилась, что завела страницу на сайте знакомств с ее фотками и написала, что она ищет спонсора, готова на все, правда, есть одно но — вич-позитивна. И развлекалась целый день, отвечая всяким искателям приключений. В итоге только расстроилась мужской неразборчивости: они тупо предлагают секс, и даже не читают строку, где я указала вич-позитивный статус. Один только прочел. Пригласил на пивасик, а потом такой: «Ой, извини, я прочел анкету, всего доброго». (Наталья Плужник)
У меня очень много историй ненависти. Хотя считаю себя добрым человеком.
1) ненавидела бабку у подъезда в детстве, после того как она меня года в четыре отчитала за мой рисунок цветными мелками, мол, об рисунок люди ноги запачкают.
2) классную в седьмом классе — за то, что она меня публично отчитывала за незаполненный дневник и непришитые манжеты,
3) некоторых женщин, которые либо шипели на меня из-за моих шумных детей, либо были соперницами в любовных делах — но это прошло.
4) Сталина, Лукашенко и Путина за ложь и убитых людей.
5) парня-прохожего, который пнул ногой котенка. (Larissa Belkovskaya)
Я видела в фейсбуке много настоящей ненависти, у меня такой нет. Ненавидела вроде соседку по коммуналке, она была просто монстром. Но сейчас ненависть к ней почти сошла на нет, а вот фамилию участкового, который слышал, как она грозилась меня убить, знал, что ее дружок ограбил мою комнату, знал, что она меня таскает за волосы, и только тупо ухмылялся, — ее я запомнила. Соседка была одержимой, это я сейчас понимаю, а вот участковый был обязан что-то сделать, и ничего не сделал, просто хихикал каждый раз, когда его вызывали. Василий Бизяев. И все равно ненависти тут нет, только праведный гнев. (Neanna Neruss)
Мне повезло — я рос добрым мальчишкой, и у меня случилось за все время только две ненависти. Это пара реальных гопников из параллельного класса, донимавших меня каждый день, — эй, очкарик, давай, толкни научные речи! Я пытался их задобрить, развлечь, как мне казалось, рассказывая «интересное» — фантастику, действительно интереснейшие истории из, скажем, «Науки и жизни» или книг Акимушкина — про мыслящих дельфинов, летающие тарелки и т.п. Но чем интереснее я рассказывал, тем больше они меня шпыняли. И много лет спустя, мне уже было около двадцати, студент, — старший по дому, хамоватый мастер с АЗЛК, которому позарез была нужна квартира для дочери: старшим могли ее выделить путем сложного, но исполнимого процесса. Это был прирожденный советский демагог — на каждом собрании он затыкал вопросы о реальных траблах дома от интеллигентных еврейских пенсионеров типа «вот только не надо мешать мне работать, наши нормы социалистического общежития говорят…» — да с напором, с напором. Много лет спустя я понял, что то была ролевая модель советского руководителя. И всю жизнь потом искал шефов от противного. (Гамид Костоев)
Оказывается, до сих пор терпеть не могу воспитательницу детского сада. Не отпускает. А вкупе — неприязнь ко всем: и к училкам, и к воспитателям. (Наталья Чернова)
Этой весной ненавидела адски группу юных дебилов лет двадцати, которые в очереди в лавке приткнулись плотно сзади, прикалываясь специально — кашляя и дыша в шею в разгар эпидемии, это был их такой протест против «паники». (Ira Polubesova)
Ненавижу Путина и всю эту сволочь, которую он тут развел. Стараюсь относиться отстраненно и холодно, но временами захлестывает. В школе ненавидел одноклассника Орлова, который дразнил «жидовской мордой». Первый человек в жизни, которого я сильно ударил, он не ожидал, что я могу. Правда, потом он мне отомстил. Жуликов, которые обманывали меня и моих родных, ненавижу. Приятеля, который втравил меня в плохую историю с последствиями, не то что ненавижу, но надеюсь, жизнь его симметрично наказала. Но никого из более-менее ближних или близких ненавидеть не пришлось. (Илья Симановский)
Я возненавидела одного виртуального знакомого после религиозной дискуссии на одном форуме, где мы тесно общались. Ночью приснилось: я и этот знакомый бьемся не на жизнь, а на смерть. Он вокруг меня летает, метая молнии, я отражаю, но он таки меня поразил… Умирая, смотрю, как тот наматывает круги в воздухе вокруг меня, дико злюсь, что вот не вышло. Мысль мелькает: ты ж умираешь, может, есть о чем поважнее подумать? За секунду принимаю решение — нет! Это важнее! И сообщаю противнику: «Победил, думаешь? Но нет, я к тебе духом приходить буду, пока не замучаю!!!» — и умерла с твердым намерением исполнить… Да, а дискуссия у нас была, чья религия милосерднее. (Ariel Evestas)
Северное Тушино, послеродовая депрессия, у Потомка колики, спим урывками. А у нас под окнами, уже несколько месяцев как, какие-то граждане облюбовали место для дискотеки, приезжали, открывали двери-багажник и врубали музыку. Пару недель я терпела, несколько раз подходила к ним с просьбой, объясняла, увещевала — бестолку. Ненавидела всей душой, до трясучки. И однажды, когда они снова врубили шансончик, вытащила из шкафа страйкбольный автомат и прямо с балкона разрядила весь рожок им в машину, больше они не появлялись. Мне было стыдно недолго, а ненависть прошла сразу. (Таш Грановски)
Было время — горели костры… Ненавидела садистов и моральных насильников всех мастей, наделенных властью. К примеру, училка, устроившая травлю на восьмилетку и обучившая класс, как правильно это делать по окончании начальной школы. Много лет при воспоминании трясло. Пока не поняла — жизнь за меня уже отомстила всем моим бывшим мучителям. После этого тема остыла. А я просто вымела из памяти этот биомусор. (Наталья Ливенская)
Осенью 1996 года на втором курсе была у меня преподаватель по анатомии, некая Мария Михайловна Дроздова, глубоко уже пожилая дама, а также курва старая. Мне в институте многие педагоги рассказывали про мать Кузьмы, к ним обиды не имею, а вот с Марьмихалны спросил бы цену крови до сих пор. Благо анатомию хрящей гортани примерно помню. (Георгий Михайлец)
Ненавижу одного достаточно известного украинского поэта. Мы с ним учились на одном потоке в университете, а потом я переслушивала год учебы (долго рассказывать), и мы с поэтом оказались в одной группе. Мы никогда близко не общались — ну там привет, пока, смоллток перед парой, давали друг другу переписать лекцию иногда. Говорили, бывало, о поэзии, мы оба уже тогда писали, но он быстрее достигал успеха. Постепенно я начала ему завидовать, потому что он часто кичился передо мной своими премиями, публикациями, знакомствами. Где-то так же постепенно зависть переросла в ненависть. Да как он посмел стать известным, тогда как я — не стала? Мерзенькая инфантильная ненависть, короче. Но! Я никогда не сделала ему ровно ничего плохого на почве этой ненависти. Так вот, когда я переслушивала последний год учебы в одной группе с ним, мы почти не общались, только здоровались. Вообще максимально нейтрально все было. Но потом речь зашла о выпускном альбоме, и староста внезапно не разрешила мне фотографироваться вместе со всеми. «Мы хотим пофотографироваться только своей группой», — сказала она. Ну да, я всего лишь переслушивала последний год магистратуры, я не числилась в их группе, но пофоткаться-то почему не пустили? Я бы скинулась деньгами, и мне бы сделали несколько красивых фоточек в мантии, я не стала бы со всеми в десны целоваться! Так нет же. После этого я возненавидела старосту, подумала, что это она не захотела, чтобы я участвовала в выпускной фотосессии. Много лет спустя староста пережила сходную с моей проблему, и мы на этой почве стали хорошо общаться и постепенно даже подружились. Спросите, при чем здесь тот злополучный юноша, тот поэт, которого я ненавижу? А вот при чем: ЭТО ОН ПОПРОСИЛ СТАРОСТУ НЕ ПУСКАТЬ МЕНЯ НА ФОТОСЕССИЮ! Можете только представить, каковы теперь масштабы моей ненависти к нему. (Oksana Osmolovska)
До года дочери мимолетно, но страстно ненавидела всех, кто шумел во время ее сна, добытого моим адским трудом на знакомых многим мамам укачивательных рудниках. Само по себе в голове возникало народное, сердечное «да чтоб ты сдох!» в адрес совершенно незнакомых людей на мотоциклах, с дрелью, с телефоном, с собакой. В адрес собак тоже. И в адрес чужих детей. После сразу ужас: что же я такое думаю-то. В этот период я распрощалась с представлениями относительно собственных человеческих качеств. Как справилась — да никак. Спать начала побольше, и все прошло. (Liette Chanson Neznansky)
Я ненавижу себя. Когда ушла из четырехлетних отношений, ненавидела себя за то, что терпела так долго, что ставила чужие интересы выше своих, что потратила столько лет на ничтожество. Ненавидела, жалела и ревела, наверное, с неделю. Потом пришло чудесное окрыляющее чувство свободы, которое я стараюсь не потерять. (Nelly Klos)
Ньюфельда ненавижу. (Katya Perlin Eichorst)
Ненавидел себя люто, вернее, началось все с омерзения и переросло в ненависть. Сопутствующие обстоятельства — все усиливалась и полностью перестала быть подконтрольна тяжелая бронхиальная астма. Клиническая смерть, долгое лечение. И в больнице меня осенило. Раз я себя ненавижу — я себе враг. А враг достоин уважения. Ненавидел себя я еще года три-четыре, потом ненависть потихоньку сошла на нет, а уважение (в которое по возможности вкладывалась страсть) осталось. (Кирилл Кулаков)
Ненавидела сильно и остро Ельцина — в руины превращался Грозный, где-то там под обстрелом был отец и был муж (группа Ковалева). Потом ненависть прошла — он для меня умер. (Катя Молоствова)
Своих родителей. Вместе и по отдельности. (Никита Смирнов)
Я ненавидела соседку и соседа, пожилых, полуглухих, со старой полуглухой собакой. Стены наших домов были в четырех метрах друг от друга. Я только родила. Ровно в пять, каждое утро, с грохотом распахивалась дверь и на полоску травы выпускалась собака, дверь с грохотом закрывалась, а собака, пописав, вставала в позу перед дверью и начинала ритмично гавкать. В шесть с грохотом открывалась дверь, впускала ее в дом, она разворачивалась и продолжала гавкать у двери-сетки до 9.00. Этот ад я помню всю жизнь. (Sveta L’nyavskiy)
Очень долго не испытывала ненависти ни к кому, всех прощала, всех понимала и принимала. Потом долго ходила на психотерапию и не могла почувствовать ненависти даже в отношении людей, которые объективно обижали меня. Но в какой-то момент меня прорвало. Сейчас ненавижу и презираю своих родственников. Не желаю им зла, маме помогаю, но иногда снится, что я им делаю что-то плохое. Наверное, когда-нибудь опять станет все равно. (София Стефанова)
Ненавижу двух «преподавательниц» своего родного НГУ — Оксану Михайловну Исаченко и Наталью Николаевну Соболевскую, старую дрянь. Так, что своими бы руками… Первая на 1 курсе распустила обо мне гадкие слухи, из-за которых была тьма проблем с учебой и родителями, первый депрессивный эпизод и много еще «хорошего». Издевалась на семинарах — именно на тему «личной жизни», а не знаний, тут у меня все было в порядке. Слухи были беспочвенными абсолютно. Но все им поверили. Вторая на защите диплома сидела прямо под кафедрой, за которой я выступала, и бухтела моей рецензентке (так, что я все слышала), что ни в коем случае не сама я написала этот диплом (с начала и до конца сама, даже моей руководительнице здоровье не позволяло особо руководить, все своими руками и мозгами), вслух в аудитории говорила, что меня только из милости допустили защищаться и надо теперь кланяться до земли. Не прощу никогда безумную бабу, гори она в аду прямо сейчас и далее. Я пришла туда в очередной депрессии, потерявшая 10 кг из своих 55 на этом дипломе, с очень больным отцом, который поддержать меня пришел. Не пошла в науку после этого, хотя советовали за годик-два из этого диплома сделать диссер. Еще и себя за это ненавижу, что повелась. Защитилась нормально, диплом никто никогда не спрашивал, универ позади уж лет 15 как, а ненависть не слабее. (Лилька Холодарь)
Ненавижу арабов, разорвавших голыми руками двух израильтян. Арабов, пробравшихся ночью в дом и вырезавших всю семью, включая младенца. Арабов, взорвавших дискотеку с подростками. Арабку, говорящую в камеру о том, что да, ее ребенка здесь вылечили, но она обязательно вернется, чтобы взорвать эту больницу. (Наталья Качура)
Лукашенко. (Lu Tsi)
Ненавижу и совершенно не жалею одну из самых первых моих начальниц. Ее звали Кристина, она была (да и есть) лесбиянка, от нее начальство писало кипятком, «ах, она такая продвинутая, такая умная». Могла позвонить мне в больницу после операции: «Когда ты выходишь? Ах, через неделю? Какой ужас!» Без конца задерживала отчеты, вечно приходилось за ней бегать. Все время пыталась «нагнуть молодняк». От нее многие плакали. Когда я после почти двух лет подала заявление об уходе, она пыталась распускать обо мне сплетни, что новое место работы и зарплату побольше я получила не иначе, как «передком». Если что, все это происходило в Америке, где на такое глазки не закрывают. Я просто наняла адвоката, ему хватило ОДНОГО звонка. Она очень обосралась, потом бегала за мной последние дни: «Ты меня не так поняла, я ПОШУТИЛА!» Она, кстати, до сих пор работает в солидной фирме, но совершенно одна, ей за 50, ни жены, ни ребенка, ни котенка. Озлобленная на весь мир. (Tatyana Fisher)
Ненавижу сейчас одну идиотку, которую считаю косвенно виновной в смерти близкого человека. (Ирина Лащивер)
Ненавижу одну бабу до звона в ушах. Так сильно, что будь у меня возможность, я бы долго и красочно описывала ей в лицо, какая она мразь и ничтожество, чтобы причинить как можно больше боли. А потом наблюдать, как ее корчит. Справиться с этим не могу, поэтому стараюсь лишний раз даже в мыслях не трогать это существо, знаю только, что если, не дай Ктулху, она меня затронет, выльется из меня столько, что она захлебнется. Само чувство мне категорически не нравится, оно слишком деструктивно, но справиться пока не могу. (Светлана Кузина)
Стараюсь оберегать себя от ненависти. Но не ненавидеть тоталитаризм в России и в Белоруссии просто не получается. (Alisa Goldenberg)
Брежнева. Мне ужасно стыдно было за родину. (Маруся Сорос)
Я какое-то время ненавидела пару-тройку бывших, с кем по их вине не удалось расстаться мирно и красиво. Ну что это такое, хочешь уйти без скандала на весь свет, а люди не хотят! Представляла в красках, как с ними что-то случается на моих глазах, а я их злодейски не спасаю, демонически хохоча, а как же. Специально не справлялась никак, гнев — это всего лишь одна из стадий принятия неизбежного. Само проходило, переходя в абсолютное безразличие. (Mervyn Quant)
Ненавидела препода по национальному языку в универе. Ее методика, безусловно, была очень эффективна, но она так нас грузила, орала (орала на первом этаже, слышно было на четвертом), унижала, что как только на втором курсе сдали экзамены, я вышла из универа и моментально все забыла, хотя до этого действительно могла говорить на нем. Особенно меня бесило вот это вот орание на тех, кто пришел, за плохую посещаемость тех, кто не пришел. Какого хрена ты орешь на меня? я-то здесь. Однажды я психанула и наорала на нее в ответ, с того момента стало немножечко полегче. (Алина Сейтбекова)
Ненавижу всех родителей, которые унижают своих детей, хамят им и рукоприкладствуют. (Svetlana Gibert)
Ненавижу одного дебила-сайентолога. Работали вместе в относительно приличной компании, и он как-то понял, что у меня реакции не на все стандартные. И по заданию своего тренера начал провоцировать — звонки ночью, смски тупые: «А когда белая мышка начнет играть с вивисектором?» Несколько лет выбиралась из ужаса, который они создали за пару месяцев. (Елена Александрова)
Ненавижу своего бывшего мужа. Искренне, от души. Не за то, что он ушел. А за то, как относится к нашему сыну. При этом пытаясь выставить себя «хорошим папой». Единственный человек в моей жизни, к которому я испытываю эту эмоцию. (Jean Illina)
Самую сильную ненависть в моей жизни однажды вызвала любимая двоюродная сестра, когда нам было лет по 9-10: что-то такое сказала про первую учительницу, что меня захлестнуло. Мы разругались, я ушла, а потом вернулась и с порога выкрикнула ей — гадина! На следующий день мы помирились, но тот всплеск злобы, гнева, адреналина я запомнила навсегда. (Элина Лёвина)
Ненавижу ненавидеть. (Olivia Seagull)