Звериной медсестрой Леной, директором зоопарка, женой директора зоопарка, Аллой Пугачевой, Джеймсом Бондом, вампиром, пилотом самолета-истребителя, золотоискателем на Аляске, инженером-проектировщиком огромных станков, тем, кто рисует разметку на дорогах, персональным пенсионером и водителем бетономешалки. Мы попросили наших читателей рассказать о том, кем они хотели стать, когда вырастут, и что из этого получилось. Огромное спасибо всем, кто поделился своими историями.
Я хотел стать ученым — я хорошо учился, но дело было не в этом: мне казалось, что, во-первых, ученых никто не трогает, пока они сидят себе, заперевшись в кабинете, и возятся с бумажками, а во-вторых, что им прощают любую придурь. Я страстно хотел, чтобы меня никто не трогал и чтобы мне прощали любую придурь. Про написание заявок на гранты мне никто не рассказал. (КТ)
Я всегда писала в сочинениях, что хочу быть врачом, потому что была умная девочка и быстро смекнула, что это дает ману: всех устраивает, и твои сочинения потом читают в классе. Но вообще я фантазировала про то, что за мною прилетят мои маленькие пони и сделают меня поняшкой, и мне никогда не придется реально думать, кем я хочу стать, потому что от этой мысли меня тошнило. (anna sue)
Я хотел быть художником. Надо ли говорить, что я пишу на питоне. (Debarkader)
Странное дело, как не доставляющему проблем послушному и хорошо учащемуся ребенку мне полагалось хотеть быть космонавтом или учительницей. Но как ни силюсь, не могу вспомнить ни того, ни другого. Я не хотела быть ни врачом, ни милиционером, ни строителем. Не хотела артисткой (хотя? блестящей ассистенткой фокусника, исчезающей на арене цирка под бурные аплодисменты, возможно, возможно), воспитательницей не хотела и уж подавно продавщицей. Я хотела — не быть. Раздобыть шапку-невидимку, стать не то чтобы никем, скорее воздухом. И я стала — сначала всем подряд, потом писателем. (Julia Simon Grinberg)
Совсем в детстве я хотела стать ветеринаром, но на это меня науськивали взрослые — у нас рядом с домом Ветеринарная академия. Котиков я любила, но быть врачом мне казалось слишком ответственным. Недолгое время — адвокатом. Я думала, что это такие героические люди, которые помогают невиновным избежать несправедливого наказания. Как на самом деле обстоят дела, дошло очень быстро. Большую часть тинейджерства играла на воздушной гитаре и пела в расческу, хотела быть басистом, но именно работой никогда это не воспринимала. По-серьезному лет с пятнадцати хотела стать художником-аниматором. И стала! (Катя Шитикова)
Манекенщицей (привет, 1988 год и первый конкурс красоты в СССР, в котором победила Маша Калинина — Боже, ну зачем я до сих пор помню ее имя?!). Других вариантов почему-то не было. Хотя росла у интеллигентных родителей. (Aigul Sabirova)
В детстве обожала жевачки и постоянно их покупала в подвальном магазине «Орешек». Хотелось быть ближе к заветному и иметь неограниченный доступ к этому жевательному раю, так и появилось желание стать продавцом в «Орешке». (Olganka Olla)
В детстве я хотела стать воспитательницей воскресной школы или учительницей рисования, чтобы у меня всегда вокруг было много юных друзей и мы вместе делали разные клевые штуки. Теперь я менеджер в IT, и когда вырасту, хочу стать смотрителем маяка. (Ахав Капитан)
Очень хотела стать хирургом и вылечить наконец маме ноги. С годами отрастали как мизантропия, так и понимание, что хирургия там практически бессильна. Мысль резать людей для пользы не отпускала, но плавно сместилась в сторону судмедэкспертизы. Ваш художник-дизайнер. (Evgenia Chaplynskih)
Актрисой и только актрисой! Почему? По зову души и натуры. Но потом, в пубертат, меня куда-то повело, а родители как раз очень убедительно рассказывали про смерть от алкоголизма в безвестности и прочую незавидную долю актеров, и мне, тогда еще послушной, пришлось поступить на юрфак. Ничем хорошим, кроме того самого алкоголизма, это таки не закончилось. А теперь вот как раз думаю, что пора бы исправить эту досадную ошибку молодости и под любым соусом ворваться куда-то туда или хотя бы околотуда. Хоть чучелом, хоть тушкой. (Margarita Karlinskaya)
Хотела остаться 13-летней, а под каким прикрытием — не суть важно. Получилось. (Оля Ко)
Самое мое первое желание «кем быть» — это было работать на кондитерской фабрике, делать трюфели. Очень я их любила. По мере взросления появились другие желания «кем быть». (Татьяна Грачева)
Я хотела стать продавцом колбасы в универсаме, потому что мечтала ее отрезать и упаковывать в коричневую бумагу. А младшая сестра всегда уверенно заявляла, что хочет стать цыганкой. Потому что у них юбки длинные и красочные, можно кружиться. (Valeria Nikulina)
Я хотела быть звериной медсестрой Леной и лечить зверей. Лечение людей в планы не входило. Естественно, меня настигла карма в лице череды пушистых болезненных мерзавцев, которых всех приходится лечить, выполняя функции зверсестры. Честно говоря, не знаю, смогла бы я каждый день целый день работать с больными животными. Они просто разрывают мне сердце. В общем, я осуществляю манипуляции с котами на дому, а профессионально работаю с текстами. Слова я тоже люблю, тоже их жалею, но они хотя бы не угасают на твоих руках от лимфобластоза, вызывая желание выть от отчаяния, потому что ты не можешь им помочь. Слова — это просто слова, а «мне всех сокровищ живое милей. Живое милее». (Volftsun Olga)
На вопрос, кем хочешь стать, лет в восемь я твердо отвечала: директором зоопарка. Именно директором, потому что я буду лучше всех знать, как о животных нужно заботиться. Детям, да и взрослым особенно, в России раньше никто не объяснял, что зоопарк — это тюрьма, а их обитатели мучаются. Запасным вариантом была профессия палеонтолога. Теперь я по образованию художник, и работаю с темами nonhuman и экологии, и активно выступаю за то, чтобы зоопарки и дельфинарии вывести из мировой практики. Все сложилось. (Olga Koroleva)
Меня никогда не спрашивали в детстве, кем я хочу стать. Все было очень понятно и без этих вопросов. Я хотела быть врачом или поваром. Бабушка была против: я с ней жила, и ей хотелось, чтобы я доучилась до 8 класса, закончила какой-нибудь техникум или училище и поскорее пошла работать. Она не видела смысла в учебе, хотя была очень интересным человеком с крайне высоким интеллектом. Отец никогда не интересовался этим. Мать всегда знала и высмеивала мои желания и наклонности, считая что ни для одного, ни для другого я не подхожу по физическим параметрам. Когда наступил час икс и нужно было писать сочинение в седьмом классе про то, кем я хочу быть, я решила, что интереснее будет написать про то, как я хочу работать как моя мать. У нее действительно редкая и интересная профессия, но у меня она вызывала презрение, так как я видела всю изнанку. К тому же ее работа, как я тогда считала, отобрала у меня мать. Мы до сих пор не близки. Ну, тогда это мое сочинение преследовало еще одну цель: я подумала, что родительница умилится, когда узнает, что мое прекрасное сочинение зачитывали в классе, и мы станем ближе. Но нет. Это самое сочинение я ей принесла, но зачитывать ей мне пришлось его вслух насильно.
Я не стала врачом, я не стала поваром, я тем более не стала учиться и работать по профессии своей матери. Но какую-то часть родительских амбиций я все же, хоть и по-своему, реализовала. (Екатерина Ильинская)
Мне страшно нравился китайский язык. Потом я узнала, какой этот язык логичный, точный, афористичный, ну и куча всего. Когда выяснилось, что нет падежей, спряжений и даже времени всего два, так вообще полюбила его после future in the past perfect continuous. Но выучить китайский было негде, да и китайцев в нашем городе было двое. Учебник Задоенко и Хуан-Шу-ин не переиздавался до самой перестройки. Про словари помолчу. Косой словарь Мудрова (БКРС) издали, когда уже был интернет. А в Институт восточных языков МГУ брали только с московской пропиской. Так и осталось это как хобби. А моего учителя иврита в 1982 арестовали еще до первого урока. Пошла в химики. А что делать? (Angelina Danilenko)
В детстве я не могла спокойно пройти мимо ни одной собаки или кошки, меня интересовала и восхищала любая живность, включая улиток, лягушек, пауков и червяков. Помню, как восхитило меня открытие, что у улиток рот на «подметке»: у меня в большой банке с водой и водорослями прудовые улитки ползали по стенкам, объедая что-то, и было прекрасно видно, как у них в передней части ползущей «ноги» открывается и закрывается рот. Ближайшим местом, где можно было увидеть многообразие животного мира, был зоопарк, а потому я до восьмого класса мечтала пойти работать в зоопарк служителем — ухаживать за животными и дружить с ними. В восьмом, когда родители поняли, что я и вправду могу это сделать, они восторга не выразили, а поднажали на меня и отговорили от этой затеи. Вместо этого я пошла в педучилище, потом в институт и стала учителем. А потом сменила еще несколько профессий. Но мечта поработать в зоопарке все же осуществилась, правда, несколько в другом виде. Когда у меня появились свои дети, они начали притаскивать домой всякую живность, и в результате зоопарк образовался у нас дома. Кроме собак, у нас периодически жили морские свинки, крысы, хомяки, улитки ахатины, уж, мадагаскарские тараканы и даже белка, отнятая исклеванным бельчонком у ворон. В общем, если очень чего-то хотеть, оно исполнится, но часто в ином, чем мечталось, виде. (Татьяна Ионова)
Дворником, геологом, художником-мультипликатором. Сейчас художник-график. (Tatiana Miller)
В детстве я хотела стать котом, потому что коты — самые прекрасные животные на свете. Потом немного подросла и захотела стать экологом. Мне казалось, что это такие люди, которые плавают на шлюпках и отражают браконьерские нападения на китов. Потом я еще немного подросла и захотела стать тем, кто читает книжки, гуляет по городу и получает за это хорошие деньги. Надеюсь, на пенсии так и будет, если доживу. (Алина Сенюхина)
Ветеринаром, потому что зачитывалась Джеймсом Хэрриотом. Но в десятом классе отец произвел мощную манипуляцию — в самый мерзкий и пасмурный день сводил меня в Ветакадемию, где были плакаты с коровами и ни одного с собачками, а в самый солнечный — в ГЗ МГУ, причем в профессорскому столовую. Про то, что искомый факультет вычислительной математики и кибернетики находится в таком же сером и мерзким корпусе, что и Ветакадемия, промолчал. (Katja Byushgens)
В детстве родители мне говорили, что отличные профессии — модельер и переводчик. Я, разумеется, с этим утверждением была согласна, но стать я ни в детстве, ни в юности не хотела никем. Я быстро поняла, что работа — не для меня. На худой конец я была готова вечно учиться за деньги. В результате второй диплом у меня оказался переводческий, и выяснилось, что это не работа, а кайф. (Анастасия Линнала)
В раннем детстве хотела быть геологом, завораживали минералы. Потом балериной, потому что у них очень красивые пачки. Мне казалось, они такое продолжение их тела, рисовала балерин бесконечно. Космонавтом хочу быть до сих пор. В старших классах серьезно думала о педиатрии. В результате — молекулярный биолог, преподаватель биологии. Параллельно, тем не менее, хотела и хочу быть священником в православной церкви. И пусть я буду первой! Вокруг полно протестантов и раввинов-женщин, и чем я хуже? (Анонимно)
Хотела быть дяденькой-певцом. В итоге ноль из двух, конечно. (Olga Abramova)
Я хотела стать директором школы и всегда платить маме, которая работала учителем русского и литературы, высокую зарплату, а уроков ставить поменьше. Однажды заявила об этом директрисе маминой школы, она увидела во мне конкурентку. Это было лет в пять. А потом обычные мечты — стать писателем, рассказывать истории, но никогда, ни за что не работать в образовании. Результат очевиден — пишу в стол стихи раз в год, работаю ассистентом на кафедре русского языка. (Анастасия Сильвестрова)
В четыре года наивно полагала, что непременно сделаю мир чище, став дворником. Со временем я узнала о других профессиях, но долго не могла определиться, хочу я рассматривать микробов под микроскопом, выращивать из икринок рыб, сохраняя их популяцию или выступать на сцене в роли певицы, актрисы или фокусницы. В 11 лет хотела стать поваром. От этой затеи меня пыталась отговорить знакомая женщина-повар из школьной столовой, якобы это тяжелый и неблагодарный труд. Я увидела в ней глубоко несчастного человека и идти поваром в школу точно не хотела. Я представляла, что буду готовить яичницу (уже умела готовить сносно) или более экстравагантные блюда на телекамеру, вместе со мной будут готовить телезрители, и я буду для них как бы проводником в мир кулинарного искусства. К 15 годам я поняла, что хочу разбираться, что происходит в моей голове и у других людей, и пошла учиться на психолога. (Anna Nebytova)
Хотела стать мамой трех детей. Получилось — двух. Хотела стать медсестрой и стала. Правда, в стране, где и медсестрам прилично платят. А теперь хочу стать пенсионеркой. (Marina Maria Velichansky)
Мне в детстве нравилось играть в школу, и любимая бабушка была учительницей математики. А еще я любила читать, поэтому в доме с разной периодичностью звучала фраза: «А Таня, видимо, будет учителем литературы». И меня грела мысль, что, оказывается, чтение книг может быть работой. Это действительно был всегда любимый урок, потому что читала я все, что только складывалось в слова, и учебник по чтению прочитывала за вечер 1 сентября. Дальше только нужно было выучить стихи. И мне это нравилось. В 9-10 классе уже точно знала, что филфак, и что надо сдавать. Поступила, и без малейшего отвращения отучилась пять лет. Но примерно на практике я стала понимать, что год за годом повторять более-менее одно и то же людям, которым нет никакого дела до моей любви к литературе, это не совсем то, чему я хотела бы посвятить свое время и силы. А еще у меня родились сыновья, и я подумала, что приходить к ним домой на нервах, без желания разговаривать я не хочу. Я ушла сначала в журналистику, а потом стала редактором. Читай, что называется, сколько влезет. А с литературой и сочинениями я своим детям помогаю и библиотеку продолжаю собирать. (Татьяна Бронникова)
Сначала индейцем, а потом роботом (им я отчасти стал). (Дмитрий Локшин)
Я очень хотела быть балериной, мечтала, что мне подарят пачку и пуанты. Просилась на уроки танцев, но бабушка с мамой даже слышать не хотели — у меня с пяти лет астма. Некоторое время даже немного обижалась на них за то, что чересчур оберегали. И вот год назад начала исполнять свою мечту — недалеко от дома открылась студия с уроками балета. Узнала, почем фунт лиха — это колоссальные нагрузки. Мигом осознала, до чего родители были правы. Но заниматься очень нравится. Детские мечты должны сбываться! (Yana Arbuzova)
Я хотела стать балериной или библиотекарем. Балерины очень красивые, а библиотекари сидят меж книг и могут целый день читать! (Vera Serdechnaya)
Космонавтом, а потом учительницей, даже образование получила педагогическое, но ни дня в сфере образования не работала, о чем ни разу не жалею. (Maria Balitska)
Всю школу писал в девочковых анкетах, что хочу быть физико-математиком. Точные науки были островком честности. Два плюс два всегда равно четыре. Противоположные полюса магнитов всегда притягиваются. И никто ничего с этим поделать не мог. (Дмитрий Финоженок)
Я хотела быть художницей: мне очень нравилось рисовать, и семья гордилась тем, как я хорошо рисую. Но на просьбу отдать в художку бабушка сказала, что все художники — алкоголики и наркоманы без денег. Пусть это останется «в качестве хобби». А еще у нее был в университете коллега, который профессионально рисовал как раз «в качестве хобби», и она рассказывает, как она к нему пришла в гости, и это ужас: растворителем пахнет, кругом банки с краской на столе стоят… Ни один муж такую жену терпеть не станет. (Alla Rez)
По словам мамы, в самом раннем детстве я хотела стать директором, даже Директором, а чего — неважно. Потом был и инженер, и патологоанатом, и архитектор, художник. На последнем я решила, что денег этим много не заработаешь, поэтому теперь я редактор, ага. (Арина Ерешко)
Я точно помню, что хотела стать Аллой Пугачевой. (Victoria Kozlova)
Когда мне было лет шесть, я хотела быть поваром (не помню, почему) или балериной (насмотрелась на альбом Галины Улановой). Взрослые всегда смеялись с этого сочетания. (Olga Yershova)
Не помню, когда я влюбился в космос, очень-очень давно. Любимые фильмы маленького Модеста — «Туманность Андромеды», «Петля Ориона» и «Ангар-18», любимая песня — «Земля в иллюминаторе», заветная мечта — стать не просто космонавтом, а капитаном космического корабля и отправиться в экспедицию. Я точно взял бы с собой Алешу из дома напротив, Сережку, Сашу, Алика (если он перестанет меня обижать), Андрея и еще одного Сережку. Диму? Нет, он трус, мне в экипаже нужны только самые смелые. А Илюшу мама не отпустит. И девчонок мы с собой не возьмем, что от них толку? Пусть здесь ждут. Корабль пусть называется «Синяя чайка», как у капитана Кима в самом лучшем на свете мультике — «Тайна третьей планеты». 1983 год. Мне шесть лет, даже чуть меньше. Я захожу в детсадовский туалет (есть ли на свете лучшее место для размышлений о важном?) и вдруг понимаю, что пилотируемого полета на Марс ждать еще целых три года. Три огромных, бесконечных года. Так долго… Прошло тридцать семь лет — космос между мною и тем мальчишкой-мечтателем. А на Марс никто так и не слетал. (Модест Осипов)
Хотела стать учительницей. Папа с мамой оба преподавали в университете и часто брали нас с собой на пары, когда не с кем было нас оставить дома. В итоге поработала преподавателем семь лет, поняла, насколько это дорогостоящее хобби, и ушла на темную сторону корпоративного рабства. (Albena Todorova)
В детстве мечтала стать учителем. Любила школу, хорошо училась, хотелось нести образование в массы. Почти стала учителем английского. Закончила степень и стаж в израильской школе, сказала: «Пионеры, идите в жопу» и больше к преподавательской деятельности не возвращалась. (Yulia Katsovich Minin)
Археологом и участвовать в раскопках. (ויקטוריה רבזין)
У меня было два периода, в начальной школе: я хотела быть то биологом, то археологом (антропологов я тогда не знала). А вот весь детский сад я мечтала стать пограничником с собакой. (Ася Михеева)
Я хотел быть богатым бездельником и много путешествовать по миру — причем еще во вполне себе советские годы, когда это еще было, гхм, не в тренде. (Георгий Михайлец)
Журналистом, только журналистом. Я читала Юрия Роста и хотела так же. (Анастасия Нарышкина)
А я хотела стать космонавтом. Я была уверена, что когда я вырасту, мы уже полетим на Марс. Больше всего мне хотелось такой обтягивающиий блестящий костюм и чтобы стоять у штурвала и говорить: «Эскадра, приготовиться к бою!» И чтобы везде звезды и гиперпространство, и я жутко красивая. (Нелли Шульман)
Хотела делать одежду лет с четырех, кажется. Именно этим сейчас и занимаюсь. И еще путешественником и пиратом — и то, и другое реализуется вполне. (Ksenia Yanko)
Я всегда хотела быть журналисткой. Моим примером всегда была Анна Политковская. (Лидия Симакова)
Я геологом хотела быть. Добывала всякие камушки, часами сидела по щиколотку в воде во всяких отвалах и прокопах. Стала внезапно редактором и писателем. (Алена Алексина)
Я хотела стать женой директора зоопарка, об этом и написала в первом сочинении в школе «Кем вы хотите стать». А все для того, чтобы можно было брать домой болеющих животных из зоопарка и ухаживать за ними. Начиталась книжек об этом. В итоге, проучившись на преподавателя и переводчика немецкого, я стала кинологом. А после повысила свою квалификацию до специалиста по поведению собак и кошек (зоопсихолога). (Евгения Рудницкая)
Я сразу поняла, что вопрос «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» со звездочкой: никому не интересно, кем ты хочешь быть, весь смысл в оценке твоих способностей угадать социально приемлемый ответ. Ну, и у меня была пара вариантов на этот счет — типа учительницы. А так прям острое желание освоить конкретную профессию в детстве у меня случилось лишь однажды — я захотела водить фуру или другой огромный грузовик, и носить такой синий комбинезон, и лихо спрыгивать из кабины на землю. Естественно, об этом я никому не сказала, так как это неправильный ответ. (Eva Jenya M)
Я хотела стать режиссером и/или актрисой, потому что мне очень нравилось надевать на себя разные маски и притворяться кем-то другим, играть в такие прятки… и нравилось создавать другие миры и сюжеты, в которые я с бешеным энтузиазмом пыталась тянуть и любимых окружающих. (Alla Akchurina)
В раннем детстве я хотела быть клоуном, «чтобы люди чаще улыбались» (по итогу таки немного побыла больничным клоуном, но не по работе). А потом достаточно долго хотела быть «женой лесника». Но нет, я юрист. (Анастасия Бондаренко)
Я хотела быть солдатом израильской армии (видела их красивых с оружием и книжками). Чуть раньше — коррумпированным гаишником (чтобы всех штрафовать, а папу нет). Потом хотела быть правозащитником и заниматься правами заключенных, а также ученым, чтобы никому не мешать. Это более или менее получилось. (Yana Teplitskaya)
Хотела стать историком — читать книги и ни с кем не общаться, ездить смотреть древности и снова читать книги. Стала врачом, ибо в семье не принято нарушать традиции поколений. Но анестезиолог-реаниматолог, поэтому общаюсь мало и книг читаю много. (Rogozin Asia)
Росла закулисным ребенком, воспринимала театр, как свой волшебный замок. Красный бархат, резные перила. Мечтала быть принцессой и ничего не делать, но понимала, что такой ответ никому не зайдет, поэтому врала разное про учителей и космонавтов. (Лада Соколюк)
Михаилом Осокиным, если честно. Что-нибудь такое умное и несуетное рассказывать из телевизора. Но даже в юные годы до меня довольно быстро дошло, что это скорее про личные качества, чем про формальное образование или место работы, так что ничего не вышло. (Hanna Katargina)
В детстве не успела внятно разобраться в мечтах, мне было восемь, когда умер отец, и я хотела стать художником, чтобы сохранить связь с ним… ну и стала. Но однажды, когда я одевала людей для массовых сцен в проекте ДАУ, к нам пришел глава харьковского кардиологического центра или как там его, и стал рассказывать, как он захотел стать врачом и хирургом в частности, что видел, как чувствовал… и вдруг я узнала себя, свои переживания и мечты. Это был невероятный инсайт, оказывается, я хотела быть хирургом, просто не знала, что такое бывает, думала, врачи — это чистая бюрократия, больничные выдавать и справки. (Lioubov Hana-Liebe Mingazitinova)
Я всем говорила, что хочу стать учительницей, потому что это было социально одобряемо, а у меня был как-то невелик ассортимент известных мне профессий.
На самом деле я хотела стать модельером и все детство рисовала людей в миллионе вариантов сумасшедших шмоток. От этого меня отговорила мама уже лет в тринадцать, аргументом «Известными становятся единицы, остальные проектируют кружева для панталончиков на фабрике “Красная крутильщица”». (Эвелина Штурман)
Хотела быть милиционером с овчаркой и писателем в свободное время. (Анна Кондрашова)
Наша учительница литературы и по совместительству этики и психологии семейной жизни много что нам говорила. Но хорошую вещь сказала — кем бы ты ни работал, каким бы ни был твой талант и призвание, всегда больше половины твоей работы будет занимать тягостная рутина. (Anton Karpov)
Поскольку одним из любимых фильмов детства было «Достояние республики», я мечтала стать частным учителем фехтования. Что самое прикольное, на короткий срок эта мечта даже сбылась, и я несколько месяцев подрабатывала тем, что учила детей одного из друзей драться на мягких мечах. (Vera Margulis)
Я в детстве очень любила поезда дальнего следования и хотела стать проводницей. Мою мечту разрушили мама и дальняя родственница, которой довелось поработать проводником. Они рассказали, что в мои должностные обязанности будет входить усмирение пьяных пассажиров, и вся магия исчезла. И я стала мечтать работать в центре управления полетами. В итоге стала физиком, а затем домохозяйкой, и ни разу не пожалела. (Ольга Савельева)
Я ужасно не любила детский сад. И все время кипела, как можно для детей построить такую унылую херню, воняющую кислыми щами — или чем там пахнет всегда. Поэтому я была уверена, что вырасту и стану самой веселой воспитательницей и архитектором. Но классе в седьмом я узнала, что это практически неоплачиваемая профессия, и с грустью рассталась с ней. (Анна Качуровская)
В четыре года я сообщила родителям, что хочу стать женой дипломата. Теперь самой интересно, откуда у меня в 1983 году в закрытом городе такие идеи появились. (Мария Бахарева)
Я хотела быть генетиком. Но на дне открытых дверей в МГУ нам объяснили, что хрен мы поступим, и не такие пытались. Я расстроилась и пошла учиться в Финку на бухгалтера. (Екатерина Слинкина)
Я хотела попеременно стать то вампиром, то пилотом самолета-истребителя. Не сбылось ни то, ни другое. (Irada Ibrahimova)
Водителем троллейбуса.
— большая зарплата;
— все лобовое стекло твое;
— двери открываются с классным «пщщщ». (Ирина Крендель Герасимчук)
Космонавтом (1973 — в шесть лет), потом «канадским профессионалом» — это когда к нам приезжали канадские хоккеисты, они были крутые, играли без шлемов, и я, тайком от родителей, выходя во двор, снимал зимой шапку и бегал с клюшкой по двору, воображая себя Бобби Халом. А еще потом, когда посмотрел фильм «Достояние республики», я твердо решил стать Андреем Мироновым. Подолгу прыгал перед зеркалом с игрушечной шпагой и распевал: «Вжик, вжик, вжик, хоп! Уноси готовенького!» Сейчас, кстати, это любимая колыбельная песня моего пятимесячного сына Ромы. (Олег Лекманов)
Хотела стать библиотекарем, потому что в библиотеке было светло, тихо, уютно и полно книг. Лет в пять было такое желание. (Жулдыз Алматбаева)
Мне хотелось быть клоуном и работать в цирке, но детская мечта не сбылась. (Рубен Ишханян)
Я хотела стать водителем трамвая. Это же самая прекрасная работа в мире! Можно катать друзей по городу и звенеть в звонок. Мне было шесть, моему другу пять, он хотел стать водителем грузовика и мечтал: «Будем вместе ездить по городу, я — на большой машине, а ты — на трамвае. Я всем буду говорить — вон моя едет, а ты то же самое про меня говори». (Мария Квочкина)
Хотела стать золотоискателем на Аляске, но мне сказали, что золотишко там всё. Тогда я сказала, что когда вырасту, стану писателем и художником. Вспомнила об этом только тогда, когда открывала ИП. Зато с подробностями. Я не то чтоб хотела в детстве вот это всё, мне главное было — чтоб не работать. Ну и да, в общем, не работаю. (Лора Белоиван)
Первая моя осознанная хотелка, лет эдак в восемь-девять — хотелось стать… дояркой. Помните передачу «Сельский час»? Я — его преданная поклонница. Надои, окот, яровые, красивые доярки в накрахмаленных косынках, длиннющие ресницы коров — просто рай. Подшивки журнала «Приусадебное хозяйство» зачитала до дыр. При этом я из типично городской семьи врача и инженера. А поди ж ты. Далее было желание стать ветеринаром — обрубленное бабушкиным: «Неприлично девице быкам хвосты крутить». Ибо ветеринар воспринимался ею как рукастый осеменатор. В итоге стала врачом (в третьем поколении ужо), но ушла в фарму, где сейчас счастливо и обитаю. (Natalya DoVgert)
В детстве я хотела быть политзаключенным. Начитавшись рассказов про Ленина, который сидел в одиночной камере в тюрьме, читал книжки и иногда что-то писал на полях молоком из хлебной чернильницы. Я считала это идеальным времяпрепровождением. Только я и книги. И никто тебя не дергает, не мешает тебе, не заставляет ничего делать. Не нужно ни с кем общаться. А потом я подросла, поумнела и решила стать не заключенным, а смотрителем маяка. Все то же самое, но еще и красиво. Что врала в сочинениях, не помню. (Анна Карелина)
Я хотела стать балериной. Помню, дедушка водил меня по музеям в зимние каникулы, и я ходила с прямой спиной, вытягивая ножку, и думала, что окружающие смотрят на меня и видят во мне маленькую балерину. Была очень довольна собой. Знакомая девочка поступила в Вагановское училище, и я ее боготворила, конечно. (Rita Gabbay)
Я хотел стать офицером. Подвиги, то-се. Хотел настолько, что после десятого класса успешно сдал экзамены и был зачислен в военное училище, однако, столкнувшись с реалиями военной жизни в виде прямых издевательств надо мной со стороны командования, забрал документы еще до присяги и поступил в медицинский, поддержав таким образом нехилых масштабов династию. Нисколько об этом не жалею. Впоследствии, правда, выяснилось, что тяготы и лишения воинской службы были организованы персонально для меня по настоятельной просьбе моего отца, который был местным военно-медицинским начальником, приятельствовал с комсоставом училища и убедил их, что такой курсант им не нужен. Мораль: родители обычно умнее, чем мы о них в подростковом возрасте думаем. (Sergey Shereshevsky)
Я хотела стать скрипачкой (у меня нет музыкального слуха совсем), военной летчицей (у меня зрение минус семь) и сценаристом. Последнее почему-то даже сбылось. (Светлана Орлова)
Дворником. Потому что кто-то же должен им быть. (Marina Mrn Bulavina)
В очень раннем детстве хотела быть космонавтом, чтобы вместе с Гагариным работать. Но так же и перехотела — когда выяснила, что Гагарин уже умер. Потом в сочинениях писала «учительница», или там «писатель», и даже мотивировала, почему — но на самом деле просто могла мотивировать «почему» про любой случайный выбор (опции не писать сочинение, если не знаешь, не было, приходилось крутиться).
Более-менее хотела стать библиотекарем, им и стала. Четко знала, что это не читать книжки, а вот эти все бумажки и систематизация, но я зануда. Бабушка хотела, чтобы я стала врачом, папа — программистом, мама — главное, чтобы человек был хороший, добрый и отзывчивый и оптимист. Не вышло воще. (Юлия Максимцова)
Хотела стать патологоанатомом. Мне казалось, что у них, в отличие от врачей, выигрышная позиция: пациент уже мертв. (Irina Terry)
Я хотела стать «доктором и изобрести лекарство, чтоб люди не болели и не умирали». Я просто не знала слова «фармацевт». И много чего другого. (Anna Tkach)
Балериной, или в крайнем случае играть на скрипке. Скрипку мне запретила мама (оперная певица), по странным соображениям. А в балерины, понятное дело, не было данных. Теперь я директор по развитию. (Наталия Горелик)
Я хотела стать герцогиней. Безлимитный бюджет, классные тусовки, благотворительность. Ну… Классные тусовки и благотворительность получились. Безлимитного бюджета, к сожалению, нет. Но время еще есть воплотить мечту. (Ольга Абанцева)
Больше всего хотела стать космонавтом. Но тогда говорили, что космонавт должен быть суперсильным, без одной пломбы в зубах, я же была абсолютно хилая дохлячка с тройкой по физре, а уж о зубах нечего и говорить. Что ужасно обидно: я закончила крутую математическую школу, всегда понимала физику и химию, в восьмом классе на основе сопротивления пружины изобретала вечный двигатель. Короче, злые люди, почему никто не сказал мне, что можно работать в ЦУПе? Проблема в том, что я все еще этого хочу, сильно хочу. Теперь я абсолютно серьезно надеюсь на космический туризм. Маск, давай, поднажми! Ну очень надо! (Крысціна Курчанкова)
Пчеловодом. У дедушки были пчелы, сначала я просто наблюдала, потом помогала, потом стала читать умные книжки, включая книгу «Болезни пчел». Выяснила, что можно учиться в Краснодаре, и собралась туда. Мама сказала, что я должна стать учительницей, как она. В итоге я стала инженером, как папа. (Анна Головачева)
Когда мне в три года задали вопрос: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?», я уверенно ответил: «Загораем!» — «А кто это?» — «А вон видишь — дядя загорает, значит, он — загорай!» (Evgueni Tchetchetkine)
Всегда хотела стать учителем. Причин совершенно не помню, но помню, как в первом классе, когда учительница наорала на меня за то, что я читала слово целиком, а не по слогам, я подумала: «А вот когда я буду учителем, я так никогда делать не буду». Учителем (ну ладно, преподавателем) стала. На студентов не ору и по слогам читать не заставляю. (Виктория Малкина)
Нет ничего скучнее моей истории. Я собирался стать художником раньше, чем начал говорить — и стал им. И все вокруг, начиная с учительницы математики, не сомневались, что я стану художником. Я получил пятерку по литературе за схематично изображенные на промокашке бледные ножки Катерины, торчащие из холодной воды. По рисованию у меня была четверка, потому что упорно не хотел правильно изображать чучело вороны, но училка отлично знала, кто в классе художник. Однако теперь таксисты удивляются, что художник не рисует портреты с красивых девушек, а рассуждает о пластических достоинствах знака ₽. (Юрий Гордон)
Водителем троллейбуса хотел стать настолько серьезно, что были напуганы родители. (Anton Karpov)
Хотела стать крановщицей или машинистом метро. Простор и скорость, серьезные машины. (Avgusta Tentler)
Я — папина дочка — хотела стать Джеймсом Бондом. В конечном счете агентом стала — лицензионным. Продаю условных микки-маусов на условные футболки. (Марина Семенихина)
Я хотела стать актрисой, но не той, что в кино, а той, что в театре, на настоящей сцене (как та классная курящая актриса, что играла Бабу Ягу на елках, в которых я тоже участвовала, занимаясь в танцевальном коллективе). Но моя дочь, которой пять лет, уже два года мечтает стать машинистом железнодорожного поезда, желательно двухэтажного, вот это, кмк, круть. (Юля Мильчакова)
Я хотела стать пиратом и первооткрывателем, что-то типа Френсиса Дрейка. Что в сочинениях писала, не помню, что-то социально приемлемое. До сих пор хочу, кстати. (Iryna Omelchenko)
Очень хотела стать ветеринарным врачом. Моей страстью были собаки, и я думала, что ветеринарный врач лечит только их. Потом выяснилось, что и коров, и свиней, и мышей, поэтому передумала. (Ирина Хрунова)
Мечтала стать водителем асфальтоукладывающего катка. А стала музыкантом. Подавила как бы в себе перфекционизм и ocd. (Liza Miller)
Никогда в детстве не было желания стать прям вот кем-то. То есть, конечно, было такое, что посмотрел про индейцев — хочу стать индейцем; посмотрел про детективов — хочу стать детективом; посмотрел про космонавтов — …данунах, еще угроблюсь там. Но с мелкого прям возраста хотел начать работать. Лет в семь услышал по радио, что можно работать с 14 лет официально, запомнил. И через месяц после ДР, как исполнилось 14, уже положил трудовую книжку на своей первой работе. Был помощником сисадмина. Не по теме, но рядом. Средняя дочка на 5 см выше старшей. Постоянно ее троллит: «А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Ну, в смысле, если вырастешь. (Вениамин Бакалинский)
Хотела быть актрисой, чтобы как будто прожить много жизней и не выбирать одно «кем быть». Потом откуда-то у меня появилась информация, что актрисам нужно спать с режиссерами за роли, и всё. (Татьяна Поддубная)
Я хотела быть продавщицей мороженого, ибо казалось, что могу есть его, сколько душе угодно. Мама говорит, что я хотела стать Федором Конюховым. Пожив в Финляндии, Германии, а теперь и в Австралии, и объездив полмира, наверное, я им и стала. (Liisa Nova)
Я хотела быть путешественником, просто в детстве я называла это другими словами, привязанными к деятельности. То капитаном корабля, то писателем, то пиратом, то ученым-исследователем. Многое сбылось, кстати. Правда не сразу, были какие-то левые работы, наверное, как ступеньки к своему, или как тренировка, чтоб прокачать навык, без которого не выйдет заход на свое. (Наташа Маркус)
Кондуктором троллейбуса — отрывать билетики, а после похода в археологический музей воспылала жаждой к откапыванию «артефактов», а затем последовала астрономия… так я стала врачом. (Алена Боровик)
Была передача про каскадеров и постановку трюков. И всегда жутко хотел стать каскадером. Иногда в зрительном зале Городского Центра Культуры, куда был доступ, скатывался по лестнице кувырком, когда никто не видел. Одно удовольствие — лестница длинная, ступеньки широкие, ковролин. Но папа объяснил, что нужно иметь хотя бы три мастера спорта в разных областях, а «ты не спортивный, а умный». Дохлятина я, действительно, был еще та. Теперь админ. Иногда для себя какие-нибудь трюки пробую из разных областей — фехтование там, прыжки с высоты в надувной мешок, падения, паркур. А! Еще хотел быть Бессмертным, как в «Горце», чтоб регенерация и все время мира. До сих пор примерно так к жизни отношусь. (Игорь Улановский)
«Веретинаром», именно так, с самого раннего детства и до 8 класса. Всегда любила животных. Книги только про них читала. Обложки целовала. Но родители отговорили, в советские времена на небольшой город была одна ветлечебница. А так перспективы работать на мясокомбинате или в деревне при скотобазе отбили охоту. (Nina Tonkelidi)
Я хотел быть священником, потому что в доме напротив жил поп местной церкви. У него была красивая черная ряса, большой крест и семеро детей. Каждое утро они чинно садились в машину, а он словно выплывал из подъезда. Мне нравилось за завтраком наблюдать за этой процессией, а еще я любил запах ладана. Но потом я начал ловить лягушек, насекомых, узнал про эволюцию и стал мечтать о профессии биолога. Им и стал. (Илья Гомыранов)
Я в девять лет хотела быть поэтом, потому что, как мне казалось, это у меня получается, так и слава богу. Став старше, я хотела стать актрисой, рок-звездой, сценаристом, разработчиком игр, режиссером, ювелиром, кукольником и учителем. Я побывала в роли каждого. Иногда мне страшно, что я примусь умирать, а выпросить отсрочку под «я столько всего не успела» не получится, все вроде было. Не успела только покататься по Калифорнии на желтом автобусе и написать книжку, которую будут любить все дети на свете. (Neanna Neruss)
Я хотела стать красивой. (Надежда Проценко)
1. Дояркой. Романтично казалось.
2. Мамой 10 детей. У моей бабушки Анастасии было 11.
3. Переводчиком. Семь языков, не меньше.
4. Биологом. Чуть позже — врачом. Личные предпочтения (в семье пять педагогов, а вот врач только одна). (Anastasia Berg)
В детстве я хотела стать учительницей. Потом перехотела и хотела стать ученым и училась на классическом отделении филфака. А в итоге все равно училкой стала и ни разу об этом на пожалела. (Ася Штейн)
Я не хотела ходить в садик, не ждала школу и не мечтала ни о какой профессии. В школе мне хорошо давалась химия, поэтому выучилась на химика и поняла, что не хочу им быть. (Vilena Krasnitsky)
Лет в 12 хотела стать археологом и лето провела в библиотеке, зачитываясь книгами по египетской мифологии и космогонии. Но лето прошло, и меня закрутили другие события. (Galina Prokator)
Я хотела стать художником-модельером. Но родители решили, что бухгалтерия — это надежнее. 90-е в России — сложное время было, не до художеств. Но теперь я все равно дизайнер, хотя и графический. (Елена Новогрудская)
Я хотела быть археологом. Зачитывалась «Мифами и легендами Древней Греции». Хотела ездить по миру, жить в экспедициях и по сути в параллельной реальности. В скудной советской действительности мне казалось, что это шанс. Опять же наука, конференции, зарубежные поездки, иностранцы. (Tatiana Zubova)
Я вначале хотела быть певицей или актрисой, а потом увлеклась рисованием и захотела стать художником. Но в итоге лет в 15 решила, что художниками должны становиться те, кто жить без живописи не может, а я вроде как могла. Попробовала стать художником-модельером, но не поступила в Киевский институт легкой промышленности с первого раза, испугалась и запаниковала, что станет невыносимо стыдно встретить кого-то из одноклассников и сказать, что никуда не поступила, и в итоге пошла в университет родного города, куда успела на вечернее в тот же год. Потом на другое его отделение, потом кандидатская. Теперь преподаю английский и французский и мечтаю рисовать, но не удается выбраться из суеты. (Надежда Золотых)
Первым желанием было стать воспитательницей детского сада, так как такой концентрации власти я до этого не наблюдала, и она была отличной прямо, и главное — ела сидя на столе ложкой прямо из кастрюли! Невероятное существо! И она была доброй! А за стенкой в соседней группе верховодила ее антипод(ша?) — орала на детей так, что стены дрожали. Поэтому мы свою обожали и вели себя как зайцы. А однажды нас зачем-то повели фоткаться в эту соседнюю группу, и мы все зарыдали (это было как спуститься в ад!) — до сих пор помню свой тогдашний ужас. (Таня Панфилова)
В детстве родители регулярно отправляли меня к бабуле в село. И я мечтала быть дояркой — я любила молоко, да и коровы мне были симпатичны. Мудрая бабуля отправила меня на недельку пожить в семье доярок (бабушка-мама-дочка — все занимались этим). Когда я узнала, что в четыре утра надо быть уже «под коровой», мои мечты как-то сами по себе испарились. (Вика Рябова)
Я хотела стать геологом. Я видела свое будущее так: в кедах, с рюкзаком за плечами и улыбкой на загорелом лице, в компании жизнерадостных девушек и парней я иду по горам. На плече у меня отбойный молоток, которым я тюкну там — открыла месторождение алмазов, тюкну здесь — месторождение золота… Рюкзак большой, но о его весе я не догадывалась, погода тоже в мечтах всегда была солнечная, а одежда чистая. Трудность всего лишь одна, и та не для меня — «ждать геолога дело трудное», потому что «если только руду найду, задержусь еще дней на несколько…» (Елена Голованова)
Я хотела стать библиотекарем. На все мои детские книжки были наклеены кармашки с формулярами, а книжки тщательно записаны в тетрадь. На взрослые книжки мне не разрешили наклеить кармашки, но я их тоже переписала в тетрадь. Библиотекарем я так и не стала. Юрист. Но занимаюсь сейчас вещами весьма далекими от юриспруденции. Не исключаю, что когда-нибудь я все-таки буду работать в библиотеке. (Елена Графская)
Я хотела стать частным детективом/ miracle soldier в одном флаконе, но для этого мне надо было стать мужчиной. Пришлось отказаться. А вторая мечта была стать возлюбленной известного путешественника, и чтобы мы страдали от ревности и страсти, но с некоей пользой для общества, открывая новые острова и страны. Мечта прошла после того, как я увидела фото Федора Конюхова. (Yulchitai San)
Я в детстве хотела стать солдатом. Я думала, что если у меня будет огнестрельное оружие, окружающие будут гораздо добрее и вежливее со мной и друг с другом. Или по крайней мере их будет меньше. (Irina Guber)
Все стандартно — балериной и скрипачкой. А вот младшая сестра хотела быть настоятельницей монастыря. Я тяжко вздыхала и говорила, что тоже хочу быть настоятельницей. (Elizaveta Serova)
Хотела крановщицей, главным образом потому, что сестра собиралась стать врачом. План был такой, что я буду падать с крана, а она меня лечить (идея целиком моя, у меня вообще хорошо с планированием). Позже хотела пойти в геологи, на выбор профессии повлиял второй том желтой детской энциклопедии и дядя, который привез из партии набор карандашей «Геолог». Это лучшее, чем я рисовала в жизни, особенно розовый. (Марта Кетро)
Вопрос «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» мне задавали пару раз, и я удивлялась молчанию, которое внутри меня возникало в ответ. Один раз я ответила «не знаю», второй раз — «бухгалтером», потому что моя тетя была неплохим медиумом и однажды блюдце сказало, что если я не стану художником, то буду хорошим бухгалтером. Художником-то я стала, но в тот момент детства мне это казалось чем-то невразумительным, как будто сказать: собираюсь стать принцессой или героем. (Наталья Фомина)
Не помню, чтобы я хотела стать кем-то, профессии мне вообще казались загадочным делом. То есть мысль стать, например, врачом, как бабушка, вообще не приходила мне в голову, потому что это казалось не достижимой целью, а чем-то заранее решенным: как будто человек при рождении получает право (талон?) быть врачом, а я не получила, не выдали талона ни на одну профессию, но много квиточков на всякие приятные занятия вроде чтения книг. Примерно лет с десяти, помню, страстно хотела переделывать все интерьеры, которые мне встречались. Так в родительской гостиной оказались воображаемый фиолетовый диван и лимонный ковер. Кстати, они и сейчас там есть, только чтобы их увидеть, мне нужно выйти в другую комнату и дверь закрыть. (Ольга Василькова)
Мечтала жить максимально обеспеченно и комфортно, то есть работать врачом ультразвуковой диагностики и жить в Прибалтике. Чтобы у меня была квартира с телефоном, и я бы могла не ездить в Прибалтику за дефицитом, а просто жить там. Когда распался СССР, планы рухнули. Пришлось ехать в Америку, заниматься AI и Data Science. (Lana Kern)
Я мечтала стать клоуном. Нет, я в себе. Нет, я не шучу. Реально хотела стать клоуном. Я до девяти лет разговаривала (картавила специально) смешными голосами, или копировала голоса из мультиков, инсценировала анекдоты (например, как моль в шубе из шкафа выходит), все время кривлялась, плясала, пела песни на смешных языках (своих выдуманных), кругом всех смешила и мне ужасно, просто ужасно сильно нравилось, что люди смеются и улыбаются, когда я что-то «выдрепениваю». Первые «гастроли», мама рассказывала, начались, когда мы садились в поезд (Москва-Владивосток), и еще даже не застелив белье постельное, я уже шла по вагону и в каждом купе со всеми знакомилась, делала номера, пела песни, кривлялась и рассказывала стишки и анекдоты, и возвращалась с натолканными в подол маечки конфетами и печенюшками. Этот трюк можно было проделывать все семь дней, пока сменялись пассажиры от Москвы до Владивостока, и оттачивать мастерство. А еще я хорошо рисовала с самых двух-трех лет (мама помнит), причем очень хорошо рисовала, и после гастролей-клоунады мне мечталось стать мультипликатором, самым взаправдашним! Потому что однажды, меня отвели на творческий вечер Гарри Бардина — и я пропала, и безумно загорелась рисованием мультиков. В тот момент мама (спасибо вселенной за такую маму!) всерьез вместе со мной составляла расписание «работа клоуном — рисуем мультики». У меня были огромные стопки альбомов, изрисованных приключениями Принцесс, Ведьм и всяких там Принцев. А стала я дизайнером интерьеров! Обожаю свою профессию, очень ее люблю!
Но смешить людей (и заказчиков) не перестала! (Оксана Митрофанова)
Я хотела стать биологом, путешествовать и писать про это книги. Потом эти две линии как-то разделились, биология отдельно, книги отдельно. С тех пор я разлюбила книги про путешествия. Они кажутся мне фальшивыми. (Мария Галина)
Я была застенчивой, «закрытой», наружу не вылезала, собеседников находила в книгах. Училась в музыкальной школе, хотела стать пианисткой, чтобы разговаривать эзоповым языком музыки. По-другому тогда не умела: поверхностно, тоскливо, небезопасно. Пианистки из меня не вышло, но спикером стала неплохим. (Ольга Максимова)
Я хотел быть лесником. Потому что уже в детстве понял, что по-настоящему мне хорошо одному. Думал, буду жить в маленьком домике в лесу и ходить на обходы с ружьем. В итоге я программист, у меня семья и трое детей. Такие дела. (Антон Жучков)
Всегда хотела «работать в телевизоре». В итоге закончила факультет режиссуры. (Jean Illina)
Я хотела стать спецагентом ФСБ или таким киллером, как в фильме «Брат». Ну то есть не псих-невменько, а дело выполняю, которое огромное, больше меня. Представляла, как я лежу на крыше со снайперской винтовкой, могу не шевелиться часами, я и мое оружие — одно целое, я и мир — одно целое, и все зависит от меня, но я НА ЗАДАНИИ, я отрешилась от всех личных хотелок, я стала винтовкой. Ну это были 90-е, и я с пяти до семнадцати лет читала запоем детективы, так что выбор был между киллером и путаной. Стала лингвистом, чоужтут. (Natalia Komkova)
Я хотела быть мамой. Я наверняка хотела быть еще кем-то, но моя мама запомнила только про маму. (Katya Perlin Eichorst)
Хотела стать конюхом, когда лет в пять-шесть стало ясно, что самой превратиться в лошадку не выйдет. Просто лошади казались самым прекрасным вообще, что есть в мире. Соседские бабушки в деревне быстро объяснили, что девочки конюхами не бывают. Чтобы смягчить столкновение с реальностью, мама с тетей придумали, что зато девочки могут быть жокеями. Дальше уже мне приходилось объяснять соседским бабушкам, кто такой жокей. (Alena Makhneva)
Бабушка утверждала, что с людьми, у которых нет краски под ногтями, дел иметь не надо и ими хотеть стать глупо. Надо хотеть стать кем-то из постановочной части. Я-то намеревалась танцевать. Между мной и сценой, как водится, лежал бабушкин труп. Но небеса не наделили меня прыжком (спасибо, небеса). В 11, после смерти бабушки, нашла сама себе педагога и 15 лет занималась бальными танцами (курбатовские, андрюкинские, привет), получила три высших. Пришлось стать продюсером. Чертов прыжок. (Alena Shwarz)
Я хотела стать электриком и лазить в специальных железных когтях по столбам — так меня поразило это, когда я увидела, как оно происходит. Потом я хотела быть милиционером и сидеть посреди дороги в таком круглом киоске, похожем на стакан, как дядя Степа из книжки. Ну а уже в школе я мечтала быть доктором. В итоге я закончила Иняз, как мечтал мой папа еще до моего рождения. (Tatiana Drako)
Я совершенно не помню, кем хотел стать, но хорошо помню, кем стать точно не хотел: учителем и врачом. И, конечно же, когда вырос, несколько лет проработал преподавателем в вузе. Хоть в медицину не пошел. (Марк Кантуров)
Лет в пять страстно хотела быть дворником, потому что у нас была дворник тетя Паня, у которой была своя маленькая комнатка, где всегда пахло булочками и раздавали конфеты. Потом захотела стать артисткой в театре, да так серьезно, что поступала упрямо несколько лет, параллельно успев закончить универ. Поступила-таки, щас у меня свой театр в Финляндии и я все это, как говорит моя младшая, обожаю-преобожаю, но всерьез могу за деньги вести вебинары «Отговорю вашего ребенка поступать в театральный». P.S. Надо ли говорить, что моя старшая метит в артистки. Блин. (Kira Mirutenko)
Очень хотела быть археологом. Выросла и узнала, почему именно так. Бабушка закапывала в песочницу во дворе мои игрушки и рассказывала, что археологи откапывают сокровища. Я часами искала любимые игрушки, но пару вещей бабушка прятала в доме, чтобы закопать на следующий день. В общем, три-четыре часа отдыха от ребенка у бабушки было. Я выросла и стала тонко манипулирующей многодетной мамой. Планирую быть такой же бабушкой. (Виктория Джамгарян)
Меня отдали в музыкалку в четыре года, так что года три искренне мечтала стать Яшей Хейфецем. Позже были мечты о кардиохирургии и промышленном альпинизме, в итоге — работа нынешней мечты — свои проекты в социальной сфере. (Таш Грановски)
Хотела стать кондитером — чтоб кремовые розочки на тортиках делать. Ну и жрать конфеты в неограниченных количествах, конечно. Но больше розочки все же. Разубедила мама, сказала, что в кондитерском цеху очень жарко, там же печи для выпекания. (Йуля Бу)
Сначала хотел стать художником, потом писателем. Стал ученым, пишу статьи и рисую графики к ним в R. (Alex Miklashevsky)
В раннем детстве мечтал работать сцепщиком вагонов в Нахабине. Там был маленький маневровый паровозик, я в него влюбился. А потом его заменили на новый омерзительный тепловоз, я даже плакал от огорчения. (Gregory Idelson)
В раннем детстве хотелось стать ветеринаром и спасателем собак. Собрать всех бездомных собак на свете, вылечить и пристроить. Быть масштабным борцом с человеческой жестокостью и начать с животных. Супервумен такая, но в советские времена еще нелетающая. Видимо, поэтому потом захотелось стать космонавтом. (Елена Дорогавцева)
Я хотела раскрашивать горшки на керамической фабрике. Но семья как-то не очень поддержала эту идею. Тогда я рванула в сторону журналистики, чтобы спасать мир и человеков своими текстами. Выучилась, а журналистика в России стремительно стала вырождаться. Пришлось уйти в рекламу и маркетинг, но и с ними у нас не все ладно. Думаю над следующим этапом… (Елена Маслова)
Ботаником, изучать растения. Папа научил различать травы и грибы, и это было очень увлекательно. (Михаил Сорокин)
Стюардессой. Они же такие красивые! Видимо, думала, что если стать стюардессой, то красота приложится автоматически. (Maximovich Nadja)
Я мечтала продавать газеты в киоске «Союзпечать». Они так приятно пахли! И еще там много ручек и классных маленьких штук, да и находиться внутри мне казалось волшебным: как бы на улице и в то же время в домике. Но я очень стеснялась сказать об этом родителям, была точно уверена, что не одобрят, поэтому на вопрос обычно отвечала: либо врач, либо актриса. (Ekaterina Merkoulova)
Детективом или следователем. Только не в СССР. Потом кинологом. И чтоб собаки (много) и лошади. Свои. (Раса Кулите)
Почему-то хотелось быть самым главным. Поэтому в детском саду — заведующей детского сада. К школе я узнала про мироустройство побольше и говорила, что хочу стать президентом. Все улыбались, и только папа более-менее серьезно отвечал: «Ну что ж, попробуй». (Eugenia Migal)
С детского возраста мы с сестрой мечтали стать врачами, чтобы спасать людей. Медицинская энциклопедия была в полном доступе, и мы с сестрой не только читали, но и, преодолевая брезгливость, рассматривали фотки и рисунки кожных образований, сыпи и т.д. В результате в восьмилетнем возрасте впервые поставила правильный диагноз 25-летнему кузену, который буквально на глазах заболел краснухой и покрылся соответствующей сыпью. До поступления в медицинский был маленький виток в сторону журналистики, но медицина победила. Уже 20 лет работаю врачом и, главное, люблю свою работу. Сестра тоже стала врачом и спасает людей. (Нина Маркарова)
Хотела сразу на пенсию, чтобы читать книжки и никто бы не мешал это делать. Стала маркетологом, но список к прочтению на пенсии так и растет. (Anna Balyasov)
Шпионом хотел стать, как Штирлиц. (Vladimir Mikhaylov)
Дальнобойщиком (именно так, в мужском роде) на Совтрансавто. (Anna Cornell)
У меня, наверное, была самая безумная мечта. Я хотела стать инженером-проектировщиком всяких огромных станков, или бурильных установок, или каких-нибудь еще махин. Упорно учила физику, к которой у меня сердце не лежало, и даже сдавала ее в школе на самом высшем уровне, и сдала. Но потом как-то попустило. Хотя я все еще люблю большие машины. (Yulia Vaiman)
Водителем трамвая, потому что трамвай так едет, будто летит плавно над землей, прекрасно звенит, в трамвае вкусно пахнет, а еще он красный и едет через лес. А женщины-водители все очень красивые. (Marina Vorobiev)
Сначала хотела быть продавцом мороженого из-за неограниченного, как я думала, доступа к лакомству. Позже, к школе, сформировалась другая мечта. Я безумно любила собак и смотрела любые фильмы с их участием. Одним из любимых был «Пограничный пес Алый». В школе в сочинении я озвучила свою мечту — стать пограничником с собакой. Но учительница на следующем занятии меня остудила: мечта хорошая, но пограничниками могут быть только мальчики. И мечты лишилась, и впервые столкнулась с гендерной несправедливостью. (Мафка Нявка)
В пять-шесть лет — продавщицей мороженого в отдельно взятом ларьке. Ларек стоял рядом с музыкальной школой (можно будет продолжать ходить заниматься) и парком с фонтанами (есть, где гулять) — это раз. Продавщицу мороженого определенно все любят, потому что как не любить того, кто тебе протягивает пломбир в стаканчике — это два. Плюс я планировала договориться с начальством о разрешении на безграничное поедание товара. Я с большим воодушевлением рассказывала всем вокруг о своих планах, рассудив, что взрослые, которые от этой идеи охают и кривят лица, завидуют (среди них ведь не было ни одного продавца мороженого). А еще подружилась с продавщицей в том заветном ларьке, чтобы выведать секрет ее успеха. (Tina Zagnetko)
Хотела стать главным библиотекарем библиотеки имени Ленина — в основном потому, что в нашей городской библиотеке на все была очередь, от Незнайки до Мамина-Сибиряка. Так что я считала, что уж в библиотеке имени Ленина должно быть все, и уж главный библиотекарь может читать все, что хочет. Потом решила стать химиком, но со всех сторон надавили, и я стала врачом. Но все равно занимаюсь индустриальной химией. (Tiina Orasmae)
Я много кем хотела стать. Балериной и художником. Из балета выгнали, рисую сама немножко. Потом археологом. Работаю сейчас в археологической лаборатории Иерусалимского университета (правда, спецобразования нет). А еще хотела поступать в ветеринарную академию, но меня напугали, что по распределению поеду в деревню роды у коров принимать. Так что эту мою мечту осуществляют дети — один учится на ветврача, другая — на ветмедсестру. А в раннем детстве хотела быть принцессой. Ну, любимый мужчина таковой и считал. (Ирина Лащивер)
Я хотела стать писателем и писать детективы. И стала, и пишу. (Лиза Лосева)
Насмотревшись фильмов Кусто, лет в пять я решила, что буду водолазом, о чем и сообщила родным, но меня не поддержали — опасно, мол. Стала переводчиком и учителем, не жалею. (Marianna Chernykh)
До 9 класса мечтал стать секретарем-референтом Генерального секретаря Политбюро ЦК КПСС. Совершенно искренне. (Георгий Мхеидзе)
Летчиком, потом человеком, который рисует разметку на дорогах. Потом уже вот это все, что сейчас. (Лев Оборин)
Хотела стать косметологом, чтобы делать людей красивыми. Люди от меня выйдут красивые, успокоятся и наконец-то станут счастливыми. (Наталья Ливенская)
У меня не было выбора, я болела балетом, мне кажется, с рождения. Вот именно так — болела. Вздрагивала от взмаха крыльев-рук Одетты и рыдала, когда она билась в конвульсиях своей кульминационной партии. Не потому что мне было страшно или жаль бедную девушку, а от эмоций, с которыми не могла справиться. Вальс цветов в «Щелкунчике» легко мог вызвать мою чувственную истерику. Родители были испуганы. Мама настаивала на том, что ребенку нужен «специальный» врач, а папа сказал, что эта девочка будет танцевать, и никаких врачей. Читать я научилась рано, года в четыре, наверное, затем, чтобы отыскать в газете объявление о наборе в балетную студию. Туда в выходной сентябрьский день меня и отвел папа. Очень долго я не умела «держать живот» в совокупности со всеми остальными упражнениями; помню, как болели руки от пор де бра, но я ждала пуанты. Они были нежно розовые, почти белые. Никогда больше я не испытывала такого трепета к какой-либо вещи. Уснула, уложив рядом с собой эту атласную пару моего детского счастья. А потом нужно было сделать выбор, то есть переехать в интернат, перейти в спецшколу и вообще уехать от родителей. Мои родители были не способны меня отпустить. Я их понимаю сейчас. Тогда было больно, непонятно и очень обидно, но одновременно страшно. Балериной я не стала. Набор технических специальностей, физика и математика, потом журналистика и еще много всего очень далекого от балета. Теперь о балете я иногда пишу. (Tanya Rabotnikova)
Я хотела стать масоном. Не помню, где прочитала, скорее услышала, так как читать еще точно не умела. Пришла к родителям и спросила, где на это учат… до сих пор лица помню! Так вот все еще и хочу вступить в ложу… (Sveta Esser Pauker)
Сначала палеонтологом, потом писателем. Поделился своими планами в школе. Помню, как ребята не взяли играть в футбол со словами: «А ты, писатель, иди на машинке печатай». (Илья Симановский)
Сначала поэтом, «как Пушкин», потом певицей, «как Пугачева», потом водителем трамвая, «как папа», потом учительницей, «потому что учителя не понимают, как надо учить детей», а потом, и уже серьезно, «пожарником» (именно так, а не пожарным), «потому что это действительно важно». После школы — библиотекарем, «потому что можно читать лучшие книги и делиться ими». В результате выучилась на библиотекаря (до сих пор очень люблю эту работу). А потом как-то увлеклась театром и вдруг стала учителем танцев. (Лариса Подскочая)
В восемь лет прочитала «Остров сокровищ» — и пропала. «Болела» морской романтикой и парусами до 6 класса, мечтала стать моряком (на паруснике, конечно). Во Дворце пионеров был кружок «Юнга», они там носили настоящую морскую форму, туда брали с 6 класса, и я очень ждала, когда уже дорасту. А ровно в том году, когда доросла, они перестали принимать девочек. Я, видимо, так обиделась и разочаровалась, что увлечение морем прошло (но до сих пор при виде парусников что-то такое ностальгическое накатывает). С тех пор до конца школы мечтала стать актрисой. А после школы оценила шансы и пошла на филфак. Не жалею. (Алина Позина)
Цыганкой. Чтобы воля, дорога без конца и края, песни по ночам, а когда тяжело и страшно, то танцевать. (Юдит Аграчева)
С маленьких лет хотела быть пианисткой (папа говорил, что в этом случае мне нельзя выходить замуж за тракториста, мол, придет этот тракторист домой голодный, жена, жрать неси, а ты вся такая за роялем). Намного позже выяснилось, что пианистка была папиной мечтой. Но музучилище закончила, даже пыталась поступать в консу. Параллельно училась на филфаке, даже мастера получила (много позже выяснилось, что это мамина мечта). О чем мечтала я? Я на конкурсе рисунков выиграла импортную куклу и до полного самозабвения из найденных в самых невероятных местах лоскутов шила ей одежду невероятных дизайнов. Года три назад вспомнила об этом и пошла на курсы шитья, сейчас шью одежду себе, детям, подругам. Работаю главредом в авиационном журнале, играю на рояле в свободное время. Вчера подумала, что выбрала бы шитье — даже если бы всему миру этого было не надо. (Дина Досжан)
Я хотела быть хормейстером по рассказам мамы, потом таки пела в хоре, но почему-то уже не помнила о своем желании. (Keren Katia Bakman)
Хотела стать индейцем, но национальность моя подкачала. (Светлана Бурдинская)
Я хотела быть продавцом бесплатных игрушек, балериной и детским зубным врачом, который дает детям конфеты и отпускает домой. (Наталья Воробьева)
Меня завораживала работа уборщицы в метро. Очень хотелось так, как она, с тряпкой на эскалаторе целый день — вверх, вниз. Аккуратно обводя тряпкой лампы. Мечта не осуществилась. (Natasha Balonov)
Когда мне было три года, я хотела стать директором зоопарка. Но не просто так, а со злым умыслом: убрать всех зверей и населить зоопарк одними кошками. Не стала, животные на месте. У меня есть только один кот, но большой — мейн-кун. (Юлия Мельник)
Сначала, естественно, года в три-четыре хотела стать космонавтом, когда папа рассказал про невесомость. Лет в семь очень хотела выступать в цирке на мотоцикле. А в девять захотела стать юнгой на парусном судне и удрать в кругосветку. Злые взрослые сказали мне, что парусников больше нет, и потом я уже никем быть не хотела. В 16 лет в каком-то журнале прочитала про наши парусники и неделю злилась на предков, что мне наврали в детстве. (Олька Редиска)
Клоуном. Им всегда весело, думалось мне. И вокруг все ржут. И вообще, попробуйте клоуна отругать, ни фига же. (Anna Baikeeva)
Лет в шесть-семь я хотела стать академиком, начитавшись про княгиню Дашкову. Потом опомнилась и к десяти годам поменяла эту идею на более практичную — мечтала стать журналистом. В подростковом возрасте детские мечты забылись, училась я вообще не на то, но еще лет через двадцать все неожиданно сбылось: я была и винным журналистом, и просто журналистом, печаталась там и здесь и до сих пор иногда куда-то что-то пишу. С мечтой стать академиком немного сложнее, но мало ли — ведь всякое бывает. (Slava Shvets)
Водителем трамвая. Дорожные правила знать не надо, всегда едешь прямо и управляешь мини-страной. И водителями были женщины, меня это завораживало. Мама переживала. (Irina Ermakova)
Я пиратом хотела быть. А еще хоббитом и волшебником. А профессию выбирала просто, написав список того, что мне не противно и удается, а чем я совсем не готова заниматься. И сравнив с известными мне профессиями. Получились журналист и переводчик. Я подумала, что для журналиста я недостаточно хорошо умею общаться, и выбрала переводчика. А в преподавание занесло случайно и оказалось интереснее перевода. (Nadezda Bukina)
Я сначала хотел быть писателем, как папа, потом актером, как папа. В какой-то момент я прочел книгу о том, как интересно быть столяром, и недолго хотел быть столяром. Мама сказала, что если я буду столяром, мне надо будет быть знатным столяром, чтоб я мог позволить себе домработницу. (Vanya Zhuk)
Я хотела стать книжным графиком, как сосед по лестничной клетке. Главное — это стол с кучей интересных штучек , картинок, инструментов для рисования и коллекцией бабочек, плакаты любимых музыкантов, например, Битлз. Вид этого рабочего стола так манил меня, что я захотела стать художником. Теперь я художник. А еще мне нравилось, как продавщица в магазине нарезала масло стрункой, и я стала еще и керамистом, и теперь каждый раз, стрункой отрезая глину, я улыбаюсь. (Мария Шуб)
Водителем грузовиков восьмого класса. Завораживало описание из журнала «Америка»: тормозной путь грузовика восьмого класса, — писали, — полмили. Я иногда себя чувствую им. То ли водителем, то ли грузовиком. (Ksenia Xura Ragozina)
Дворником. В очень раннем детстве я хотела стать дворником. А потом уже стало фиолетово. Стала журналистом. (Елена Кобылян)
Ух, я хотела стать много кем! Дворником — потому что они много гуляют на улице. Меня разубедили, рассказав, что дворникам мало платят и я не смогу покупать себе мясо (а мяса в детстве мне очень не хватало, жили мы небогато). Космонавтом — эта мечта разрушилась сама собой, когда после операции пошло осложнение на сердце и стало ясно: перегрузки при выходе на орбиту я, скорее всего, не переживу. Шпионом, как Штирлиц. Перечитала все книги Юлиана Семенова, до которых смогла дотянуться. А потом дотянулась до «Приказано выжить», а дальше и до совершенно страшного «Отчаяния», да. К тому времени я уже хотела стать диссидентом. Но изменились и сами времена. А Юлиана Семенова по сей день очень люблю, великолепный и сильно недооцененный писатель. Лесником — уйти в леса и чтобы никто мозги не компостировал. Или просто уйти в леса и там жить. До сих пор иногда хочется. Поэтом. Ну, вот тут немножко получилось. (Tanda Lugovskaya)
Лет в семь я всем уверенно отвечал, что хочу быть бродягой. Позже Никита Карацюпа надолго меня покорил. К 14-15 я уверенно хотел стать хирургом. И мне не дали 286 форму в медулище. Врачи в поликлинике сказали, что я у них страшно больной, и в медицинское училище, и в мединститут меня не пустят. А еще я хотел открывать Врата и ходить между мирами, еще до всей фантастики хотел. Учился на психолога. Работаю массажистом. Играю в ролевые игры, делаю ролевые игры. Насчет бродяги, врат и миров посмотрим после смерти. (Кирилл Кулаков)
Лет в десять мама рассказала мне, что нет круче профессии, чем музыкальный работник в детском саду. Приходишь такой на работу к десяти, переодеваешься в своем кабинете-закуточке, берешь тоненькие ноты и чешешь с ними в актовый зал. Приводят поочередно всяких зайчиков и снежинок, и ты с ними под незамысловатого Чайковского — «И раз! Поворотик! Девочки, кружимся, мальчики — стоим! Сидоров, стоим, я сказала!» Группы три-четыре — и можно обедать, а потом и домой. И культурно, и трогательно, и незапарно. Пять вечера — и ты свободен, как птица. (Наталья Дидевич)
В три года мечтала стать вертолетом или поливальной машиной, в пять — маляром (очень любила запах краски), а в восемь четко поняла — либо переводить книжки, либо их же иллюстрировать. На худграф не взяли, пошла на филфак. Переводчик, чо. (Настасья Кузнецова)
Танкистом… дед танкист, воевал, герой. Потом, уже после его смерти, однополчане рассказали, что он дважды горел, остался один из обоих экипажей, и что это вообще такое — котелком товарища из башни вынимать. (Илья Иткин)
Я хотел стать Муми-троллем. (Илья Китов)
Хотіла працювати у заповіднику з тваринами — вже тоді була інтроверткою і вже тоді не дуже любила людей. (Ева Гончарова)
В три года я хотела быть пожарным, но не потому, что хотела спасать людей. А потому что я думала, что если я буду пожарным, то я вырасту двухметровым мускулистым дядькой. То, что я девочка, и это все работает вообще не так, я поняла несколько позже. Позже я получила очень сильный ожог и пожарным быть не хотела вообще совсем. Потом я хотела быть врачом, потом генетиком. Работаю в итоге в IT, a хочу иметь ренту и не работать. (Lucy Kadets)
Хотел стать неогенетиком, потому что в «Человеке-пауке» все были неогенетиками. Потом узнал, что неогенетиков не существует, и захотел стать биохимиком, потому что это звучит как «неогенетик», но биохимики существуют. (Даня Зимин)
Стюардессой хотела быть. Но туда брали только красивых и с английским языком. Я в шестом классе уже поняла, что меня не возьмут. Потом журналистом хотела стать. Но и там оказалось, что нужно быть красивой с английским языком. Потом психологом хотела стать. Туда брали умных и с английским языком. Пошла в физики. Туда брали всех. Потом выучилась на психолога, поработала журналистом, только в стюардессы мне путь заказан. Смотрю на них, красивых, героических, на каблуках, с укладкой, с чемоданчиком на колесах. И плачу внутрь себя. (Svetlana Panina)
Водолазом. Потому, что это и как космонавтом (костюм и шлем), и много тайн, и сокровищ, и живых существ, а в космосе еще не факт, что такое будет. И в это же время, лет с пяти, я хотела быть дирижером! Я ставила пластинки с венгерскими рапсодиями Листа и палочкой от первомайского флажка вовсю дирижировала оркестром. Оркестр я к этому моменту видела, и меня заворожило, что он «волнуется», как море, но под руками дирижера. Он как волшебник, с волшебной палочкой. И мне хотелось так же. Да, и до сих пор хочется. (Елена Львова)
Шерлоком Холмсом, хирургом (почти всем куклам вырезала аппендицит), художником, мне нравилось смешивать масляные краски и выдавливать их из тюбика. В итоге стала фотографом и немножко декоратором. Теперь у меня красок завались — живых и цифровых. (Olga Strakhova)
Хотела стать актрисой. Мой преподаватель из театральной студии перед 11 классом вызвал мою маму и сказал: «Не пускайте ее в театральный. Она же поступит!!» В итоге пошла в МГУ на журфак — ни о чем не жалею. (Nastya Tikhomirnova)
Я хотел быть «персональным пенсионером» — ибо звучало торжественно и непонятно. (Анатолий Якубов)
Я хотела быть разведчиком. Не шпионом скучным, а настоящим, который ползет по-пластунски в камуфляже в стан врага и все вынюхивает. (Дина Школьник)
Про детство не помню, а в отрочестве хотел быть телемастером. Ходить в джинсовом костюме и очках по квартирам с дипломатом. (Дмитрий Мэ)
Принцем Флоризелем. (Николай Эппле)
Лет в 14-15 всерьез намерена была стать писательницей, потому что как раз случился расцвет женской прозы (Виктория Токарева, Дина Рубина, Екатерина Маркова и пр.), и я была совершенно уверена, что тоже так смогу и мне типа есть что сказать миру. Потом, начитавшись всех перечисленных и еще кое-кого из зарубежных авторов, поняла, что тетушка Настасья Ивановна из «Театрального романа» была права — хороших книг и так уже много написано, «зачем же вам тревожиться сочинять?» А еще чуть позже мне встретилась одна небольшая книга, которой на русском языке не существовало, и я сама, опираясь на тогда уже довольно сносное знание английского языка, ее перевела, в процессе убедившись, что транслировать чужой текст мне намного интереснее, чем создавать свой собственный. И действительно стала переводчиком, только не книг, а кино и сериалов, и работу свою обожаю. (Anastasia Kisilenko)
Я хотела быть дизайнером одежды, как Зайцев. Даже в сочинении писала об этом. У меня было много бумажных кукол, и я им бесконечно рисовала одежду, вдохновляясь журналами мод. (Олеся Браун)
Я хотела быть фотографом. И даже занималась фотографией в детстве. Но считала, что фотографы какие-то небожители и мне никогда им не стать. А потом училась на химика, потом на психолога, а потом случайно стала фотографом. (Мари Рон)
Растворщицей. Слово очень нравилось. И чувствовалось, что для родственников в этом есть элемент сенсации. (Yulia Berezovskaya)
Прочитала «О всех создания, больших и малых» и очень хотела стать ветеринаром. Причем, кто читал, знает: там никаких розовых соплей, все довольно жестко: про роды у коров, задыхающихся собак, раны, смерть, кровь и это вот всё. Родители отговорили. Были перестроечные времена, дитятку было страшно отпускать непонятно куда. А потом и я впала в подростковый кризис и пошла по пути наименьшего сопротивления в девочковый филфак. До сих пор жалею страшно! (Elena Mashkova)
В младенчестве хотела стать воспитателем в садике или учительницей рисования/танцев, музыки, потому что с другими профессиями тупо не сталкивалась.
Потом хотела стать журналистом, чтоб ездить по интересным местам и общаться с интересными людьми. Потом оказалось, что ездить и общаться можно и без работы. Но вот после школы о возможных профессиях я имела такое же слабое представление, как и в садике, так что училась на каких-то левых образованиях и до сих пор не знаю, кем хочу стать (когда вырасту). (Катя Островская)
Мой отчим был следователь прокуратуры, а мама работала в суде. Поэтому я мечтала стать сотрудником КГБ и защищать страну от внешних и внутренних врагов. Мне выписывался журнал «Советская милиция». Все отцовские книги: кодексы с комментариями, судебная медицина, криминалистика — были читаны и даже местами выучены наизусть. Помню, притащила в школу книгу «Судебная медицина», половине одноклассников сплохело от картинок. А еще в детстве я залезала под стол судьи, там были сложены стопки со старыми делами, и во время заседаний тихонько там сидела, просматривала эти дела и прислушивалась к ходу заседаний. Так навострилась, что сроки предсказывала. В общем, жизнь моя была расписана: сначала школа милиции, потом юридический ВУЗ. Но к моим 15 годам родители развелись. Расставались они очень плохо. Отчима я к тому моменту ненавидела, поэтому плюнула на школу милиции и поступила в музыкальное училище. (Анна Бондаренко)
Одна из мечт была — стать космонавтом. Решила, что надо тренироваться, подвергать себя невероятным нагрузкам. И придумала экстремальное испытание — есть варенье ложкой из банки, не запивая водой. В итоге съела полбанки черносмородинового и больше не тренировалась, не помню, почему. Возможно, мысленно поставила галочку — смогла, берут, лечу. (Diana Palijchuk)
В 12 лет насмотрелся заставок перед трансляциями Сеульской олимпиады (1988 год, между прочим) и решил, что буду заниматься чем-то таким. Так и получилось, до 2017 года прозанимался, а потом перековался в обычные художники. (Егор Чащин)
В пять лет я хотела стать дояркой. По телевизору в программе «Сельский час» часто показывали коров с большими грустными глазами и статных доярок в белоснежных халатах. Доярки, как, собственно им по должности положено, доили, и глаза у коров становились веселей. Сам процесс доения маленькую меня не увлекал, он словно шел в подсознании бегущей строкой. Но вот счастливые коровьи глаза и белые халаты красавиц-доярок помню до сих пор. Потом я хотела стать ветеринаром, потом археологом, но как-то не получилось. А все потому, что нельзя изменять первой любви, даже если от одного запаха молока мутит. (Вероника Чекина)
Врачом всегда хотела и стала, не припомню других желаний на этот счет. (Svetlana Goldus)
Я хотела стать дальнобойщиком. Мне это казалось ужасно романтичным, дорожное братство, далекие путешествия, фильм «Конвой», вот это вот все. А потом мы уехали в Израиль, и как-то оказалось, что тут всю страну часов за шесть проехать можно с севера на юг, и пришлось стать инженером баз данных. (Xenia Sanna Tarnavsky)
Я не хотела, я мечтала. Стать балериной. И при этом мне очень нравилось быть парикмахером. Я постоянно делала всем прически: и своим куклам, и живым людям.
А училась и работала всю жизнь совершенно в других областях. (Ira Márgoolis)
Я хотел быть смолистом. Тем мужиком, который варит смолу на крыше. Все родственники надо мною смеялись, и тогда я сказал, что хочу быть летчиком. «Лед на крышах колоть!» — восхитились родственники. (Александр Амзин)
Извозчиком! Это была реально первая мечта детства, лошадок обожал. И папа так рассказал о профессии, что у меня голова отъехала: своя лошадка… Весь день с ней… Вечером едешь домой ужинать, лошадка трюх-трюх, сеном пахнет, звезды над улицей… Потом папа же меня разочаровал, рассказав, что сейчас извозчиков не бывает. Я вздохнул, перетряхнулся и решил стать профессором. Стал в итоге переводчиком и писателем, приехал как-то в Вену, а там… А там! Там извозчики, ребзя. По всему центру. Эти самые, со своей лошадкой, экологичными удобными мешками для навоза на ходу и хорошей австрийской зарплатой. Не знаю, почему я не зарыдал на мостовой. Наверное, потому что настоящие мачо не рыдают на мостовых в Вене, куда приехали на богословскую конференцию. Но счастье было так возможно! (Tony Dubinine)
Хотела стать популярным детским писателем. И жить на литературные заработки. Роулинг тогда была неизвестна, но я явно хотела быть кем-то типа нее. Сидеть в своем доме с садом севернее Тель-Авива и писать хорошие детские книжки. (Юлия Голубева)
Я хотела быть пушкинским пророком. Или кудесником, любимцем богов. В крайнем случае — феей Розабельверде. Сочиняла историю, в которой Розабельверде преподавала девочкам магию в своем пансионе. Видимо, поэтому так и не полюбила книги Роулинг. Дорасти до пророка мечтаю до сих пор. (Людмила Казарян)
А я вообще никем не хотел быть. У меня были опции стать столяром (отчим), машинистом поезда (дед), дворником (по словам мамы). Но я никем из них быть не хотел, а других вариантов мне не было видно. Когда я вырос, то кем я только не был. А потом я стал большим менеджером. Ну то есть мечта сбылась. (Александр Николаенко)
Я хотела быть инженером-генетиком. Именно им, хотя сейчас не уверена, что именно эта профессия существует. Создавать огромные арбузы и пауков размером с собаку. Была уверена — что интересно мне, то интересно миру. В школе сказали, что на факультете биологии надо будет резать зверушек. В итоге стала журналистом. (פולינה מסטייב)
Хотела быть художником. Отучилась на инженера-электрика, автоматизация производства. Работала «эникейщиком». Нашла себя в иллюстрации и разработке игр. Учусь в художке. Детская мечта сбылась. (Алла Арифулина)
Я очень хотела стать военным. Спасать там всех, кто попал в беду. Но набора девочек в военные вузы тогда не было. А так как я за справедливость, то пошла на журфак, чтоб стать военным журналистом. Увы. Установки социума про тикающие часики и прочее женское счастье сбили меня с толку. Мне почти 40, и я сражаюсь за книги, детей и чтение. (Марина Т.)
Палеонтологом, естественно! А потом астрономом. А последние десять лет — пасечником. А сын Джан (6 лет) сказал — хочу быть тигром! (David Dector)
Я мечтала быть артисткой, совершенно, разумеется, не понимая, что я за человек и что мне такой род деятельности совершенно не подходит. Хорошо, что оказалось, у меня нет таланта, и меня не приняли. (Nastia Tokareva)
Хотела стать дипломатом. Смотрела передачу «Умники и умницы», мечтала туда попасть. Обломали родители, мол, еврейского ребенка без связей в МГИМО не возьмут, будь ты хоть семь пядей во лбу. Это я уже потом поняла, что они люди другого поколения, выросшие во времена квот на нацменьшинства. А тогда было обидно. (Tatyana Fisher)
Я с 7 до 18 лет хотела быть археологом. Начиталась про розетский камень и пирамиды Гизы. И даже поступила на историю и археологию. До сих пор не понимаю, как так вышло, что я уже семь лет медсестра в ортопедии-травме. (Полина Бунина)
Я хотела стать учителем истории. В пятом классе началась история Древней Греции, и так интересно было. И учительница такая была хорошая, мы все ее обожали. Я хотела быть похожей на нее. Читала летом все дополнительные книги по истории, из библиотеки не вылезала. А в старших классах уже поостыла, марксизм-ленинизм был уже не интересен, и учитель другой. (Симуля Шнейдерович)
Я хотела стать режиссером. И стала. Лучше б я хотела стать кем-то нормальным… Лет в восемь была идея стать адвокатом, вот так бы и оставалась! (Женя Беркович)
Хотела стать полиграфистом. Потому что понравилось слово. А вообще хотела быть сварщиком или дворником. Мечтала лед ломом от тротуара отковыривать. Стала Магистром Бизнеса с уклоном на бухучет. Тоже пазл как бэ. (Alyona Malyavskaya)
Композитором и владелицей приюта для кошек и собак. Все впереди. (Вера Гошкодеря)
Я хотела стать врачом. Потому что родители были врачами. Другой профессии ни я, ни мои двоюродные брат и сестра, ровесники, не представляли себе, хотя их родители врачами не были. В результате двоюродные — врачи, а я нет. (Olga Dvoretskaya)
В детском саду много рисовала и воспитательница говорила: «Художником будешь!» Так что я знала, что отвечать на вопросы взрослым. Все удивлялись и радовались до поры до времени. Потом как-то оказалось, что это трудно и дорого, но у меня уже была установка. Я читала о великих художниках и смотрела альбомы. И тоже собиралась стать великой. Стала художником. Почти все, как грозились: трудно, дорого. Но повезло с мужем. Предрекали неустроенность и одиночество, но я как-то этого избежала. Хотя великим точно не станешь, если не посвятить этому 100% времени. (Karina Kudymova)
Я хотела быть сыщиком, как Шерлок Холмс. (Asya Livshits)
Взрослым. (Дмитрий Курмоярцев)
Спортсменкой больше всего хотелось быть еще в школе. А потом 90-е настали, там хоть замечтайся, все развалилось. Потом хотелось быть очень умной ученой. Писательницей, или блогершей, которая пишет что-то философское. Дворничихой иногда, ну это легко, иногда можно выйти и, пока собака гуляет, оторваться поубираться. Психологом немного. Таксисткой, это легче всего осуществить даже и за деньги, но сейчас нет машины. Председательшей нашего ТСЖ (это внутренняя дворничиха алкает все вокруг убрать и шоб порядок был!). Массажисткой когда-то хотелось подработать. Певицей, но не дано большого таланта. Машинисткой поезда, чтобы ехать и ехать. Кстати, и проводницей можно было б или даже стюардессой! Вспомнила, наконец, самое главное — владелицей гостиницы на берегу теплого моря. (Гульнара Воронова)
Художником-модельером. Как Просто Мария. (Diana Ashurov)
Я хотела стать актрисой еврейского театра. Все детство провела перед зеркалом, упражняясь в актерском мастерстве. (Elena Padva Katz)
Я много кем хотела встать. Сходила к зубному врачу — захотела стать зубным врачом. Потом захотела выступать в цирке. Но меня застыдили. Всегда хотела «спасать жизни»: врач, пожарный, полицейский… Как-то комплекс героя еще с самого детства начался. А потом, с 12, я начала осознанно хотеть стать программистом, как папа. Или психологом — потому что это интересно. Но мама заявила, что «одного программиста нам достаточно», а «психолог — это не профессия». И вот я, инженер-станочник, контролер качества на производстве, заслушиваюсь лекциями разных универов по психологии, зачитываюсь учебниками по ней же, а вечером обсуждаю с мужем принципы программирования. Психологом стать я все еще хочу, но сделать это своей профессией — нет. Программинг только в качестве хобби. В пожарные можно пойти волонтером. А друзья, может быть, таки уболтают меня пойти служить в местный мотобат. (Диона Наткрекер)
Если не считать балерины и серьезной обиды на родителей лет до 30, что не отдали в Академию, то хотела быть продавщицей молока. Той толстой, в ватнике и валенках, которая сидит у желтой бочки с большой синей надписью МОЛОКО. И пенистая теплая струя льется то в большой, то в малый ковш, а потом в бидоны очереди. Мне это так нравилось, что я с детства полюбила мыть посуду, чтобы можно было попереливать из посудины в посудину. И до сих пор люблю. И до сих пор жалею, что не балерина и не продавщица молока. (Галина Серова)
Я много кем хотела стать, и переводчиком с немецкого, и звездоплавателем (не надо детям в 12 лет читать фантастику), и ученым-физиком, и великим путешественником. Совершенно не понимая, что меня ждет, пошла в вечернюю физмат школу, и там меня просто нереально вставила математика. Захотела на мехмат, поступила, отучилась…. Надо ли говорить, что последний интеграл я взяла на выпускном госе? А работаю я спецом по системной интеграции. (Julia Pankratova)
В детстве обчиталась «Сто лет криминалистики» и страстно хотела стать криминалистом, это еще до того, как начала учить химию с физикой и поняла, что не мое. А потом в учебнике по истории был какой-то ругательный текст про рантье, и я впервые в жизни критически отнеслась к учебнику: это же круто — заниматься всю жизнь тем, что интересно, что самой нравится, а о пропитании не заботиться. В общем, так и живу всю жизнь, только без ренты. (Татьяна Моргачева)
Я был дошкольником. Друзья моей семьи были сплошь врачами, и вот на каком-то празднике меня традиционно спросили, кем я хочу быть. Я сказал: «Доктором!» Друзья расплылись в улыбках. «… физико-математических наук», — ехидно добавил я после необходимой, но короткой паузы. (Борис Шавлов)
Шпионкой. Чтобы путешествовать везде с опасными мотивами, говорить на пяти языках, и чтобы мужчины меня боялись. В итоге: 15 лет в трэвеле и последние полгода в кибербезопасности. (Анна Кан)
Я хотела быть океанологом (потому что выросла в Центральной Азии, в горной ее части). До сих пор млею от огромных масс воды и невероятных существ в глубине.
Стала бухгалтером, конечно. (Venera Sd)
Я хотела быть капитаном Бладом. (Елена Белка)
По первой мечте, лет семи, из-за книжки «Рассказы по истории древнего мира», я археолог, но мама сказала, на раскопках очень некомфортно, и пришлось смириться, что нет. По второй мечте, начавшей оформляться годам к двенадцати, я бездельница, которая болтается дома, читает, и у меня есть прекрасный абстрактный муж, ежемесячно складывающий реальные деньги в почтовый ящик. В принципе гибридом бездельницы и артефактницы я сейчас и являюсь. (Natacha Landes)
Лет в пять — ученым. Хотя плохо себе представляла, что это такое. Играла за матушкиным письменным столом, выводила каракули на бумаге и подписывала: ученый Малинина. В восемь, начитавшись Экзюпери, поклялась себе, что стану летчиком и писателем. А чаще всего представляла, что я — Ассоль, стою на берегу, босая, ветер треплет волосы, и на горизонте маячат алые паруса… (Елена Малинина)
Лет в пять я хотела стать медсестрой, потому что медсестры делают уколы в попу, а значит, видят много разных поп! Довольно быстро поняла, что быть медсестрой для этого необязательно, и стала продюсером. (Катя Шольц)
Я хотела стать стеклодувом. (Елена Исаева)
Я хотела быть ментом (опером), потому что в позднем СССР только там мне виделась возможность sortir de l’ordinaire, как Адамо спел. А потом ̶п̶р̶и̶ш̶л̶а̶ ̶р̶е̶в̶о̶л̶ю̶ц̶и̶я̶ ̶и̶ ̶в̶с̶е̶х̶ ̶о̶с̶в̶о̶б̶о̶д̶и̶л̶а̶ СССР со своей унылой предопределенностью внезапно кончился, и кооперативы поманили сильнее. Впрочем, через очень короткий срок я стала в частной сфере безопасником в кожанке и с пекалем (психотип никуда не денешь). (Helen Nikolaeva)
Космонавтом. Когда услышала по телевизору, что готовится полет на Марс. Писала письмо в Москву (да-да, адресат «Москва. Космонавтам») о том, что мне 10 лет, я занимаюсь спортом и скоро вырасту и смогу полететь на Марс. Я думала, что к моим двадцати годам как раз случится первый полет. «Возьмите меня». Естественно, на письмо никто не ответил. Поэтому я потом хотела стать генным инженером (сказали, не мечтай, учиться нужно в другом городе, денег нет). Потом актрисой (та же история про другой город и денег нет), потом писателем… В итоге к окончанию школы я так запуталась, что пошла учиться на психолога. (Natalia Shemelina)
Читала с пяти лет и мечтала иллюстрировать книги (и иллюстрировала для себя), но папа заставил изучать промышленный дизайн, а потом в 1991 году я открыла галерею. (наталья георгадзе)
Как-то прозаично у меня вышло, с шестого класса хотела стать врачом, им и стала, никакой интриги. Правда, в пять, впечатлившись Кузьмой-пожарным, вынесшим Лену из огня, им и возжелала. А потом еще ветеринаром. Наверное, как пожарный я была бы не очень… (светлана атлас)
Когда мне было лет пять-шесть, я собиралась стать врачом и придумать такое лекарство, чтобы люди не умирали. Оно мне представлялось в виде микстуры. А стала архитектором, как родители и старшая сестра. (Ирина Солодухина)
Я хотел быть водителем троллейбуса. (Семен Кваша)
В детстве хотела стать монахиней или дизайнером одежды. Выучилась на филолога, потом на ювелира. Все еще не знаю, кем хочу быть… (Daria Shishaeva)
Когда мне было лет пять, я твердо решил стать энтомологом. Часами разглядывал вклейки «Большой Советской Энциклопедии» с разноцветными бабочками. Ловил на даче кузнечиков и божьих коровок, сажал их в трехлитровые банки, набитые травой. Завороженно следил за жизнью каких-то козявок в бочке с водой и с восторгом объявлял родителям: «Это простейшие! Они размножаются!» Ну и с упорством, достойным лучшего применения, убеждал библиотекарш выписывать мне энциклопедические справочники из отдела явно не для дошкольников. С одной из таких книг я таскался в электричке на дачу и обратно, производя неожиданное впечатление на соседей по вагону: они, увидев малыша с явно неподходящей, по их мнению, книжкой (сразу вспоминаются «Люди в черном»), принимались умиляться — вот, мол, такой маленький, а уже делает вид, что читает. Энтомологом я не стал, но, видимо, именно в тот момент начал понимать, что люди бывают довольно глупыми и невежливыми. (Егор Михайлов)
Мечтала работать водителем трамвая, стала психиатром. Так получилось. (Мария Егоренкова)
Я хотела стать врачом, раввином и парикмахером. (Pearl Morgovsky)
Я была фанатом грибов и хотела стать микологом. Грибы совершенно зачаровывали меня, как какие-то инопланетные создания, ни на что не похожие и волшебные. Все лето и половину осени я проводила в лесах, в поисках грибов, буквально разговаривала с лесом и с грибами, и всегда набирала больше всех. Штудировала энциклопедии и все доступные книжки про грибы, находила всякие редкие странные грибы, которые нормальных грибников не интересуют как «поганки», а мне все они казались такими красивыми и странными. (Вера Прийма)
Лет в пять я первый раз в жизни увидела компьютер. Это было в староглиняные советские времена. В папино НИИ поставили несколько IBM и разрешили привести детей в них поиграть. Это произвело такое неизгладимое впечатление на неокрепшую детскую психику, что я раз и навсегда решила стать программистом. (Ольга Батова)
Моя любимая подруга мне говорила, что хотела бы стать английским ученым. (Лиза Воронкина)
Училкой. Сколько себя помню, хотела стать училкой. Мама-архитектор билась в истерике, папа-журналист (с педобразованием) учил, что методика и педагогика — антинауки, одноклассники ржали: «Ума нет — иди в пед!» Я даже после 8 класса пыталась поступить в школу с педуклоном (+2 балла к экзаменационным при поступлении), но директриса, услышав мою фамилию и отчество, отказалась со мной разговаривать. Оказывается, за пятнадцать лет до того мой папа, переехав в Москву, не мог устроиться журналистом («у нас в штате уже есть один еврей») и устроился учителем немецкого. А потом в одном прекрасном журнале штатный еврей вышел на пенсию, и папа уволился из школы в середине сентября. Из той самой школы. Я не буду рассказывать, какие сражения мне пришлось выдержать с родителями, чтобы просто подать документы в пед. Я понимала, что второго шанса не будет, и вцепилась в первый зубами. Поступила, закончила, пошла работать в школу, поссорилась с завучем и после ее «уволить не могу, но нагрузки не дам», ушла в журналисты. Думала, что навсегда. Но как-то незаметно переквалифицировалась в литкритики, одновременно занялась методикой библиотечной работы, методикой работы с детским чтением, а потом — через четверть века! — внезапно пошла работать в школу, потому что институтская подруга позвала: «А чо, прикольно! Вместе мы захватим мир!» И правда, прикольно. Пятый учебный год начали. Но я больше не оставляю школу своей единственной работой. Другие у меня тоже прикольные. (Ксения Молдавская)
Я хотела стать переводчиком. Я очень любила уроки английского языка. Просила родителей перевести меня в английскую школу. Но они не согласились. Тогда я сама купила учебники для спецшколы и после занятий читала их. К концу школы говорила, читала и писала свободно. Плюс начала учить французский по учебникам младшей сестры. Но родителей это не убедило. Я была послушной девочкой и поступила на химфак, по маминым следам. Химиком не работала ни дня. В лихие девяностые знание языков помогло выжить: был спрос на переводы всяких статей и инструкций к бытовым приборам, а реально знающих язык было немного. Я бы не сказала, что в моем случае этот скилл позволил мне сделать какую-то особенную карьеру или получать более высокую зарплату, как обещает нам реклама курсов иностранных языков. Но переехать в другую страну и быстро адаптироваться — даже очень. Таким образом сбылась моя школьная мечта — общаться только на иностранном языке . (Olga Faure Pit)
А я хотела быть балериной, а в антракте продавать пирожные в буфете, чтобы неограниченно их есть. (Юлия Шереметова)
Я хотела быть водителем бетономешалки — меня завораживал тот факт, что машина едет, а как бы перпендикулярно ее движению идет какой-то независимый процесс. Потом хотела быть судьей, как в сериале «Спрут», потом археологом, потом журналистом и редактором. В уже довольно взрослом возрасте подумала, что выйду на пенсию и буду водить трамвай по какому-то красивому маршруту… В прошлом сменила десяток разных областей деятельности и до сих пор завидую тем, кто с детства знает, чего он хочет. Jack of all trades, master of none. (Maria Khokhlova)
К третьему классу решила стать Генеральным Секретарем ООН. Во-первых, женщин там не наблюдалось и это непорядок, во-вторых, чтобы поднять уровень влияния организации во всем мире и вообще создать мировое правительство единое. Мир без войн и с преодолением проблем бедности, воды, доступности образования везде.
Стала психологом (от макромира к микро). (Сабина Нарымбаева)
Я не знала, кем я хочу быть. В сочинении такого не напишешь, врать про врачей-учителей не хотела и написала сочинение «О том, как я хотела стать дворником». В духе, что мир они делают чище и добрее, и зря детей пугают «плохо учиться будешь — станешь дворником». (Марина Манн)
Или врачом, или опереточной певичкой — и тех, и других люблю по сей день. (Минна Ямпольская)
(мрачно) Кем-кем… Ну, рок-барабанщиком, кем же еще… Фильм есть такой, Динары Асановой — «Не болит голова у дятла». Вот там все сказано — про кем хотел стать. Никогда не снимайте таких фильмов. (Гамид Костоев)
Когда была очень маленькая, хотела быть «художником в цирке с коровой на льду». Сейчас я, конечно, рисую иногда, и трое детей — это натуральный цирк, но кто корова на льду — осталось неизвестно. (ася патрышева)
Я хотела быть столяром, биологом и журналистом. (Вера Шевченко)
В довольно сознательном уже возрасте подумывала стать кондуктором в первом троллейбусе, чтобы целый день кататься на троллейбусе по Невскому, выдавать билетики и ни о чем не думать. То, в какой ужас эта идея приводила родственников, было отдельным бонусом. В итоге стала китаистом, неплохо, но троллейбуса до сих пор немного жаль. (Ирина Шейкина)
В четвертом классе хотела быть адвокатом и бороться за справедливость. В восьмом классе хотела быть садоводом-дизайнером, несмотря на то, что работу на даче ненавидела. В девятом поняла, что хочу одного — неограниченного доступа к университетской библиотеке, и поступила на филологический факультет, днем сидела в библиотеке, вечером репетировала в студенческом литературно-художественном театре. Жила полной жизнью. Учителя русского языка и литературы в Канаде не нужны, но библиотеки в англоязычном мире оказались идеальным сочетанием библиотек, дома культуры и бесплатного доступа к информации для всех. Работаю в публичной библиотеке, помогаю всем, кто хочет подняться над собой и самообразовываться, имею безграничный доступ к новым книгам, развлекаю и учусь новому каждый день. (Tatiana Tilly)
Я мечтала стать волшебником — чтобы превращаться в разные существа, перемещаться по своей воле в пространстве и, главное, во времени, исполнять желания и вообще совершать всякое невозможное (очень невозможного хотелось). Мысли, например, читать; чувствовать, что чувствуют другие, становиться ими. Но поскольку все это было желанием очень глубоким и важным, говорить об этом, разумеется, было нельзя. И я обычно, когда взрослые приставали ко мне с вопросами «кем ты хочешь быть», отвечала, что «журналистом, как мама», и все умилялись, тем более, что такое я ответствовала еще до школы. А позже начала подумывать, что в этом что-то есть, поскольку такая работа связана с тремя главными (ну, помимо Невозможного) страстями моей жизни: «читать, писать и ездить». Ну и накаркала: этим и стала. Хотя позже, в средние и поздние школьные годы, оформились и соперничали внутренне меж собою еще два проекта: стать писателем или философом. Еще рассматривался вариант психолога. Совсем забыла, что в предшкольный год и первые год-два школы я подумывала, а не стать ли мне художником — очень уж рисовать нравилось. Но это довольно скоро ушло. (Olga Balla)
Я хотела стать актрисой некоторое время. Мама и бабушка посмотрели на меня, услышав мой порыв, и одновременно сказали: «Придется много спать!» (с режиссером). Так я и не стала актрисой, режиссеры меня не привлекали. (Miriam BenSander)
Хотела стать художником в зоопарке. (Ольга Полянская)
Подбирать музыку к радиоспектаклям. (Лариса Мелькина)
Когда мне было лет пять-семь, я очень любила есть, да и сейчас люблю. А мама работала заведующей столовой. Так что сомнений не было: я хотела работать тараканом, чтобы есть постоянно. Перехотела только тогда, когда мама сказала, что их постоянно морят. (Nina Suslina)
С детства придумывала, а потом писала истории. Еще решила как-то стать кукловодом, но не получилось, потому что в кружок захотела ходить только я одна (остальные дети разбежались после первого занятия). Классе в пятом увидела объявление о наборе в детскую школу журналистики, записалась. В 17 лет начала официально работать в большой газете. Не так, конечно, плох тот журналист, кто не мечтает стать писателем. (Анна Муравьева)
Я хотела играть соло бас-гитары на ракетке для бадминтона. Мне было года четыре, наверное. В бадминтон не играла уже много лет, но если мне в руки попадает ракетка, иногда я запираюсь в комнате, включаю особо сложный гитарный фон и… Та-там-трам-парааааам! Да, а на обычной гитаре играть научилась. Но это немного не то. (Елена Костина)
Летчицей до трясучки. Именно капитаном. Причем не когда-то, а непременно сразу, и летать в сад на самолете и заодно возить пассажиров в дальние страны. Особенно завораживала фраза: «Вас приветствует командир экипажа Александра». В общем, очень все было мечтательно ровно до осознания того, что я 100% аэрофоб с приступами панических атак на взлете и посадке. (Александра Урусова)
Я хотела стать библиотекарем, чтобы был свободный доступ к книгам. Чтобы читать целый день, а не вот это все. Лет в 13 мы с подругами пошли в городскую библиотеку помогать, и я поняла, что работа библиотекаря практически не связана с чтением. Но все поступления теперь попадали нам на прочтение быстро. Детям говорю, что мир меняется стремительно, и если уж я занимаюсь тем, чего в моем детстве не было в принципе, то им можно мечтать по полной программе. (Anna Pernatii)
Я писала, что хотела стать дизайнером интерьера, потому что это было тогда модно. Тогда все хотели ими быть. А на самом деле я хотела стать русалочкой, в один прекрасный момент проснуться с хвостом. В то время я еще обожала море и думала, что все. Ну это же судьба. (Ирина Сидорова)
Я мечтала озвучивать станции в московском метро, но думала, что это недостижимое счастье и на такую работу попасть просто невозможно. (Лиза Семяновская)
Я хотела быть геологом, потому что наслушалась песен Городницкого и грезила походной романтикой. Всерьез собиралась в Горный институт. Это при том, что я абсолютно безнадежный гуманитарий. (Ольга Абашкина)
С шести лет хотела лепить, делать кукол, шкатулки, украшения, оформлять книжки, рисовать и вообще делать красиво. Слова дизайнер я тогда не знала, поэтому хотела быть художником. Возможно, мечта появилась от того, что возле дома была именно студия рисования и лепки, и мне там очень нравилось. С другой стороны, я и до студии очень много рисовала, лепила, делала какие-то поделки. В девятом классе я бросила школу и пошла в художественное училище, (попутно сдала экстерном экзамены за десятый и одиннадцатый классы, по требованию мамы) и уже в художественном училище поняла, что художник — это не совсем то, что я хочу, и что я хочу быть не художником, а дизайнером, на последнем курсе уже. Перевелась в технологический колледж, на факультет дизайна рекламы (хорошо, что многие курсы засчитали: рисунок, живопись, композицию, историю искусств и т.д.). Многие люди удивлялись, мол, полгода до диплома осталось, зачем? Но я считаю, что все сделала правильно. До сих пор, уже около двадцати лет, я дизайнер, дизайн рекламы до сих пор обожаю. Как в шесть лет захотела делать красоту, так до сих пор люблю и делаю, кукол, правда, профессионально начала учиться делать только недавно. Так что моя детская мечта полностью реализовалась, и я этим очень довольна. Маша, дизайнер, 37 лет. (Michal Gitel)
У меня дедушка — журналист. И его редакция находилась в одном помещении с типографией. И он приносил в черном дипломате свежую газету и конфеты или булочку. И я так сопоставила, что типография — это где печатают газеты и сладости, а значит, нужно тоже идти в журналисты. Ко времени, когда я узнала правду, было слишком поздно. Идея стать журналистом уже крепко во мне прижилась. А когда у нас появился первый принтер, мы с сестрами начали печатать собственную газету «Алмаз» (в честь имени кота). Публиковали там гороскоп, кроссворды, интервью с бабушками-дедушками-родителями-котом и еще с героями сериалов (не зная тогда ничего еще о фейк-ньюз). И писали отзывы на мультфильмы. Стала журналисткой, когда выросла. (Oksana Grushanska)
Я хотела полететь в космос, читала Азимова и фантазировала, как вместе с друзьями будем проходить через пустыни Марса и вести дружеские и познавательные беседы с роботами. Ну или по крайней мере стать капитаном подводной лодки. А потом я ходила в гуманитарный лицей, учила историю и политические науки, а с точными науками мне было более сложно. Осталась только часть о людях, роботах и желание исследовать и смотреть в будущее — вот и сейчас занимаюсь HR и Future of Work. (Alise Rupeka)
Всю жизнь мечтал стать алкоголиком. Мне казалось и продолжает казаться, что они самые счастливые люди на земле. Увы, все мои попытки реализовать детскую мечту потерпели фиаско. Пришлось стать художником, эта мечта была на втором месте. (Алексей Соловьев)
Всегда хотела стать актрисой. Папа был писатель и сказал ,что одного дурака в семье вполне достаточно. В итоге я стала певицей и учителем одновременно, почти актриса. (Джейран Багандова)
Мечтала стать смотрителем маяка на острове. Притащить на маяк библиотеку и все свободное от ухода за оборудованием время читать у окна, за которым бушует серое северное море. Вертолетом раз в месяц привозят консервы, и никаких людей. К тому моменту, как я выросла, все подобные маяки автоматизировали. Говорят, потому что смотрители быстро спивались. (Анастасия Булай)
В пять лет я хотел стать дворником и убрать сразу все и навсегда, а в семь — военным, но это быстро прошло. (Nikolay Ovchinnikov)
Я хотела стать мушкетером, но потом у меня начала расти грудь, и я поняла, что в мушкетеры меня не возьмут. Тогда я решила стать математиком, потому что это почти то же самое, что мушкетером. И стала. (Галина Устюгова)
Я хотела быть певицей и художницей, но почему-то все думали, что я хочу быть филологом. Фотографирую уже лет двадцать. Учиться петь начала в 37. Не могу сказать, что нереализованные желания куда-то уходят. (Sophia Danielle Slonim)
За меня все хотели взрослые. Я в детстве хотела быть Джерри Дарреллом — чтобы вокруг никаких детей, зато три собаки, море, тепло, подарили ослика и не приставали. И чтобы взрослые вели какую-то интересную жизнь с шумными странными гостями, а я бы за ней наблюдала. Еще меня вполне устраивал Дуглас Сполдинг. В общем, все свелось к Хеллеру — When I grow up I want to be a little boy. (Lala Greengoltz)
Хотела стать олимпийской чемпионкой. Не сложилось. Гештальт закрыла, когда поработала пять лет для олимпиады в Сочи. Так как я занималась digital частью, а МОК признал нашу олимпиаду лучшей цифровой олимпиадой, — мечта сбылась. (Olga Koulikova)
Я мечтала продавать сметану, разливая ее в банки из огромного бидона. Мне это казалось невероятно увлекательным. Потом хотела быть кассиршей в магазине — чтобы на кнопочки на кассовом аппарате нажимать и чек отрывать непременно длиннющим маникюром. Ни то, ни другое не сбылось. (Milla Novak)
Я хотела стать поэтом. Потому что я что-то писала, но главным образом — мой профиль уже в юном возрасте сильно смахивал на ахматовский, о чем мне кто только не говорил — от учительницы по литре до пацанов во дворе. Конечно, чаще с восхищением. (Ксения Маренникова)
Я хотела быть водолазом. Шлем, скафандр, как у космонавта, только вокруг море и затонувшие пиратские корабли. Водолаз иногда переквалифицировался в пожарного, потому что красиво — дым, пламя, прочие спецэффекты. Работаю переводчиком-синхронистом — ни шлема, ни спецэффектов, зато наушники. (Irina Vetokhina)
Я в детстве очень любила бабочек, ловко их ловила у бабушки в деревне летом, все о них читала, что находила. И вот однажды — мне было шесть или семь — мама вела меня по улице в Гомеле. И встретила бывшую однокурсницу. А та возьми и спроси: «Деточка, кем ты хочешь быть?» ЛЕПИДОПТЕРОЛОГОМ, ответила деточка хмуро. Через полгода та же однокурсница увидела маму на улице снова — и кинулась к ней через дорогу с криком: «Люда, повтори мне, кем хочет стать твой ребенок! Это не для средних умов! Я не запомнила!» (Светлана Бодрунова)
Я хотела быть сантехником. У меня даже была небольшая коллекция прикольных кранов для разных труб. Почему-то стала переводчиком, сама удивляюсь. (Mervyn Quant)
А я хотела быть мультипликатором. У меня была даже специальная книжечка, куда я собирала истории, из которых нужно будет сделать мульты. И вторая — где рисовала. (Ekaterina Biyak)
Хотела стать монахиней. Жить в монастыре, все время быть счастливой, не заморачиваться на мирские проблемы. Почему-то родители были против. (Мария Туровец)
Сначала хотел стать дворником, чтобы флаги на советские праздники вешать на дома. Потом космонавтом. Потом несуществующим астробиологом. Потом астрономом. Потом писателем. Потом поэтом. Потом рок-музыкантом. Потом сценаристом и кинорежиссером. Потом опять поэтом. Потом стал журналистом. Но написал штук пять-шесть сценариев, десяток с лишним песен, а мои стихи почему-то даже печатают иногда. (Федор Сваровский)
Я ужасно хотела стать археологом, меня очаровывали рутинные процессы, поэтому кисточкой по всяким монеткам и бусикам махать — самое то. И мне нравилась мысль о непрерываемости человеческой культуры, следы которой можно найти и там, и здесь, и вообще по всему миру. Само собой, для настоящей археологии нужно железное здоровье. Особенно нужны две запасные печени. (Кристина Воронцова)
Биологом. Точнее, зоологом. Потому что на полке у меня стояла подборка книг Джеральда Даррелла — и я в них жила. Я наизусть знала «Гончих Бафута» и «Поймайте мне колобуса», а благодаря «Моей семье и другим зверям» я точно знала (да и до сих пор знаю), как устроен рай. Это мое стремление, однако, встретило каменную стену с шипами, колючей проволокой и электрическим током по имени Нина Алексеевна, преподаватель биологии. Она меня быстренько отучила от любви к биологии как профессии. (Marianna Orlinkova)
О, я весь персонал сада поставила в тупик, когда заявила лет в пять, что хочу быть прачкой. А когда меня спросили, почему, сказала: «Чтоб никакой ответственности!» (Elena Nemets)
Я хотел быть биологом, кинологом, ихтиологом, орнитологом. Типа шо-нибудь про зверей. До сих пор жалею, что не стал. В принципе у меня тоже интересная работа, психолог, социолог — изучаю людей. Ну и космонавтом. Потому что советский мальчик — это, конечно, личинка космонавта. В полном жизненном цикле он должен оказаться минимум на околоземной орбите. Но тоже не срослось. и тоже жалею. Было б круто увидеть черный космос. Мне кажется, должно успокаивать. (Леонид Цой)
Врачом. Но моя бабушка (врач) вовремя объяснила мне, в мед поступить невозможно без блата и взяток, и я даже не мечтала. Но я в принципе неплохой программист, иди знай, какой бы из меня получился врач. (Ольга Виниковецкая)
Капитаном дальнего плаванья. Часами лежала на крыше сарая, вглядываясь в небо, чтобы развить дальнозоркость (успешно), училась лазать по канату (не очень успешно, слишком медленно) и нырять с открытыми глазами (научилась, но не помню, зачем это было нужно). (Marina Buvailo)
Я хотела стать режиссером и стала режиссером. (Леда Гарина)
Самые ранние воспоминания — это те, что я хотела стать миллионером. Думала, что это работа, чтобы защищать людей от произвола. Но мне было пять, что я там понимала. Стала врачом в итоге. (Anna Hansen)
В пятом классе я хотела быть кинологом и ползать с собакой рядом. Потом поняла, что это милиционерская специальность, и мне стало разонравливаться, почему-то милиция мне не казалась привлекательным местом. После этого я захотела быть ученой. Но не знала, по литературоведению или по истории. В итоге склонилась к истории. Но папа-историк, когда уже пришла пора мне поступать в университет, сказал: «Через мой труп». И я что-то пожалела папу. И поступила на факультет филологии и журналистики. Там я увлеклась исследованием истории журналистики, написала диссертацию по истории и типологии печати первой русской революции, защитилась, работала на кафедре доцентом и преподавала историю. А потом я развелась. Мне нужно было кормить себя и ребенка, и я пошла консультантом в чиновничью структуру. Выдержала это три года, влюбилась, бросила все и уехала из Ставрополя в Петербург. Работаю менеджеркой и редакторкой в медиа-проектах. Пишу учебник по журналистике матом. Полюбила анализ современных процессов, к истории несколько охладела. (Anastasia O Pyari)
Журналистом, плотником, биологом. Постепенно оказалось, что биолог режет лягушек, плотниками становятся только мужчины, а журналисты должны знать, где ставить запятые. При этом обожала математику, но так как с этим ассоциировалось только учительство, вообще не рассматривала это как профессию. При этом таки стала математиком (ну почти, программистом). (Вера Шевченко)